Иэн Рэнкин - Грешники и праведники
— И что же?
Гилмур пожал плечами:
— Ничего особенного. Можешь взять или отказаться.
— Я весь внимание.
Гилмур вытащил руки из карманов и сложил их перед собой.
— Старый пистолет, который всех так взбудоражил…
— Ну-ну?
— Из стола Жиртреста его вытащил Дод. — Гилмур помолчал. — Подумай об этом, ладно? Потому что я в последний раз видел этот пистолет тридцать лет назад, когда он был заткнут за пояс Дода.
— Подбрасываешь мне ещё одну наживку, Стефан?
Гилмур снова пожал плечами:
— Я сам хотел его взять, и Дод это знал. В мой последний день в Саммерхолле я открыл ящик, чтобы его забрать, но Дод рассмеялся и погрозил пальцем, а потом похлопал себя сзади по пиджаку — дал понять, что он меня опередил.
— Возможно, он положил его назад, когда ты ушёл.
— Ну, это тебе у него надо спросить. Но скажи об этом своему боссу: тогда я принял всю ответственность на себя, потому что это было справедливо. Но теперь это несправедливо, и я ничего на себя брать не буду.
— Но ты сбросил Скользкого Фила Кеннеди с лестницы?
— Никакой лестницы не было, Джон. И вообще, я здесь ни при чём.
— Тогда скажи мне, что случилось. И забудь эту белиберду про евангелие Тайного завета. Кто-то убил Билли Сондерса, и святые из кожи вон лезут, чтобы выгородить тебя. Если не хочешь неприятностей, я должен знать, что произошло.
Гилмур задумался. Наконец он сел на краешек дивана, наклонился, уперев локти в колени. Ребус загасил сигарету и тоже подался вперёд, словно давая понять, что всё сказанное останется между ними.
— И как ты распорядишься этой информацией? — спросил наконец Гилмур.
— Пока не знаю.
— Но я никогда не подтвержу это в суде или на официальном допросе — ты должен это понимать.
Ребус задумчиво кивнул.
— Ну хорошо, — сказал Гилмур, соединяя кончики пальцев; он принял решение. — Это был Жиртрест. Он хорошо выпил и жаждал действия. Мы загребли Кеннеди — нашли его в одном из пабов близ Хеймаркета. Просто взяли и увезли.
— Вы были обозлены после вердикта присяжных «вина не доказана»?
— Я хотел, чтобы он убрался из моего города. Ничего лучше, как напугать его до полусмерти, мы не придумали. Жиртрест с этим согласился. Мы заперли его в камеру, доходчиво объяснили, что его ждёт, а потом оставили переваривать сказанное.
— Его задержание было зафиксировано в журнале?
— Пришлось потом вырвать часть страницы, — сказал Гилмур, кивая.
— Он умер в Саммерхолле?
— Жиртрест немного перестарался. Так ему влепил, что тот перелетел через стул. Ударился головой и… Поначалу мы решили, что он просто потерял сознание, но ты же понимаешь, да?
— Вы не могли допустить, чтобы его нашли в таком виде в полиции?
— В синяках, окровавленного? Посаженного в камеру без всяких оснований? Нет, мы должны были увезти его оттуда.
— И вы отвезли его домой и оставили у основания лестницы, — резюмировал Ребус.
— Ну да, вот тебе и вся история.
— И потом вы договорились, чтобы судмедэкспертиза упомянула о большом количестве алкоголя. Вы с Додом присутствовали на вскрытии, профессор Доннер пошёл вам навстречу.
— Жиртреста лучше было не привлекать. Бедняга был просто сам не свой.
— Почему я ничего про это не помню?
— Мы тебя слишком мало знали, чтобы посвящать в такие дела.
— Но Доннер вам подыграл.
— Похотливый старый козёл — он был женат, но иногда пользовался услугами девочек по вызову.
— И вы их ему поставляли?
— Услуга за услугу.
Гилмур глубоко вздохнул и поднялся на ноги.
— Постой, — сказал Ребус. — Как об этом узнал Сондерс?
— Да ну, Джон, пошевели мозгами — это же не высшая математика.
Но Ребусу понадобилась ещё минута, чтобы сообразить.
— Он был в одной из соседних камер? — выдал он наконец. — Что-то видел или слышал? Ещё одна причина, зачем понадобилось вырвать часть страницы из журнала…
Гилмур театрально похлопал в ладоши, потом снова сунул руки в карманы.
— Так кто же пристрелил Сондерса?
— Понятия не имею, — сказал Гилмур. — В некотором роде зависит от того, из какого пистолета его убили и был ли это тот самый пистолет. Как ты думаешь? — Он повернулся, собираясь уходить.
— Ты должен прийти к Кларк и всё ей рассказать, — посоветовал Ребус. — Это единственный способ обелить твоё имя.
— Мне не нужно обелять моё имя, Джон. Мне достаточно того, что я знаю: я не причастен. Я же святой — ты не забыл? Защитник веры и всё такое.
— До смерти?
— Ну, может, так далеко я и не зайду. Всё, что я тебе сейчас сказал, записано и лежит в сейфе у моего адвоката. Запечатанный конверт, который нужно вскрыть, когда меня не станет.
— У тебя куча денег, Стефан. В любое время можешь улететь куда угодно.
— В какую-нибудь страну, с которой у нас нет договора об экстрадиции? — Гилмур задумчиво улыбнулся. — Чтобы всё время оглядываться, как какой-нибудь киношный жулик? Нет, Джон, это не в моём характере. И потом, у меня есть важное дело, если ты ещё не в курсе.
— Кампания «Скажи, „нет“»? Этому были посвящены твои встречи?
Гилмур задумчиво кивнул:
— Я надеюсь, на твой голос мы можем рассчитывать?
— На твоём месте, Стефан, я бы не знал, на что мне рассчитывать.
Взгляд Гилмура стал жёстче.
— Жаль, — сказал он и двинулся из комнаты.
Ребус проводил его до двери.
— Про дело Маккаски ничего не скажешь? — спросил Гилмур.
— Следствие топчется на месте.
— Значит, участие Оуэна Трейнора больше не рассматривается?
— Насколько мне известно.
— Вероятно, хорошая новость. Я слышал, его последнее предприятие накрылось, кредиторы и налоговики вышли на тропу войны. Этот парень легко воспламеняется, Джон…
— Скажи мне, Стефан, ты, похоже, знаешь кое-каких ребят из теневого бизнеса — никогда не сталкивался с Рори Беллом? Он с западного побережья… по крайней мере, прежде там работал.
— Что-то связанное с системами сигнализации и охранными услугами? — Гилмур помедлил перед дверью. — Да, я слышал это имя. Один знакомый упоминал его некоторое время назад. Кстати, я как раз сегодня с ним столкнулся — некто Джон Макглинн. Хочешь, чтобы я вас свёл? — Гилмур вытащил телефон из кармана.
— Если не затруднит.
— Как-то неловко получается, Джон, — ты просишь у меня об услуге. — Гилмур улыбнулся. — Я думаю, это подразумевает, что ты попозже отдашь мне должок? — Не дожидаясь ответа от Ребуса, Гилмур нажал кнопку набора. — Перевели на голосовую почту, — сообщил он Ребусу. Потом в микрофон: — Привет, Джон. Стефан говорит. Ты, вероятно, занят, но мой старинный приятель из полиции интересуется Рори Беллом. Может, ты сумеешь ему помочь. Его номер… — Гилмур замолчал и посмотрел на Ребуса — тот продиктовал свой номер, а Гилмур, повторив цифру за цифрой, прервал вызов.
— Макглинн, вообще-то, из Глазго, но тебе повезло: приехал сюда на пару дней.
— С законом у него всё в порядке?
— Чист как стёклышко, — сказал Гилмур. — Я ведь не ограничиваю круг своего общения исключительно криминальными типами. Я же не детектив какой-нибудь. — Он открыл дверь. — То, что я рассказал тебе о Скользком Филе и Жиртресте… Ты и вправду не знаешь, что будешь с этим делать?
— И вправду не знаю.
— Есть какая-то вероятность, что ты меня известишь, когда наконец решишь?
— И после этого мы будем квиты?
Гилмур смерил его тяжёлым взглядом.
— После этого я больше не желаю ни видеть тебя, ни слышать. Ясно тебе?
Он вышел в открытую дверь, не закрыв её за собой. Ребус стоял и слушал его удаляющиеся шаги, потом закрыл дверь и вернулся в гостиную. Он снова поставил вторую сторону альбома Вана Моррисона и сел. Пластинка играла минут двадцать, но Ребус не слушал…
ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ
22
На следующее утро Ребус поехал на работу в состоянии, которое его отец называл «мешком ударенный», — ничего вокруг себя не замечая. Выйдя из «сааба», он понял, что парковка ему незнакома, вернее, менее знакома, чем прежде. В зоне для курения потягивал трубку сержант в форме.
— Что вас сюда занесло? — спросил сержант.
И только тут Ребус понял: он приехал в полицейское отделение на Сент-Леонардс, хотя давно уже здесь не работал. Здесь он когда-то познакомился с Шивон Кларк, здесь начали складываться их рабочие отношения.
— Встретиться надо кое с кем, — сказал он сержанту и направился к входу.
Ребусу не хотелось давать полицейскому повод думать, что он впадает в старческий маразм. Войдя внутрь, он сделал вид, что проверяет телефон — не пришли ли новые сообщения, а когда сержант исчез, Ребус вернулся на парковку, сел в свой «сааб» и задумался, куда ему ехать.
