Иэн Рэнкин - Плоть и кровь
— Вы целы? Я только что позвонил в полицию.
— Окажите мне услугу. Когда они появятся, скажите им, что вы ошиблись.
— Что?
— Говорите что угодно, только обо мне ни слова.
Ребус двинулся прочь. Может, он и в самом деле сейчас выпьет стаканчик в «Сэнди беллс». А может, и три стаканчика.
— У меня плохо получается врать, — сказал ему вслед доктор Курт.
— Тогда тренировка пойдет вам на пользу, — отозвался Ребус.
Фрэнки Ботуэлл снова покачал головой:
— Я уже говорил с джентльменами с Торфихен-плейс. Если хотите что-то узнать, спросите у них.
Он упрямился. Он провел трудную ночь: его сонного вытащили из кровати, потом он невесть сколько часов провел с полицейским — отвечал на вопросы, объяснял, зачем на первом этаже в укромном месте хранятся ящики со спиртным. Зачем ему все это нужно?
— Но вы ведь знали, что мисс Докерти находится наверху в клубе, — гнул свое Ребус.
— Разве? — Ботуэлл развернулся вместе с крутящейся табуреткой, уронил пепел на пол.
— Вам сказали, что она наверху.
— Сказали?
— Администратор вас известил.
— Мало ли, что он говорит.
— Вы отрицаете, что он вам это сказал? Устроить вам очную ставку?
— Можете делать, что вам угодно, я все равно уже вышвырнул его отсюда. Сегодня первым делом я его уволил. Не могу позволить устраивать здесь ночлежку — от этого страдает имидж клуба. Пусть спят на улице, как все.
Ребус пытался сообразить, что общего у парнишка из Гар-Би с Фрэнки Ботуэллом. Ребус пустился во все тяжкие, только потому он сюда пришел. Кроме того, он хорошенько заправился виски в «Сэнди беллс». Он пришел сюда только потому, что ему до смерти хотелось измолотить прямо здесь, на танцполе, Ли Фрэнсиса Ботуэлла, сделать из него котлету.
Без музыки, мигающих огней, выпивки и танцующих в «Быстром шланге» было не больше жизни, чем на складе, забитом прошлогодним тряпьем. Ботуэлл, словно напрочь забыв о существовании Ребуса, поднял ногу и принялся счищать грязь с ковбойского сапога. Белые брюки так натянулись, что могли, не ровен час, лопнуть по швам или, того хуже, защемить хозяину кое-какие важные принадлежности. Сапоги были черные и мягкие, все в мелких рытвинках наподобие миниатюрных лунных кратеров. Ботуэлл перехватил взгляд Ребуса.
— Страусиная кожа, — пояснил он.
Это означало, что мини-кратеры образовались в тех местах, откуда были выдернуты перья.
— Как будто много-много крошечных жопок, — восхитился Ребус. Ботуэлл выпрямился. — Слушайте, мистер Ботуэлл, всего пара вопросов. Ну что вам стоит?
— И тогда вы уйдете?
— Прямо в эту дверь.
Ботуэлл вздохнул и снова стряхнул пепел на пол.
— Ну ладно.
Ребус благодарно улыбнулся. Он положил руки на стойку бара и подался к Ботуэллу.
— Два вопроса, — сказал он. — Зачем вы ее убили и у кого теперь дискета?
Ботуэлл уставился на него, потом рассмеялся:
— Убирайтесь отсюда.
Ребус оторвал руки от стойки.
— Я ухожу, — сказал он и пошел прочь, но остановился в дверях фойе, придерживая обе створки. — Вы знаете, что Кафферти в городе?
— В первый раз о таком слышу.
— Не важно. Важно, слышал ли он о вас. Ваш отец был священником. Вы когда-нибудь учили латынь?
— Что?
— Nemo me impune lacessit.
Ботуэлл и бровью не повел.
— Не берите в голову, Кафферти вопросы латыни ни в коей мере не волнуют. Дело в том, что вы перешли ему дорогу, вы подняли руку на его семью.
Он вышел и отпустил за собой створки двери. Да, именно так и следовало поступить — пусть Кафферти, одно его грозное имя, поработает за него. Но достаточно ли одного Кафферти, чтобы запугать американца и ольстерца?
Джон Ребус отчего-то в этом сомневался.
Вернувшись на Сент-Леонардс, Ребус первым делом позвонил в компанию, которая ставила леса в университетском дворе, потом позвонил Питеру Кейву.
— Давно хотел спросить вас, сэр, — сказал он.
— Да? — Голос Кейва был усталый, подавленный.
— Как вы еще остаетесь на плаву, ведь церковь перестала поддерживать молодежный клуб?
— С трудом. Пытаемся выжать хоть что-то из всех, кто подвернется.
— Этого хватает?
— Нет.
— Вы не субсидируете клуб из собственного кармана? — (Услышав это, Кейв рассмеялся.) — Что же тогда? Спонсорство?
— В некотором роде.
— В каком роде?
— Ну, просто нас поддерживает человек, который видит пользу в нашем клубе.
— Вы его знаете?
— Откровенно говоря, ни разу его не видел.
Ребус решил рискнуть:
— Фрэнсис Ботуэлл?
— Откуда вы знаете?
— Да сказал кто-то, — солгал Ребус.
— Дейви?
Значит, Дейви Саутар знаком с Ботуэллом. Что ж, все складывается. Может быть, они знакомы по футбольной команде при районной ложе, может, по какой-то другой линии. Пора менять тему.
— Да, кстати, а чем занимается Дейви?
— Работает на скотобойне.
— Так он не строитель?
— Нет.
— И последнее, мистер Кейв. Мне одна строительная компания назвала имя. Малки Хастон. Восемнадцать лет. Живет в Гар-Би.
— Я знаю Малки, инспектор. А он знает вас.
— Это как?
— Любит тяжелый металл, всегда носит футболку какой-нибудь группы. Вы с ним говорили.
Черная Футболка, подумал Ребус. Приятель Дейви Саутара. С белыми крошками в волосах, которые Ребус поначалу принял за перхоть.
— Спасибо, мистер Кейв. Пожалуй, это все, — сказал Ребус.
Все, что ему требовалось.
Когда он положил трубку, к нему подошел полицейский в форме и передал материалы, которые Ребус запрашивал по недавним и не очень кражам со взломом. Ребус знал, что ищет, и поиски не отняли у него много времени. Приобрести кислоту не так-то просто, если только у тебя нет веских оснований для такой покупки. Куда легче кислоту украсть. А где можно найти кислоту?
Кражи со взломом в общеобразовательной школе в Крейги. Обычная история. Что-то вроде производственной практики для ученичков с криминальным уклоном. Практиканты отрабатывали такие полезные навыки, как умение срывать шпингалеты на окнах и отжимать фомкой двери. В зависимости от успехов одни становились профессиональными взломщиками, другие — укрывателями краденого. Как известно, на рынке спрос диктует предложение, ну да экономика не была сильной стороной этих юных дарований, делающих первые шаги в своей многообещающей карьере. Три месяца назад неизвестные проникли в Крейги среди ночи и ограбили школьный буфет. Кроме того, они вскрыли физический и химический кабинеты. Подсобка химического кабинета тоже была закрыта на замок, но они снесли и его, уперли большую бутыль метилового спирта, еще несколько ингредиентов для коктейля и три бутыли толстого стекла с разными кислотами.
Сторож, который жил в небольшом сборном доме на территории школы, ничего не видел и не слышал — смотрел какую-то комедию по телевизору. А если бы что и видел, то, вероятно, не рискнул бы высунуть нос из дому. Не все ученики школы обладали спасительным чувством юмора и были воспитаны в уважении к старшим.
А чего еще ждать от школы, в которой учатся ребята из окрестных неблагополучных районов, в том числе квартала Гарибальди?
Он складывал воедино части этой головоломки, когда появился старший инспектор Лодердейл.
— Будто наши силы и без того не на пределе, — посетовал Лодердейл.
— Что случилось?
— Еще одна анонимная угроза, уже вторая за день. Он говорит, наше время истекло.
— Жаль. Только я начал входить во вкус. Какие-нибудь подробности?
Лодердейл рассеянно кивнул:
— Бомба. Он не сказал где. Говорит, мощность такая, что никто не спрячется.
— Фестиваль почти закончился, — сказал Ребус.
— Я знаю. Это-то меня и беспокоит.
Да, Ребуса это тоже беспокоило.
Лодердейл повернулся, собираясь уходить, и в эту минуту зазвонил телефон Ребуса.
— Инспектор, меня зовут Блэр-Фиш, вы меня, конечно, не помните…
— Нет-нет, я вас отлично помню, мистер Блэр-Фиш. Вы позвонили, чтобы еще раз извиниться за внучатого племянника?
— Нет-нет, совсем нет. Видите ли, я в некотором роде историк-краевед…
— Продолжайте.
— И ко мне обратился Мэтью Вандерхайд. Он сказал, что вас интересует информация о «Щите и мече».
Добрый старый Вандерхайд. Ребус уже перестал надеяться на него.
— Продолжайте, пожалуйста.
— Мне потребовалось на это некоторое время. За тридцать лет много всякой шелухи накопилось, пока продерешься…
— И что у вас получилось в результате, мистер Блэр-Фиш?
— Я раздобыл кое-какие протоколы заседаний, отчет казначея, всякие такие вещи. А еще список членов. Боюсь только, он не полный.
Ребус подался вперед на стуле:
— Мистер Блэр-Фиш, давайте я пришлю человека, и он у вас все заберет. Если вы не возражаете.
