Алексис Лекей - Червонная дама
С бьющимся сердцем она вернулась к машине и проверила список. В префектуре Сержи по адресу проезд Моцарта, дом тридцать шесть не значился никакой владелец красного мотоцикла.
Может, ребята перепутали номер дома? Надо проверить. Она сверилась с планом и покатила вперед.
Ее так и подмывало позвонить Мартену, но она одернула себя. Зачем давать ему ложную надежду?
Она припарковалась напротив дома номер тридцать два, где нашлось свободное место. Потом посмотрела на спидометр. Она находилась в трехстах метрах от телефонной кабины.
Перед тем как выйти из машины, она расстегнула кобуру и проверила, заряжен ли пистолет.
Затем перевела взгляд на свои руки, лежащие на руле. Они не дрожали.
Если б только это оказался он. Ей не слишком верилось в удачу. Слишком уж просто. Наверняка опять ложный след. Ладно, она просто поглядит краешком глаза.
Она вышла из машины и зашагала к дому.
Когда Мартен вернулся, Марион была дома.
Она смотрела на него с каким-то вызовом.
Может, опасается, что он устроит ей сцену из-за ее выходки на пресс-конференции?
Но он просто пошел вымыть руки, потом снял пиджак и сел на диван.
— Судя по твоему виду, вы его не поймали, — сказала Марион, присаживаясь рядом с ним.
Она уже поняла, что ссора — это последнее, в чем он сейчас нуждается.
У Мартена зазвонил мобильник. Он выпрямился, полез за аппаратом в карман пиджака и схватил его с гадливостью, как тарантула.
— Надеюсь, что… — начал он и замолчал, увидев на экране имя Билье.
Значит, не новое убийство. Возможно, Билье что-то раскопала.
— Да? — исполненным надежды голосом сказал он.
— Еще одна, — без предисловий сообщила она.
— Черт! А почему звонишь ты?
— Будь он чуть похитрее, мы бы ни за что не установили связи. Она блондинка невысокого роста.
— Тогда как же?..
— На ее кожаной юбке остался отпечаток большого пальца. Я только что получила факс, а Фабьен на всякий случай сличил его с отпечатком, снятым с водосточной трубы. Четырнадцать совпадений. Это он. Вне всякого сомнения.
— Где обнаружили жертву?
— Неподалеку от Уазы. Сейчас она в больнице в Бове. Она не умерла, но… Он напал на нее вчера вечером, в тот же день, когда убил третью жертву. Его ритм ускоряется.
— Понял. Сейчас выезжаю.
— Подожди! Она в коме. У нее в правом полушарии мозга гематома размером с кулак. Они сделали трепанацию черепа, но неизвестно, очнется она или нет.
— Все-таки поеду, — сказал Мартен. — Спасибо тебе.
— И на сей раз никакого арбалета. Удар, невероятно сильный, скорее всего, нанесен кулаком. Так что наш дружок меняет почерк.
Мартен уже натягивал пиджак.
— Можно мне с тобой? — спросила Марион.
После секундного колебания он кивнул.
Она схватила свою сумку и последовала за ним.
Дорога заняла у них час с четвертью. Мартен успел дозвониться до жандармерии Бове.
Сержант пообещал ему, что подъедет в больницу с отчетом.
Потом он позвонил Жаннетте, но ее мобильник был включен на голосовую почту, что его немного удивило, но не встревожило. Он собрался перезвонить ей на домашний, но передумал. Пусть выспится нормально.
В свою очередь, Марион позвонила в редакцию и узнала у ночного дежурного координаты корреспондента из департамента Уазы. Без всякого стеснения разбудила его и спросила, известны ли ему какие-либо подробности о покушении на убийство молодой женщины, случившемся накануне ночью. Он ответил, что знает лишь то, о чем ему рассказали в жандармерии. Личность пострадавшей установить не удалось. Вроде бы нашелся свидетель — шофер-дальнобойщик, утверждающий, что видел в нескольких километрах от места происшествия спортивный автомобиль темного цвета, удалявшийся по шоссе номер один в сторону Сержи-Понтуаз. Это было свидетельство из вторых рук, к тому же анонимное, — журналист поймал разговор через приемник, настроенный на диапазон частот для частных переговоров, какими все еще пользовались многие водители грузовых фур.
Марион слово в слово повторила Мартену все, что услышала от коллеги:
— Машина, возможно, БМВ. Крутая тачка. С очень низкой посадкой, широкими шинами и обтекаемым кузовом.
— Сначала красный мотоцикл. Теперь темная спортивная машина, — сердито пробурчал он. — В котором часу это было?
— Между половиной одиннадцатого и одиннадцатью.
Он погрузился в размышления. Что же, вроде все сходится. В том, что касается типа автомобиля, дальнобойщику можно было доверять. Убийца знал, что за ним идет охота. И сменил мотоцикл на машину. Логично. Что касается его жертвы, то ведь она не пешком пришла на шоссе номер один — привез ее он и явно не на мотоцикле. Почему именно спортивная машина? Потому что другой он не располагал. А где нашел эту? Взял у знакомых, купил? Или владел ею уже давно?
— На такие тачки многие люди обращают внимание, — сказала Марион. — Мне кажется, имеет смысл расширить обращение к возможным свидетелям.
Она права. С мотоциклом и фотороботом тактика поиска очевидцев не сработала, но дорогая модель БМВ — совсем другое дело. И все-таки его одолевали сомнения.
— Нет, — наконец решил он. — Не сейчас. Все, что мы получим, это обвал звонков от всяких ненормальных, а его это насторожит. Завтра утром я достану список зарегистрированных в девяносто пятом департаменте владельцев автомобилей, которые вносили изменения в техпаспорта. В принципе это обязательная процедура для тех, кто химичит с двигателем. Если это ничего не даст, мы просто потеряем несколько часов.
Он чуть повернул к ней голову:
— Марион! Думаю, тебе не надо говорить, что все, что ты узнаешь…
— Сама знаю, — прервала она его. — Обещаю ничего не печатать без твоего разрешения.
— Спасибо.
Сержант жандармерии Белом ждал их в синей служебной «клио» перед воротами больницы. Мартен представил Марион как свою помощницу.
Они вошли в холл, взяли в автомате по стаканчику кофе и присели в кафетерии.
Мартен твердо решил, что пробьется в отделение реанимации и своими глазами взглянет на жертву, но пока это могло подождать.
Жандарм догадался принести с собой карту района и показал точное место, где была обнаружена пострадавшая.
— Сколько километров оттуда до Сержи-Понтуаз? — спросил Мартен.
— Тридцать пять. Минут пятнадцать — двадцать езды. Ночью меньше, особенно если водитель не соблю дает ограничение скорости.
— А разве вы не контролируете этот отрезок дороги?
Жандарм улыбнулся:
— К сожалению, нет. У нас мало народу. Я спрашивал у коллег из других отделений. В ту ночь на шоссе было пусто.
— Надо позвонить в дорожную полицию, — сказал Мартен и потянулся за мобильником.
— Я им уже звонил, — остановил его жандарм. — Мы с ними часто сотрудничаем. У них тоже по нулям.
Мартен быстро пробежал глазами отчет.
— Здесь сказано, что на ней не было нижнего белья. Как вы полагаете, он ее изнасиловал?
— Не похоже. Хотя врачи взяли все необходимые анализы. У нее всего одно повреждение — огромная гематома на виске. Плюс следы от веревок на запястьях, но это под вопросом. Судебные медики установят точнее.
— А что насчет ее личности?
— Документов при ней не нашли. Ни сумки, ничего. Только юбка, туфли, свитер, часы и кое-какие побрякушки. Все это уже отправлено на экспертизу.
— Хорошо, — сказал Мартен. — Это вы догадались послать им факс?
— Да. Нападение на женщину… И преступник явно считал ее мертвой. Я видел, конечно, что внешне она отличается от остальных жертв, но решил, что лучше, как говорится, перебдеть, чем недобдеть.
— Отличная работа, — похвалил его Мартен. — Благодаря вам мы получили выигрыш во времени. Думаю, что больше у меня вопросов нет. Пойду на нее посмотрю.
Они одновременно поднялись и пожали друг другу руки.
Жандарм кашлянул и покосился на Марион. До этой минуты он практически не обращал на нее внимания.
— Если я верно понял, это его четвертая жертва? — тихо спросил он.
— Возможно. Мы должны обеспечить ей охрану. Он уже пытался добить вторую жертву, невзирая на риск. И у нас есть все основания предполагать, что на этот раз он предпримет нечто подобное. Я вызову людей из Парижа, но пока они сюда доберутся… Вы сможете что-нибудь сделать прямо сейчас?
— Смогу, — ответил Белом. — На худой конец сам пока подежурю. Я ведь первым прибыл по вызову на место происшествия. Она была такая бледная… И холодная. Я уж решил, что она умерла. Но она дышала.
Он неловко улыбнулся, пряча смущение:
— Не хотелось бы думать, что я зря провел всю ночь на ногах.
Ночная медсестра позволила Мартену и Марион пройти в отделение при условии, что они наденут халаты, бахилы, шапочки и маски. Мартен давно привык к больничным правилам и воспринимал их как рутину. Марион пришлось оставить свою сумку в раздевалке.
