Малютка - Мола Кармен

Элена плакала. Буэндиа подошел и обнял ее. Опять жизнь ребенка используется для шантажа, превращается в предмет торга. Как будто это вещь. Инспектор сразу вспомнила своего сына Лукаса.

Марьяхо запустила видео с начала. Прокрутила до места, где Хулио вышел из кадра, чтобы привести Малютку. На экране пустая комната. Окно. Ветер колышет занавеску.

— Что там за окном? — Марьяхо поставила запись на паузу.

— Рекламный щит «Швепс» на Кальяо. Бесцветный, потому что выключен, но это точно он. Я уверен, — сказал Ордуньо.

— По углу можно вычислить место, где записывалось видео, вплоть до этажа.

Все воодушевились — кроме Элены и Сарате.

— Можете съездить, но Малютку мы там не найдем. Вы правда думаете, что это случайность? До сих пор он не ошибался ни разу, сомневаюсь, что сейчас допустил такой промах. Он специально дает нам ложную зацепку.

— Надо ехать. Что еще нам остается? — Элене казалось, что такого бессилия она не испытывала никогда.

— Антон, — ответил Сарате.

Глава 63

— Ты допустишь, чтобы Хулио убил Малютку? — Элена закрыла ноутбук, на котором показывала Антону видео, полученное от Хулио.

— Я мог бы задать вам тот же вопрос.

На лице Антона было написано удовлетворение — отца распирала гордость за успехи сына. У Элены болела голова. Навалилась усталость — не столько из-за бессонной ночи, сколько от мрачного предчувствия, что они зашли в тупик, из которого нет выхода. Рейес и Ордуньо отправились на Кальяо. С помощью Марьяхо им удалось вычислить квартиру, где было снято видео, и они ворвались туда в сопровождении отряда спецназовцев. На кровати они нашли хозяйку квартиры, Марибель Руа, — без сознания, истекающую кровью от нескольких ножевых ранений. «Чжуньян цзисян» — написал Хулио кровью на стене. Удачи в год Свиньи. Медикам удалось стабилизировать состояние Марибель. С большим трудом женщина описала, как на нее напали после окончания смены в «Цветущей вербе», где она работала воспитательницей. Хулио пытал Марибель, пока она не рассказала, как незаметно выбраться из центра для несовершеннолетних. Ей повезло, что в дело вмешался отдел криминалистической аналитики. Еще несколько часов, и она бы умерла.

В квартире Ордуньо и Рейес не нашли ничего, что подсказало бы, куда могли отправиться Хулио и Малютка. Видимо, они ушли сразу после того, как Хулио записал видео.

— Я думала, Малютка тебе небезразлична, — настойчиво обращалась Элена к Антону.

— А чего вы от меня хотите? — пожал плечами Антон. — Это все Хулио.

— Если бы он действовал без твоего согласия, ты бы сказал мне, где он прячется. Он же твой сын. Ты хорошо его знаешь. Где он останавливался, когда приезжал в Мадрид? Скажи мне, и мы спасем жизнь Малютке.

Несколько секунд Антон молча шевелил губами — как будто обсуждал сам с собой возможность сотрудничества со следствием.

— Он еще сопляком так прятался от меня на ферме, что никакой черт его не нашел бы. Этот паршивец доводил меня до белого каления. — Антон рассмеялся. — В Хулио течет боливийская кровь, поэтому он такая сволочь.

— Ты правда этого хочешь? Тебе дадут пожизненное. Малютка погибнет, а Хулио мы рано или поздно поймаем. И он тоже сядет до конца своих дней. Хочешь, чтобы все так кончилось?

— Чего вы от меня-то хотите?

— Хватит валять дурака! Держишь меня за идиотку? Хулио говорил: «Отец знает, что делать». Что именно ты должен делать?

— То, что делаю сейчас.

Элена захлопнула за собой дверь допросной. Антону нечего терять, и он готов поставить на карту все.

— Пусти меня к нему, — попросил Сарате. — Я из него, если придется, с кишками вытяну информацию. И пусть меня потом с работы вышвырнут…

— Да хоть до полусмерти его избей! Он ничего не скажет.

Офисные часы показывали четырнадцать ноль-ноль. С просмотра видеозаписи прошло полтора часа. В кармане у Элены зазвонил телефон. Мать. Она отклонила вызов: сейчас ей точно не до разговоров с Исабель.

В переговорную вошел Рентеро. Ордуньо и Рейес уже вернулись с Кальяо.

— В доме работают криминалисты, но вряд ли они найдут что-то, что поможет нам вычислить текущее местоположение Хулио и Малютки, — доложил Ордуньо. — По крайней мере, до назначенного часа не успеют.

— Что будем делать? — обратился Сарате ко всем присутствующим. — Сидеть сложа руки и смотреть, как этот зверь пожирает девочку заживо?

— А что еще мы можем, Сарате? — За прошедшие несколько дней Буэндиа сильно постарел. — Придется принять его условия. Отпустим Антона, установим за ним наблюдение. Заберем Малютку, а когда она будет у нас, поймаем обоих преступников.

— Мы не будем поддаваться на шантаж, — отрезал Рентеро.

— А почему нет? — Элене план Буэндиа показался не таким уж безрассудным. — Это единственный вариант. Бросим все подразделение на слежку. Сколько людей у нас в распоряжении? Речь об одном из самых жестоких серийных убийц, с которыми мы сталкивались, так что не жадничай, Рентеро. Сто. Даже двести сотрудников. Пара вертолетов. Незаметно зашьем в одежду Антона датчик. Сделаем вид, что отпускаем его, а когда поймем, где Малютка, вмешаемся.

— Ты сама себя слышишь, Элена? — покачал головой Рентеро. — Ты рехнулась. С каких это пор полиция заключает сделки с убийцами? С ЭТА [11] не договаривались — и сейчас не станем. Этого человека выпускать нельзя.

— Этого зверя. — Сарате не собирался молчать; ему было все равно, что подумает Рентеро. — Антон и Хулио жрут людей. Двадцать три женщины убиты и съедены ими. Одна из них еще совсем недавно сидела здесь с нами. Вы читали отчеты? Ее несколько дней насиловали, вырывали из нее куски, а потом запихнули в мясорубку!

— Я понимаю, что вам паршиво. Мне тоже, но идти на такой риск мы не можем.

— Расставьте снайперов через каждые сто метров. Если поймем, что Антон уходит от нас, пусть стреляют на поражение.

— Ты слетаешь с катушек, Сарате. Кажется, стоит передать дело в другой отдел. Для вас оно слишком личное.

— Мы просто хотим справедливости. — Рейес посмотрела дяде прямо в глаза. — Девочка погибнет, если мы ничего не сделаем, а Хулио… Он на свободе. И будет повторять то, что сделал с Ческой.

— Задача полиции — найти и задержать его. — Рентеро неприязненно скривился. Не хватало еще, чтобы племянница с ним спорила.

— И предать справедливому суду! Что ты молчишь? Это же просто смешно!

Сарате не отрываясь смотрел на Элену. Он ожидал от инспектора большего — что она каким-то образом убедит комиссара, добьется, чтобы из Антона сделали приманку.

— Рентеро прав. Мы не можем пойти на сделку с Хулио. Эту дверь открывать нельзя.

— Наконец хоть кто-то начал рассуждать здраво! Даже не думайте про сделку с преступником. Если хотите что-то сделать, выходите на улицу. Ищите Хулио и девочку.

Элена встала и молча открыла дверь.

— Ты куда? — окликнула ее Марьяхо, хотя и так все поняла. Они слишком хорошо знали друг друга.

— Я больше не работаю в полиции, — прошептала Элена, сгорая со стыда. — Я сделала, что могла. Для Чески… и чтобы их поймать, но… этого оказалось недостаточно. Простите.

— Ты уходишь? — Слова Ордуньо звучали скорее как мольба, чем как вопрос.

— У меня нет сил оставаться. Мы все знаем, чем это кончится, и… я не готова больше видеть трупы. Я…

Она запнулась. Элене хотелось сказать, что она уверена: ее коллеги и друзья сумеют задержать Хулио, он не уйдет безнаказанным, ОКА до него доберется, — но мешал ком в горле. Она вышла из переговорной.

Часы показывали четырнадцать сорок семь.

Глава 64

Наступило время обеда. Сотрудники многочисленных офисов на Баркильо высыпали на улицу, чтобы съесть бизнес-ланч в одном из ближайших ресторанов. В большинстве заведений не осталось свободных столиков. Рядом с Пласа-дель-Рей грохотала асфальтодробилка, там перекладывали тротуар. Элена решила спуститься к Институту Сервантеса и пойти пешком по Алькала. Ее обогнала группа туристов на самокатах. Какая-то дама крикнула им вслед, чтобы не носились как сумасшедшие. Стайка подростков в школьной форме и с рюкзаками за спиной выпорхнула со станции метро «Севилья». Ребята смеялись. Наверное, вспоминали какой-то забавный случай на уроке. Очередные туристы, корейцы, фотографировались у статуи «Медведь и земляничное дерево». Элена невольно вспомнила, что улица Пресиадос выводит к Кальяо и рекламному щиту «Швепс». Он сыграл важную роль в фильме «День зверя» [12] и превратился в часть культурной истории Мадрида. Города, который пребывает в постоянном движении, как шестеренки часового механизма. Которому неведомо — или безразлично? — что в каком-то его квартале, в какой-то ячейке мадридских пчелиных сот скрываются Хулио и Малютка. Что вот-вот погибнет ребенок.