Фридрих Незнанский - Африканский след
Ирина была около генерала, медленно двинувшегося по коридору, спустя секунду.
— Славик… — Она посмотрела вздрогнувшему Вячеславу Ивановичу в глаза и, уже более не сдерживая слез, бросилась ему на шею. — Ох, Слава, Слава…
— Ну-ну… — Грязнов растерянно прижал к себе на секунду Ирину, потом отстранил ее и удивленно произнес: — Не думал, что ты будешь так уж обо мне… переживать…
— Ну и дурак! — сердито улыбнулась она и поспешно вытерла слезы. — И я дура… Шурик сейчас увидит, что я ревела, и… Он как?..
— Нормально, успокойся… — И, подумав, добавил: — Мы же с ним мужики все-таки.
— Ага, — кивнула она, — мужики… Безголовые, отчаянные и жутко замечательные мужики!
Она отступила в сторону, пропуская Вячеслава Ивановича Грязнова мимо себя к выходу и смотрела на его заметно ссутулившуюся спину до тех пор, пока генерал не скрылся за поворотом коридора, ведущего к выходу.
Потом Ирина Генриховна поспешно достала из кармана пудреницу и, медленно двинувшись к палате мужа, на ходу придирчиво принялась вглядываться в свое отражение: видно или нет, что только что плакала?.. Все-таки видно… Тормознув возле самой двери, она взяла в руки пуховку и начала деловито и торопливо припудривать носик… За этим занятием ее застал неожиданно раздавшийся из палаты вопль Турецкого:
— Ирка, ты где?!. Ира!..
Охнув, она чудом не уронила пудреницу и влетела к нему, едва не вышибив дверь:
— Господи… что… что?!
На этом Ирина Генриховна и умолкла, замерев на месте с приоткрытым ртом: увидеть она ожидала все, что угодно, кроме того, что видела!
Александр Борисович, сидя на постели, беспорядочно размахивал руками, на его физиономии сияло выражение не просто радости, а подлинного счастья.
— Вспомнил! — вновь завопил он. — Ирка, солнышко мое, я вспомнил!
И он с самым торжествующим видом протянул в ее сторону руку: в его пальцах был зажат черный божок, которого она успела за эти недели возненавидеть.
— Господи, как ты меня напугал… — Она перевела дыхание. — Слава богу, что вспомнил, теперь-то я могу его отсюда вышвырнуть, этого урода?
— Теперь, дорогая, как раз не можешь! — Турецкий моментально успокоился, хотя глаза его продолжали сверкать от возбуждения, но говорил он очень серьезно. — Не можешь, поскольку это не просто урод, а очень важный вещдок…
Ирина закусила губу и уставилась на него вопросительно.
— Сейчас ты дашь мне телефон… Дашь-дашь, даже не сомневайся! Я вызову сюда Костю… Необходимо срочно найти одного человечка, мы его когда-то вместе с Меркуловым и Славкой от тюрьмы спасли с огромным трудом… Правда, кажется, он нас за это возненавидел…
— Как это? — Ирина Генриховна не сумела сдержать своего изумления.
— Видишь ли… — Александр Борисович вздохнул и отвел глаза. — Единственным выходом, чтоб ему не дали тогда пожизненное, была психушка… Прошло с тех пор не меньше трех лет, не сомневаюсь, что он оттуда успел выйти и живет теперь где-нибудь вдвоем с сыном… Ох, Иринка, историю Антона Плетнева я тебе потом как-нибудь расскажу, она… Она непростая… Сейчас другое важно: у него на шее болтался точно такой же тип.
Александр Борисович подкинул тотем на ладони.
— Он его привез когда-то из Анголы, что-то типа оберега… Забыл я, как этот персонаж зовется, то ли «муду», то ли «буду»… Короче, там какая-то история была, деталей я не помню, но людей в ней замешано не так уж много… Тех, у кого такие игрушки имеются… Ирка, давай сюда телефон, я сказал, если не хочешь, чтобы я разболелся в обратную сторону!..
— Я не хочу, — едва не плача произнесла его жена, — потому и… Слушай, может, завтра?.. А то и Слава, и Костя…
— Дай телефон! — рявкнул муж таким голосом, что Ирина Генриховна слегка побледнела и протянула ему поспешно свой мобильный. Но ей страшно хотелось, чтобы последнее слово осталось все-таки за ней:
— Бери… Хотя почему в этой связи твой мунду стал вещдоком, я так и не поняла…
— Какие твои годы! — ехидно улыбнулся совершенно успокоившийся, едва мобильник оказался в его руках, Александр Борисович. — Главное, понял я… Костя?..
Он улыбнулся и посмотрел на жену невидящим взором.
— Конечно я, кто ж еще-то?.. Нормально… Нормально… Слушай, Дмитрии, придется тебе поверить, что я вполне живой и бодрый! И более того, придется тебе прямо сейчас бросить свои важные государственные дела, дружище, и навестить старого друга… Конечно, меня, кого же еще… Нет, Костя, это не просто серьезно — срочно!.. Нет, по телефону не могу… Ирина Генриховна?.. Сидит напротив меня и ласково кивает. Что скажет?.. Уже сказала, что будет страшно рада тебя видеть!..
Ирина, услышав столь лживое заявление, возмущенно округлила глаза, но, припомнив, как несколько минут назад рявкнул на нее Шурик, — совсем как во время их супружеских ссор в прежние времена — сочла за благо промолчать.
— Все, Костя, жду!
Турецкий отключил связь и посмотрел на жену с улыбкой. Подумав, Ирина Генриховна тоже неуверенно улыбнулась в ответ.
— Добился своего? — как могла миролюбиво произнесла она. — И что теперь?
— Теперь, я думаю, — серьезно сказал Александр Борисович, — у следствия появится очень важная дополнительная информация, понимаешь? Пока они подбирались к этому типу только с одной стороны, сейчас появится возможность зайти с тыла… Только бы сумели быстро отыскать Антона… Надеюсь, он успел понять, что на самом деле мы его действительно спасли, а не просто в психушку затолкали… Ах, какой же я все-таки молодец, что вспомнил! А?..
— Как, говоришь, зовут этого парня? — спросила Ирина Генриховна, все еще не решившая, каким образом ей реагировать на столь активное поведение мужа.
— Антон… Антон Плетнев. Бывший спецназовец, воевавший когда-то в Анголе… На той непризнанной войне, которая все-таки была и, как любая война, переломала множество человеческих судеб… Ирка, не заговаривай мне зубы! Ты почему не подтвердила, что я молодец? А?..
— Подтверждаю сейчас, я просто не успела! — улыбнулась Ирина. А Александр Борисович, самодовольно ухмыльнувшись, дополнил ее высказывание по-своему:
— Как видишь, жив курилка… Еще способен пригодиться даже в лежачем виде… Погодите, вот встану на ноги… Турецкий еще себя покажет!..
Примечания
1
Офис ЧОПа «Глория» находится на Неглинной улице.
2
См. роман Ф. Незнанского «На исходе последнего часа».
3
«Цито» — «срочно» (лат.).
