Алексис Лекей - Червонная дама
Врача сейчас нет, заявила медсестра, но скоро он подойдет.
В отделении реанимации Мартена охватило ощущение дежавю, не имевшее ничего общего с наличием или отсутствием у него паранормальных способностей.
Они с Марион склонились над кроватью.
Наголо обритый череп девушки обхватывали марлевые повязки. Глаза у нее были закрыты, из горла с еле слышным присвистом вырывалось дыхание.
Грудь казалась неподвижной — лишь приглядевшись, они заметили, что она слегка вздымается в такт дыханию.
Марион прикоснулась пальцами к руке раненой девушки и вздрогнула.
— Она ледяная, — прошептала она.
— У тебя фотоаппарат с собой? — спросил Мартен.
Она кивнула и достала из кармана маленький цифровой аппарат.
— Постарайся снять ее под разными углами, чтобы в кадр попало лицо с повязкой и без повязки.
— Повязка — не проблема, — ответила она. — У нас есть программа ретуши, мы уберем со снимка повязку и нарисуем ее обычную прическу. Вот с глазами труднее. Мы же не знаем, какого они у нее цвета.
Мартен преодолел секундное колебание и приподнял веко раненой.
— Голубые, — сказал он. — Как незабудки.
Марион несколько раз щелкнула фотоаппаратом со вспышкой и без вспышки, просмотрела снимки на контрольном экране, сделала еще несколько фотографий и наконец осталась довольна.
— Все, больше нам здесь делать нечего, — сказал Мартен.
— Удачи тебе, — шепнула Марион, наклоняясь над девушкой.
Они сообщили медсестре, что уходят, но та велела им не торопиться. Врач как раз вернулся с перерыва.
Они пошли ему навстречу. Врачом оказался молодой индиец в накрахмаленном белом халате. Он одарил Марион широкой улыбкой.
— Посмотрели на нашу чудо-пациентку? — с чуть заметным акцентом спросил он. — Она получила удар такой силы, что в мозгу образовалась двойная гематома. Понимаете? Ее мозг как бы врезался с двух сторон в черепную коробку. Мы только что сняли ее с аппарата искусственного дыхания, что скорее является добрым знаком. Но строить дальнейшие прогнозы пока слишком рано. Хотите посмотреть рентгеновские снимки?
Мартен отрицательно помотал головой:
— Нет, спасибо.
— Электроэнцефалограмма показывает определенную активность мозга, хотя и замедленную. В то же время не исключено, что, даже если она выйдет из комы, больше никогда не сможет видеть, особенно правым глазом. Задет зрительный нерв.
Мартен услышал достаточно. Поблагодарив врача, он направился к выходу.
— Почему ты не спросил, какие у нее шансы в ближайшее время выйти из комы? — спросила Марион, пока они снимали больничное обмундирование.
— А смысл? Они сами ничего не знают. Она может прийти в себя завтра, а может через полгода. Или никогда.
Марион покачала головой. Мартен выглядел разозленным, и она терялась в догадках почему. Впрочем, она уже достаточно хорошо изучила его, чтобы знать ответ на этот вопрос. Он злился на самого себя. Справедливо или нет, но он обвинял себя в том, что произошло с девушкой. В том, что не сумел этому помешать. Но что он мог предпринять? Убийца наносил удары вслепую, наугад. Ему было все равно, кого убивать, — лишь бы это была женщина.
Мартен перекинулся еще парой слов с Беломом, на подмогу к которому явился еще один жандарм, помоложе, и оставил ему свою визитку.
Около четырех утра они покинули больницу. На улице было тепло. Очевидно, это обстоятельство и спасло несчастной девушке жизнь. Теплая погода и глубокая кома, которая заставила преступника думать, что она умерла.
Мартен не только злился. Он страшно устал. Слишком устал, чтобы заметить, до какой степени Марион потрясла судьба незнакомки.
Она шла, не глядя на него, и только тут он понял, что что-то не так. Он взял ее за плечо:
— Марион?
Она повернула к нему залитое слезами лицо.
Он снова ощутил груз вины и отвратительное чувство собственной беспомощности.
— Прости, — сказал он. — Мы уже сами не видим, в кого превращаемся. Мы забываем о страданиях потерпевших. Но только злость помогает мне не сдаваться.
Она утерла слезы и улыбнулась.
— Я тоже не думала, что это будет так ужасно. Издалека это все напоминает какую-то игру. С одной стороны, злодей, с другой — полиция. При этом о жертвах никто не вспоминает. Что интересного в жертве? А потом, когда своими глазами увидишь, каково это… Скажи, ты поймаешь эту тварь?
— Да. Я его поймаю.
Вот только когда, мысленно спросил он себя. И потер веки.
Мир перед глазами словно подернулся дымкой. На миг его охватило искушение отправиться в ближайший отель, но… Рано утром ему надо быть на рабочем месте, а дорога до Парижа в час пик обернется кошмаром.
Внезапно Марион прижалась к нему. Она дрожала. Он крепко обнял ее и посмотрел прямо ей в глаза, так близко, что ее черты расплывались.
— Что такое? — удивилась она. — Почему ты так странно на меня смотришь?
Он обнял ее еще крепче.
— Я только что заметил одну вещь.
— Какую вещь?
— Мне кажется, я тебя люблю.
Она положила голову ему на грудь, и они постояли так некоторое время. Марион предложила сесть за руль. Поделившись с ним своими тревогами, она испытала облегчение. Он согласился без споров. Как только они тронулись, он опустил спинку сиденья и попытался заснуть. Безуспешно.
— Постарайся думать о чем-нибудь другом, — посоветовала ему Марион. — О чем-нибудь приятном. Это помогает.
Он протянул руку и погладил ее по бедру.
— Кто б сомневался, — притворно сердитым тоном отозвалась она. — Ты не возражаешь, если я включу музыку? Тихонько?
Он отрицательно помотал головой, и она включила музыкальную радиостанцию.
Мягкие звуки джаза полились в салон, сплетаясь с тихим урчанием мотора. Она водила не так плавно, как Жаннетта, но так же быстро.
— Я еще раз съезжу к этой девушке, — сказала Марион.
— Хочешь сделать репортаж?
— Нет. Ну, не знаю. Просто хочу ее навестить. У нее сейчас никого нет. Ни родственников, никого. Кто-то должен с ней разговаривать. Конечно, есть медсестры, но это совсем не то. Она не должна оставаться одна.
Он согласно кивнул.
Жаннетта обидится, что я не разбудил ее и не сообщил последние новости, мелькнуло у Мартена. Это была последняя мысль перед тем, как он провалился в тяжелый сон без сновидений.
Глава 37
Палисадник перед домом напоминал свалку старья.
Жаннетта нажала кнопку звонка и стала ждать. Прошло с полминуты, и она по звонила еще раз. Никого.
Она толкнула калитку и вошла на участок.
Немного потопталась возле груды хлама на пожелтевшем газоне и позвонила в дверь. Тишина. Она принялась стучать.
У нее еще оставался выбор — уйти и позвонить Мартену или… В этот момент дверь распахнулась.
Она отступила на шаг, инстинктивно потянувшись к кобуре.
В дверном проеме стояла высокая худощавая женщина с темными волосами.
Жаннетта улыбнулась ей:
— Добрый вечер, мадам. Простите, что потревожила вас так поздно, но я из полиции.
С этими словами она достала из нагрудного кармана свое служебное удостоверение.
Женщина не обратила на ее слова никакого внимания. Она не казалась ни враждебной, ни дружески настроенной. Равнодушной.
— Можно задать вам несколько вопросов? — не сдавалась Жаннетта.
Женщина огляделась вокруг, словно надеялась — или боялась? — что здесь появится кто-то еще, и отступила на шаг.
— Заходите, — произнесла она.
Жаннетта не заставила просить себя дважды, опасаясь, что женщина передумает. Она испытала облегчение. Слава богу, ей не пришлось нарушать закон.
Вблизи женщина выглядела моложе. Чуть за тридцать, вряд ли больше. Ее старила невероятная худоба.
Всю ночь и большую часть дня он проспал в гараже. Нечасто ему приходилось так выматываться.
В середине дня он выполз из своего укрытия, сходил купить еды и газеты.
Увидев фотографию Дианы, он не удивился. Они обращались к возможным свидетелям. Никто не знал, как зовут женщину, подвергшуюся нападению на шоссе номер один. Нападению? Он стал читать дальше.
Кома… Больница в Бове… У него закружилась голова. Она не умерла. Она заговорит. Нет. Этого не может быть. Она почти ничего о нем не знает. Ага, как же! А дом? Он же приводил ее к себе домой!
Стоп-стоп, что-то тут не клеилось. Он же сам видел ее обескровленное лицо, суженные зрачки и склеившиеся ноздри. Жизни в ней было не больше, чем в старой тряпке. Она не дышала. Она вообще не дышала. И сердце у нее не билось. Значит, очередной трюк легавых. Точно, так и есть.
Он с облегчением улыбнулся, гордый своей проницательностью. Они пытаются заманить его в ловушку. Вообразили себе, что он побежит в больницу и постарается ее прикончить. За кого они его принимают? Вот кретины.
