Фридрих Незнанский - «Крыша» для Насти
3
А Небылицын с Климовым все «копали» в такси…
По ходу дела Евгению Анатольевичу пришлось даже встретиться с новым руководителем компании «Анализ» Василием Исаевичем Петровским. Генерал и на пенсии выглядел солидно, держался в высшей степени спокойно, словно кровавые события, коснувшиеся фирмы, ничуть не задели его.
А впрочем, почему же нет? Ведь если прежде дела фирмы и ее партнеров «разруливал» Порубов, то теперь та же миссия выпала на долю Петровского, с той лишь разницей, что Василий Исаевич сам стал хозяином фирмы. Номинальным, а не фактическим, на что отдельно упирал Турецкий, читая материалы бесед и допросов.
Никак не замешанный в прошлых делах и разборках компании, Петровский свободно оперировал той фактурой, которая уже сложилась на фирмах «до него».
По его словам, Виктора Альбертовича и взяли-то, ну пусть пригласили, на фирму по той простой причине, что, еще работая в ФСБ и не будучи начальником Управления по Москве и области, он уже «курировал» подольскую и солнцевскую организованные преступные группировки. Еще до того, как он поднялся по служебной лестнице на свой собственный «верх», он, было дело — теперь уже прошлое, так что можно и вспомнить — активно помогал становлению на рынке только возникшей тогда фирмы «Дорожные перевозки». Имелись сведения, что он лично устроил несколько стрелок между братвой и коммерсантами, на которых были четко разделены границы «владений», за что имел свой солидный куш. И надо сказать, что бандиты были таким образом здорово «подвинуты» Порубовым на привычных их рынках на Юге и Юго-Западе столицы и Подмосковья. Вряд ли такое прощается.
Через свою агентуру примерно ту же информацию удалось получить и Небылицыну. Таким образом, получалось, что заинтересованной в том, чтобы убрать Порубова, в первую очередь оказывалась уголовная братва.
Но следующая порция сведений, также подтвержденных из двух противоположных источников, указывала на то, что с братвой на самом деле не так все просто.
Уже занимая место консультанта в «Анализе», тот же Виктор Альбертович Порубов занимался проблемами становления другой фирмы — «Московский транспорт», вступившей вслед за тем в жесткую конкурентную борьбу с «Дорожными перевозками». Таким образом, получалось, что Порубов как бы предал своих прежних друзей. И когда дочерняя фирма «Перевозок» — «Комфорт-такси» столкнулась на рынке услуг с дочерней же фирмой «Транспорта» — «Новое синее такси», конфликт между враждующими фирмами — а дело, как уже известно, доходило до прямых столкновений, до рукопашной между водителями разных фирм, которым, то одной, то другой стороне, помогали частники, поддерживаемые братвой, — вот тут и сказал свое решающее слово Виктор Альбертович. По его якобы указанию и был убит Арнольд Фиштейн, Фишка.
Если брать за основу эту версию, то гибель самого Порубова была вызвана именно переделом рынка перевозок. Сперва жертвой этой борьбы пал Фиштейн, а затем и Порубов. То есть, другими словами, кем бы на самом деле ни был нанятый исполнитель, но конкретно Порубов был наказан за свое предательство. Предал человек интересы фирмы, которую сам же и ставил в свое время на ноги, расчищал рынок, убирал конкурентов. Причем предал их же молодым соперникам. Ну уж такие преступления в любом приличном доме не прощаются. Тем более — в криминальном мире.
Естественно, что окончательное слово по данной версии могли сказать лишь люди, напрямую причастные к этим делам. Петровский пользовался теми сведениями, которыми располагал из вторых рук. А вот Кузьмич, с которым удалось встретиться Небылицыну, тот знал, как говорится, из первых рук.
Наводку на него Небылицыну дал тот же Красный. Намекнул этак прозрачно, что в ресторане «Таджикистан», что в Кузьминках, на Волгоградском проспекте, собирается таганская братва для решения своих узкопрофессиональных вопросов. Будет там в ближайший вторник и пахан этой группировки Олег Дмитриевич Кузьмин по кличке Кузьмич. И уж он-то точно знает, кто и за что «замочил» Фишку.
Небылицын тут же поставил известие на контроль. И во вторник «подрулил» к «Таджикистану». Вышедшему охраннику сказал, кто он есть такой — а Владимира Афанасьевича знали среди уголовников как «справедливого мента», — после чего попросил передать Олегу Дмитриевичу — охранник сам должен был понимать, о ком речь, — что его ожидает для короткого разговора опер.
Охранник кивнул и ухмыльнулся недоверчиво, однако через несколько минут он вышел и пригласил Небылицына проследовать за ним в небольшой кабинет на втором этаже. Заикнулся было про личное оружие, но Небылицын только цыкнул на него, и охранник стушевался.
Вскоре пришел Кузьмин — сорокалетний воровской авторитет с тремя судимостями, лысоватый, с коротким ежиком волос и боксерским носом — и, не садясь, спросил, что нужно.
— Присядь, Кузьмич, — мягко посоветовал Небылицын. — Посоветоваться хотел. Не бойся, по прошлым делам. Твое слово нужно.
Кузьмич хмыкнул:
— А что ж это менту может посоветовать вор? Даже непонятно как-то. Вроде как на самого себя дело заводить?
— Нет, действительно о прошлом, — махнул рукой Небылицын. — Ты, надеюсь, помнишь Фишку такого? Он рулил в «Комфорт-такси». Говорят, до того момента, пока не столкнулся лбом с Консультантом. Я-то этого дела как-то не помню, но подумал, что ты вроде бы должен знать. Этот Фишка будто бы с «Дорожными перевозками» схлестнулся, вот и… Не помнишь? — спросил с откровенной надеждой, чтобы у криминального авторитета не возникло мысли, будто мент хочет его на чем-то подловить.
— Помню Фишку, чего ж не помнить-то? — Он вдруг ухмыльнулся, показав идеальные, вставные естественно, зубы. — Как тот баландер пел? Долго, мол, над городом «мерин» летал… Хороший у него «мерин» был, у Фишки. Так не пойму, тебе чего непонятно? Погоняло того, кто спроворил бомбочку, не знаешь? — Он снова ощерился в улыбке. — Сам же и сказал про Консультанта. Его, никого другого работа. Из-за Ше-два бодались. А вот кто конкретно исполнял, про то не скажу. И из братвы тебе никто не скажет, не старайся. Греши на Консультанта — будешь прав… Ну ладно, если больше вопросов нет, я пойду?
Он поднялся, не протягивая руки, постоял, ухмыльнулся и сказал:
— А кто наколку дал, конечно, не скажешь?
— Не-а, Кузьмич, не скажу.
— Ты ж и меня небось знаешь.
— А я к тебе не как к свидетелю, я тебя потому спросил, что знаю как честного вора.
— И сильно надо?
— Во! — Небылицын с усмешкой чиркнул себя большим пальцем по кадыку.
— Были у Консультанта свои братишки. Вот они и сварганили. «Долго над городом Фишка летал…» — вдруг с легкой издевочкой пропел он и добавил: — Если чего хочешь, скажи — тебе принесут. За мое слово.
— Нет, спасибо, я не голодный. Гуляйте, ребята, а я пойду. Я вас не видел.
Конечно, это было не бог весть какое признание, но все же… Турецкий оценил.
4
Владимир Поремский искал причины убийства Воронова в его «трудовой деятельности» последнего времени. С дотошностью бухгалтерского ревизора он потребовал от руководства Межстратегбанка представить ему все документы двух последних лет, на которых бы стояла подпись Романа Николаевича.
Поначалу такие требования вызывали скрытое и жесткое сопротивление банковских служащих, утверждавших, что коммерческие тайны не могут быть представлены постороннему лицу. Но Поремский недаром же прошел школу у самого Турецкого, и его запугать подобными отказами было невозможно. И он просто заявил заместителю управляющего банком, что сейчас вызовет сюда, на Бахрушина, бригаду специалистов, и те изымут для дальнейшего неторопливого и детального изучения всю банковскую документацию, содержащуюся в компьютерах офиса.
Угроза подействовала, и Поремскому стали выдавать пусть и, как говорится, в час по чайной ложке, но любую документацию, которую он потребовал.
Это была, конечно, адова работа, которую не пожелал бы себе ни один следователь даже в страшном сне. Но ее приходилось исполнять, тем более что и помогать ему никто не хотел. Коротков, с которым он уже беседовал о Воронове, отделывался общими фразами, расхваливал деятельность Романа Николаевича на посту директора ФСБ, сожалел, что прежний президент так неразумно поступил тогда с ними, но дальше обид и огорчений по поводу безвременной смерти дело не шло.
Поремский встретился и с вдовой Воронова — может быть, та была в курсе «внештатной», так сказать, деятельности мужа, — но также ничего не добился. То есть перед ним была глухая стена.
И тогда Владимир стал тщательно изучать историю самого Межстратегбанка и сделал для себя некоторые открытия, которые его наконец-то обрадовали.
Оказалось, что Межстратегбанк был не всегда таким, каковым он стал теперь. И Воронов далеко не сразу стал его президентом. Все было гораздо сложнее.
