Мартин Соларес - Черные минуты
Глава 27
Он пробыл в полиции ровно пять минут. В 3.00 он вошел и в 3.05 его отпустили.
Ромеро что-то говорил, но Ранхель не слушал, то и дело с тревогой поглядывая в зеркало.
— Что случилось? — наконец спросил Ромеро.
— За нами едет черный «гранд-маркиз». Думаю, это хвост.
В нарушение всех инструкций, Ромеро обернулся, хотя не должен был сводить глаз с арестованных.
— Ты что, идиот? — зашипел Ранхель. — Не верти головой! Ты нас выдал. Теперь им ясно, что мы засекли слежку.
— А какой номер машины?
— Я не вижу.
— Ну жмите на газ, что еще делать?
«А вот это уже слишком, — подумал Ранхель. — До чего я дожил? Мой помощник отдает мне распоряжения».
Но пока не было времени для споров, он гнал вперед и не раз проехал на красный. Вокруг визжали шины. «Гранд-маркиз» не отставал. Это было явное преследование.
— Ничего страшного, — сказал Ромеро. — Мы уже подъезжаем. Никто не осмелится на нас напасть в толпе копов.
Они остановились против главного входа. «Гранд-маркиз» встал футах в шести за ними.
— Готовься, Ромеро. Сейчас может произойти все что угодно.
Ранхель включил задние стоп-сигналы и хотел развернуться — на тот случай, если придется быстро уносить ноги, но черная машина не позволяла сдать назад. Слышно было, как шумит двигатель.
— Не нравится мне это, — проворчал Ромеро. — Чего им от нас надо? Ты их знаешь, Чуй?
Тот покачал головой. Посмотрев в зеркало на Шакала, Ранхель увидел, что тот дрожит, как осиновый лист.
Так они и сидели. Из «гранд-маркиза» никто не выходил и не выключал двигатель. У дверей полиции не было ни одного копа. И куда все подевались? Чикоте опять, наверное, задрых на проходной? За черным передним стеклом «гранд-маркиза» вспыхнул красный огонек. «Курит, сволочь», — подумал Ранхель.
Сзади подъехал оранжевый «фольксваген-кариб», груженный чемоданами, и засигналил, требуя, чтобы «гранд-маркиз» освободил проезд. В машине сидели мать, отец и двое детей. «Гранд-маркиз» продвинулся вперед на пару сантиметров и врубил аварийные огни — мол, это все, чем он может помочь. Водитель «фольксвагена» кое-как протиснулся в щель и с криком «Идиот!» уехал.
Наконец, на первом этаже Ранхель заметил какое-то движение.
— Выводи их, — велел он Ромеро, — я тебя прикрою.
— А если с вами что-нибудь случится, могу я забрать вашу долю? — поинтересовался Ромеро.
Ранхель улыбнулся — было что-то самоубийственное в его улыбке — и ответил:
— В случае чего — дарю.
Ромеро поднял пистолет:
— Слушайте меня! Шаг в сторону — пуля в лоб, понятно? — В этом предупреждении не было необходимости, потому что оба были и без того до смерти напуганы. — Шевелитесь! — Ромеро ударил ногой в дверь.
На пороге появился высокий мускулистый незнакомый человек в черном костюме с галстуком.
— Ты кто? Где Чикоте?
— Он в отпуске. Зачем он тебе?
Такой ответ возмутил Ромеро.
— Я особый агент, и я привез задержанного.
— А чем он провинился?
— Это Шакал.
— Ах, тот самый убийца детей?
— Да, тот самый.
— Да что ты говоришь?
За его спиной возникли два огромных, как гориллы, мужлана.
— Гутьеррес, он привез Шакала. Как тебе это нравится?
— Здорово! Поздравляем! Входите, давайте его нам.
— А кто вы такие?
— Сеньоры Фернандес, Гутьеррес и Баррьос.
— А что вы здесь делаете? Мне нужен шеф Гарсиа, чтобы оформить задержанного.
Они расхохотались:
— Шеф Гарсиа больше не шеф. Мы его уволили. Теперь мы здесь распоряжаемся.
С этими словами Гутьеррес взял задержанных под руки и вывел за порог.
— Да кто вы такие? — возмутился Ромеро, оглядываясь по сторонам и не видя вокруг ни одного знакомого лица. Он подошел к телефону и хотел набрать номер, но шнур был обрезан. — Какого черта? Что здесь происходит? Это Шакал! Заприте его в камере! — Ему казалось, что он сходит с ума. — Вы что, не собираетесь ничего делать? — Все понятно, эти сволочи хотят украсть у него вознаграждение. Такое с ним уже не первый раз. — Эй, стойте! — Ромеро бросился к черной машине, куда в это время садились Шакал и Чуй, но Гутьеррес схватил его за руку:
— Послушай, приятель, это приказ шефа. Если тебя что-то не устраивает, можешь обратиться к нему лично.
— Приказ шефа? Какого шефа?
И тут он увидел спускающегося по ступеням Траволту. Траволта был совершенно спокоен, ни тени стыда или смущения не было на его лице.
— Что происходит? — спросил Ромеро.
Траволта достал из кармана сигару — такие курил шеф Гарсиа.
— Ничего особенного. Просто ты обознался и схватил не того человека, придурок. И я его отпустил. — Он вскрыл иглой кончик сигареты.
— Чушь собачья! Шакал признался, у нас есть все доказательства! Он виновен, это же ясно как божий день!
— Помолчи, дружок, ты ничего не понимаешь. Проваливай, пока цел, нам больше не нужны нахлебники вроде тебя.
Один из трех горилл протянул ему зажигалку, и Ромеро увидел у него на рукаве шеврон СБП. Он покрылся испариной. Вот оно что… Выходит, глава профсоюза учителей попросил защиты у президента Эчеверриа, и тот спустил на них федералов. Вот почему арестован Барбоса и смещен шеф Гарсиа, пригласивший для расследования доктора Куроза Куарона. Большая игра прошла мимо него. Пятьдесят тысяч настолько заслонили все вокруг, что он не замечал, что творится у него под самым носом.
Кто-то толкнул его в спину. Он обернулся: Толстый Волк и Чикоте. Пока один отвлекал его, второй выхватил у него пистолет. Мерзавцы!
— Привет, Сиго! Сколько же тебе платят за каждую статью?
— Предатель, кто бы мог подумать? Ублюдок!
Похоже, удача окончательно изменила ему. Только что он был без пяти минут миллионер, а теперь его единственное богатство — собственная шкура, да и та в опасности.
— Извините, ребята, я сейчас вернусь.
— Ты куда?
— Я сейчас, до угла и обратно.
— В такое время опасно выходить на дому. Не ходи, мы будем беспокоиться. Кроме того, у нас к тебе разговор.
Ромеро, весь в холодном поту, шагнул к двери, краем глаза наблюдая за коллегами. Он хотел повернуть ручку, но Чикоте не позволил:
— Секундочку, приятель, мы ведь с тобой разговариваем.
— Черт подери, Чикоте, пусти меня!
Но Чикоте, который знал его не первый год, который помог ему на первых порах устроиться в полицию, не пускал его.
— Что стряслось, Чикоте? Что за хрень, почему ты меня не пускаешь? Ты рехнулся? Чем я виноват?
— Слушай, Ромеро, у меня приказ. Я точно не знаю, что ты натворил…
Сиго не дослушал. Он заметил, что черный ход никто не охраняет, и рванул туда.
— Ромеро! — закричали сверху, но он не остановился.
И вот когда он уже был одной ногой на парковке, чья-то рука грубо схватила его за плечо. Это был Траволта, а с ним Гутьеррес.
— Стой, кому говорят, сукин сын!
Подошли еще несколько человек. Ромеро примирительно поднял руки, желая успокоить их, однако взгляд Гутьерреса яснее всяких слов говорил, что ни один из людей не властен спасти ему жизнь. Хотелось сжаться, спрятаться, но спрятаться было негде. Гутьеррас свалил его на пол одним ударом, и избиение началось.
Их было четверо. Они оттащили его в камеру, где продолжили избивать.
— Ага, крыса, наконец-то ты попался. Так бывает с каждым, кто слишком много болтает.
Он не знал, долго ли это продолжалось. Он потерял сознание. Когда он очнулся, он лежал на земле, а его мучители совали ему в рот какой-то металлический предмет. Те зубы, что уцелели после избиения, они выдрали ему плоскогубцами.
— Парни, ведь его называют Сиго, Слепой? — спросил один из федералов. — А он вовсе не слепой, неувязочка получается. Пусть у него будет причина носить это прозвище.
— Нет, нет! — захрипел он. — Не надо!
Последнее, что видел Ромеро, был кусок проволоки в руке Гутьерреса, а затем он снова потерял сознание от жуткой боли, пронзившей левый глаз. Когда приехал мэр Торрес Сабинас и с ним еще двое, Ромеро валялся на земле окровавленным трупом.
— Какой ужас! — вскричал мэр. — Прекратите немедленно!
— Он это заслужил, — отвечали федералы. — Вы же не хотите, чтобы этот тип испортил вам карьеру? Не забывайте, что по вашей просьбе президент выделил два с половиной миллиона долларов на проведение карнавала в июне. Неужели вы откажетесь? Подумайте о том, какого праздника лишатся горожане и как они будут недовольны. Да и президент найдет способ вас отблагодарить.
— Ну а с ним что?
— Не беспокойтесь, мы о нем позаботимся.
Торрес Сабинас в последний раз взглянул на Ромеро и отвернулся, давая понять, что он согласен. Так президент, правительство и мэр заключили соглашение на трупах погибших девочек. Что ж, обычное дело — все города растут вокруг кладбищ.
