Андрей Кивинов - Контрснайпер
Выключив пеленгатор, Ирина отмерила от сосны три шага строго на юг. Поставив корзинку на землю, достала из нее большой нож и, несколько раз воткнув его в грунт, быстро обнаружила тайник, сделанный для нее Володей. В яме, прикрытой дерном и присыпанной прошлогодней листвой, лежал герметичный пластиковый пакет со специальным камуфляжным комбинезоном, расшитым лоскутками материи, искусственными листьями и цветами. Не розами, конечно, и не тюльпанами. Живые пришивать бессмысленно, они за день-два высохнут, и вместо маскировки выдадут стрелка по полной. Даже проходящие дети будут пальцем тыкать: «Вон снайпер! Вон снайпер!» Тут же в яме находилась дальнобойная винтовка СВ-98, привезенная в коробке из-под спагетти. Снова оглядевшись по сторонам, Ирина извлекла из корзинки упаковку с памперсами и сунула ее в тайник.
Через пару часов она возвратилась в лагерь.
На пятачке возле кухни двое мужчин, явно местных, устанавливали чан с водой на сложенную из камней печку.
— Ирина Леонидовна! — Из кухни с ведром воды вышла улыбающаяся Асият. — Видите, уже всё сделали. Теперь могу здесь воду кипятить и вам мешать не буду. Как раз сегодня постирать хотела, чтоб к утру высохло… Знакомьтесь: это — Аслан, мой муж, а это — Руслан, мой младший брат.
Мужчины, оторвавшись от работы и вяло улыбнувшись, церемонно кивнули.
— А это — Ирина Леонидовна, новый повар.
Взгляд Асият упал на корзинку.
— Ну-ка покажите, что нарвали… О, да это ж совсем не то!
— Как не то? — Ирина изобразила растерянность.
— Я же вам показывала… Это — правильно, чаман. Вот его в следующий раз и надо брать. И вот это — тоже… А все остальное можете Аслану отдать. Он ослика покормит.
— Хорошо…
— А у вас дети есть? — Асият вдруг сменила тему.
— Нет пока…
— А у нас двое. — Она достала из кармана небольшую фотокарточку и протянула Голиковой.
Двое детей — мальчик и девочка, сидевшие в обнимку на корточках, улыбаясь, смотрели со снимка.
— Русланчик на будущий год в школу пойдет.
— Красивые, — улыбнулась Ирина, возвращая фото.
Их беседу прервал Данилюк, державший в руках старую алюминиевую миску.
— Ирина Леонидовна, не выдадите порцию?
— До обеда час. Потерпишь.
— Да я не себе. Чубайсу.
— Кому?!
— Да пес бродячий к нам на КПП иногда приходит. Рыжий, вот мы его Чубайсом и прозвали. А у вас все равно много остается, так чтоб не выбрасывать… Ой, вы только не обижайтесь! Я не за качество говорю, а просто, что нам много… А животное жалко. Тоже ведь от войны страдает. Тут к каждому отряду и кошки прибиваются, и собаки.
— Знаю. Мне Прошкин про птицефабрику рассказывал. И про черепашьи бега.
— Черепахи — что… — широко улыбнулся Игорь. — У нас тут раньше даже попугай жил. Его один боец потом с собой увез, как талисман.
— Талисман?
— Ага. Попугая этого мужики с зачистки привезли. Обычный, волнистый. Хозяева в доме бросили, в клетке, ну а наши, чтоб не пропал, приютили. Дело зимой было, и клетку на кухне поставили. Теплее там. Кличку попугаю дали: Гена, в честь Хазанова. Он, рассказывали, если в профиль глядеть, и вправду на Хазанова сильно смахивал. Ребята, как на кухню приходят, так сразу: «Привет, Гена!» и что-нибудь вкусное в клетку суют. Он эту фразу и заучил.
А где-то через месяц вдруг заболел. Перья начали выпадать, и язвочки по туловищу пошли. Из-за того, наверное, что его китайской тушенкой кормили. Да он и сам потом уже ничего другого и не ел. Подсел на эту тушенку. Обмен веществ и нарушился.
Когда совсем облысел, повезли его к местному коновалу. А тот ведь с коровами привык дело иметь, а не с тропической птицей. «Это, говорит, у вашего питомца кожная инфекция. Мажьте регулярно зеленкой, должно пройти».
Стали мазать зеленкой. Язвочки вроде и вправду прошли, а вот перья новые не вырастают, хоть убей. Летать птичка уже не могла. Машет крылышками, да без толку. Подпрыгивал только на метр, не больше. Клетку ребята не закрывали, вот и бегал по кухне: маленький, лысый и зеленый. Садятся мужики обедать, Геша тут же на лавку запрыгивает, потом с лавки — на стол и шарится между стаканов. У одного пробу снимет, у другого…
Подошел срок — очередная смена приехала. По такому случаю поляну накрыли, новобранцы нахрюкались по потери пульса. Один из них, Генка Мишин, прямо за столом отрубился. Будить не стали: отойдет маленько — сам как-нибудь до койки доберется.
И вот просыпается Мишин среди ночи от какого-то непонятного стука. Веко одно приоткрывает и видит: стоит перед ним маленький зелененький человечек и клюет из его миски тушенку. С мужика со страху весь хмель слетел. Все, типа, допился… А человечек вдруг поднимает голову, смотрит на него грустными такими круглыми глазами и говорит: «Привет, Гена!»
Гена — под стол…
Наутро, конечно, разобрались. Мишин с тех пор спиртного в рот не берет. «Я, говорит, мужики, пока под столом от этого черта прятался — клятву дал, что пить завязываю. На нательном крестике. И, хотя в Бога не верю, клятву нарушать не стану». И правда, как отрезало! Вот он-то попугая с собой и забрал, когда сменялся. «Здесь, говорит, погибнет тезка, а в городе я ему хорошего ветеринара найду…» И ведь вылечил, даже перья у Гены выросли. Ну, в смысле, у попугая… И с тушенкой он завязал. Ну так как, не дадите Чубайсу с голоду помереть?
— Ни в коем случае. Я же член общества зашиты животных!
Бойцы с мисками в руках отходили от пункта раздачи с такими лицами, словно им вместо макарон положили вареных тараканов. Когда все расселись за длинным столом, Уткин постучал ложкой по стакану.
— Внимание, смертельный номер! Слабонервных и детей до восемнадцати просим удалиться. Аттракцион под названием: «Настоящий мужчина должен есть все, что не приколочено гвоздями…»
С этими словами снайпер развернул лежавший перед ним на столе бумажный сверток, и взору личного состава предстала обувная подметка. Уткин неторопливо полил ее кетчупом и, взяв в руки вилку и нож, с видимым усилием отрезал и отправил в рот небольшой кусочек. Остальные бойцы — кто с интересом, кто сморщившись — наблюдали за тем, как он медленно и демонстративно прожевывает экзотическое блюдо.
— Не шницель, конечно, — констатировал Уткин, наконец, проглотив подметку. — Но на фоне макарон с трюфелями очень даже ничего…
Сидевшие за столом громко загоготали.
Ирина демонстративно захлопнула окошечко раздачи.
Добряк Прошкин через полминуты уже успокаивал повара:
— Вы не обижайтесь, он не со зла. Просто пошутить хотел, разгрузиться немного. Не все ж на «машине времени» путешествовать.
— На машине времени? Это как?
— Очень просто. Берешь бутылку водки, выпиваешь, отрубаешься, через минуту открываешь глаза — а уже завтра. Чем не машина времени… Так вы не обиделись?
— Было бы на что, — махнула рукой «Дольче Вита». — Только б Юрику от таких шуток промывание желудка делать не пришлось. Циркач.
— Да вы что, поверили? — Пончик широко улыбнулся. — Это ж старый прикол. Подметка такая из хлебного мякиша делается. Хотите, научу?
— Ну научи…
— Замётано. А еще вас сюрприз завтра ждет.
— Какой еще? Может, хватит сюрпризов?
— Приятный. Увидите. Я завтра рано утром Степаныча в Ханкалу везу. У них там какое-то расширенное совещание, и его целых три дня не будет. Потом заскочу еще кое-куда и вернусь. Тогда и увидите…
* * *Пушистые облака с самого утра затянули небо и принесли долгожданную прохладу. Укрепленный под козырьком у входа на кухню термометр показывал двадцать два градуса, но на фоне изнуряющей жары предыдущих трех дней Ирина даже слегка замерзла. Накинув куртку, она сидела на крыльце вагончика и чистила овощи, которые бойцы накануне вскладчину купили на рынке.
Уткин, как истинный снайпер, появился незаметно, словно любовник, выскочивший из шкафа.
— Ого! Никак борщ будет?
— Приходится изыскивать внутренние резервы, — Ирина отправила в ведро с водой очередную картофелину. — А то в отряде скоро сапог не останется.
Уткин хотел что-то ответить, но в этот момент раздался знакомый звук клаксона, и в расположение лагеря въехал «уазик» с висящими на стеклах бронежилетами. Из машины выскочил Прошкин и приветливо махнул Ирине рукой:
— Привез!
— Кого привез?
— Не кого, а что. Сюрпрайз!
Он открыл заднюю дверь, достал оттуда большую картонную коробку и потащил ее к кухне.
— Вот! — с гордостью взявшего очередной город римского полководца заявил он.
— Что «вот»? — передразнил Уткин. — Макароны новой, улучшенной формы? С крылышками?
— Сам ты с крылышками… Это спонсорская помощь, от мексиканского ресторана. Свояк с поездом передал. Тут приправы всякие: для супов, для салатов, для картошки и для макарон даже. Оливковое масло, лимонный сок. И еще какая-то фигня… Две коробки, в общем. Юр, принеси из машины вторую, а я пока эту разберу. Куда поставить, Ирина Леонидовна?
