Ольга Лаврова - До третьего выстрела
— Ничего себе! — фыркает Наташа.
— Лично я — от обезьяны, — говорит Леша, — внутренний голос подсказывает. А ты, Натка?
— Сколько красивых зверей! Нашли действительно, от кого произойти.
— С обезьяной сравнивают только в насмешку, — поддакивает Сенька.
— Миш?
— Лелею надежду, что предки прилетели из космоса. Затем часть их выродилась в людей, часть — в мартышек.
— Назревает идейный раскол, — констатирует Леша. — Надо выяснить мнение общественности. Стажер! Будешь опрашивать каждого третьего прохожего.
— Только прямо в лоб, — оживляется Наташа. — Дяденька или тетенька, вы от обезьяны произошли?
— Чудно! — кивает Гвоздик. Он отсчитывает прохожих на другой стороне улицы. Третий по счету останавливается у витрины, и Сенька, подойдя, бойко начинает ему в спину.
— Гражданин, разрешите спросить…
Тот оборачивается. Это гориллообразный детина. Спрашивать его о происхождении — недвусмысленное оскорбление. Сенька невольно подается назад.
— Я хотел спросить…
— Ну?
— Скажите, сколько времени?
— Пожалуйста. Пятнадцать сорок три. — И он добавляет неожиданно добродушно: — Пора свои иметь, парень.
Сенька бредет обратно под хохот компании, слышавшей весь разговор.
— Что ж ты, Гвоздик? А обещал нас удивить.
— Роняешь свою репутацию, стажер.
— От имени присутствующих выражаю глубокое разочарование!
От насмешек Сеньке бросается в голову кровь.
— Хорошо же… Хорошо. Я вас удивлю!
— И сильно? — коварно улыбается Наташа.
— Увидишь, чего в жизни не видела!
— Ой, сейчас он устроит затмение Луны, Земли и Солнца! — «пугается» Миша.
* * *«Штаб-квартира» ребят в пустом доме. Наташа, Леша и Миша ждут.
— Идет, наконец! — говорит Наташа, первой услышав шаги.
Входит сосредоточенный и напряженный Сенька. Быстро выглядывает в окна, проверяя, пусто ли вокруг.
— Дайте честное слово молчать. Если кто проболтается, я… я не знаю, что сделаю!
— Нагнетаешь атмосферу для эффекта?
— Сэм, я серьезно.
— Да о чем речь, стажер, мы своих не продаем!
Еще секунду Сенька медлит, обводя всех взглядом, и достает пистолет «ТТ». Воцаряется глубокое молчание.
— Он что — настоящий? — осмеливается наконец Наташа.
— Ясно, не игрушечный, — Сенька наслаждается произведенным впечатлением.
— Дай подержать, — благоговейно подставляет ладони Леша.
Сенька вынимает обойму и отдает пистолет.
— Да-а… — произносит Леша после молчания. — Удивил так удивил! Слушай, ты его не пробовал?
— Нет. Берегу патроны. Красивый, правда?
— Хорош гад!
Они дети 70-х. Даже на экране оружие мелькает коротко и редко — еще нет в помине видеоклипов или американских боевиков. Они не привыкли к пистолетам, это шок.
— Сеня, откуда? — шепчет Наташа.
Тот дергает плечом и отмалчивается.
— Сеня, ты влипнешь. Это запрещено.
— Вот из тебя и вылезла пай-девочка, отличница, — усмехается Миша.
— Между прочим, это тебе было скучно, — напоминает девочке Сенька.
— Действительно, мамзель Натали, по вашей собственной просьбе. Вы желали сильных ощущений, прошу! — Миша прицеливается в нее.
— Перестань, Сэм! — топает Наташа ногой.
— Если пистолет не устраивает, иди в Третьяковку, — говорит он.
— Полюбуйся, как Иван-царевич катается на сером волке, — иронически добавляет Сенька.
Мишу осеняет идея:
— Ребята, давайте из-за нее стреляться! В обойме шесть штук? По две пули на брата. К барьеру!
Он принимает картинную позу, но Леша отмахивается:
— Нет, вы вообразите такую картину. Подходит Гвоздик в тому орангутангу. «Дяденька, сколько времени?» — «Пора свои часы иметь, парень». Тут Гвоздик говорит: «Я тоже так считаю», — и достает пушечку…
— Орангутанг снимает часы и скачками уносится прочь! — хохочет Миша.
Даже Наташа не выдерживает, смеется:
— А Гвоздик бежит следом и кричит: «Дяденька, возьмите назад, я пошутил!»
— Смотря, какие часы, — небрежно роняет Сенька. — Можно и себе оставить на память.
— А если серьезно?
— Если серьезно, Натка, то у меня в жизни не было такой настоящей… такой сильной вещи! С ним в кармане я — новый человек. — Он ловко вставляет обойму.
— Сень, дай пройтись, — просит Леша.
Сенька великодушно протягивает «ТТ».
— Только осторожно!
* * *Ребята шагают по улице.
— Ваши ощущения, сеньор Ледокол? — спрашивает Миша.
— Новый человек!
— Леша, слева по борту превосходящие силы противника.
— Вперед смотрящий не дремлет. Благодарность в приказе. Лево руля!
— С ума сошел! — вскрикивает Наташа. — Это же Топор с компанией!
— С ними нельзя связываться, Леха, — поддерживает и Миша.
— Связываться не обязательно. Просто пусть знают, что мы их не боимся!
Группа парней лет по семнадцать-восемнадцать стоит, занимая весь тротуар, беседуют:
— И оправдали его?
— Середка на половинку — навесили год условно.
— Это еще терпимо.
Леша трогает крайнего парня за локоть.
— Разрешите.
Тот машинально отступает на полшага. Леша делает своим приглашающий жест. Наташа, Сенька и Миша, стараясь не торопиться, проходят по тротуару. Леша замыкает шествие.
Парни несколько оторопело смотрят вслед.
— Ишь ты-ы!
— Похоже, смена растет. Перспективный мальчик.
— Пора поучить.
— Поучить при случае не вредно, — тянет узкоглазый, скуластый Топорков, лидер компании.
* * *Среди товарищей по работе Томин слывет человеком не унывающим. Но бывают дни, когда он раздражителен, впадает в тоску: если в расследовании возникает вдруг «мертвая полоса». Томину лучше любая изматывающая гонка, чем топтание на месте.
Сегодня один из таких дней. Замнач по розыску в отделении обстоятельно докладывает, что сделано и что проверено. Все проверки дали пока отрицательный результат.
— …Что касается свидетеля Губенко, — заканчивает замнач, — то он действительно любитель футбола, и жена строгая, и все обстоятельства подтвердились без вранья. Я думаю, можно верить его показаниям в отношении парня, который, возможно, стоял «на стреме». Будем искать.
Томин ворчит:
— Мы считали подозрительным того, кто бежал, — а у него телевизор сломался. Он подозревает того, кто стоял, — а тот, глядишь, ждал, у кого прикурить… Но искать, конечно, надо. В дело просится наводчик из здешних.
— Вот и мне сдается. Такой, понимаете, что все окрестные ходы-выходы проверил и в очереди потолкался, прикинул, что к чему.
— Как раз на этот случай, товарищ капитан, у меня для вас списочек, кому продавщицы заранее сообщили про модные куртки. Они, естественно, старались подготовить рынок сбыта — место в переулочке не бойкое.
Читая список, капитан приговаривает:
— Кое-кто попадается знакомый. Есть тут над чем поработать, есть. Займусь.
А в дежурной части того же отделения милиции на барьере, разгораживающем помещение пополам, лежат в полуразвернутой газете два мертвых голубя. И энергичная пожилая женщина прорабатывает Антонину Зорину.
— Это отнюдь не ложная сентиментальность! Сегодня из рогатки в голубя — завтра из той же рогатки человеку в глаз! Подобные явления общественно опасны, и вы обязаны принять меры!
— Хорошо, я выясню…
Она берет в руки одного из голубей, и в это время из внутренней двери появляется Томин.
— Ба! Ниночка!
— Александр Николаевич! Здравствуйте.
— Рад видеть. Вы здесь трудитесь?
— Да, я с несовершеннолетними. А вы по поводу ограбления, да?
— По поводу.
— Мне вот тоже предстоит расследовать преступление, — говорит Нина, усмехнувшись. — Гибель двух птичек… — Она поднимает голубя, и что-то привлекает ее внимание. Оборачивается к женщине. — А вы уверены, что это из рогатки?
— Полагаете, птички покончили самоубийством?
— Александр Николаевич, посмотрите! — Нина раздвигает перья.
— Н-да, это… Отправим-ка на Петровку в НТО. Расскажите, пожалуйста, как и где вы их нашли, — просит он женщину.
— От нас неподалеку расположен квартал домов, предназначенных на слом. Там осталось много зелени, я ходила выбрать кусты сирени для пересадки. Жалко, что все пропадет. И вот в одном из дворов… лежат несчастные! По-моему, это безобразие.
— Согласен, — горячо подхватывает Томин. — И если вы сумеете показать место…
— О, безусловно сумею! — заверяет женщина.
Томин проходит за барьер к дежурному и звонит:
— Зинаида Яновна? Сейчас доставят двух голубей… Посмотришь — поймешь. Распорядись скоренько определить, с какого расстояния их подбили.
* * *На скамье в парке в ожидании Виктора сидит Бондарь. Тот подходит с приветствием:
