Фридрих Незнанский - Самоубийство по заказу
– Ну, почему же сразу какой-то и откуда? Вполне определенный и очень, кстати, неприятный, невоспитанный человек. Типичный, между нами, уголовник. Он подходил вчера, этот наглый хам. Я его попросила отойти и не мешать разговаривать. Не понял – представляете? Так и заявил! Есть такая порода людей, которые считают, что им ни в чем нельзя отказывать. Пришлось отшить в резкой форме, чтоб дошло. Даже пригрозить пришлось, что лично вам пожалуюсь. Но потом мне показалось как-то неудобно обращаться к вам, капитан, с такой незначительной жалобой. А может, стоило? Что скажете? Все-таки ваш подчиненный, и к тому же не новичок, а сержант, командир, значит, который называет своего товарища Соплей, а незнакомую женщину, кстати, невесту своего сослуживца, девкой.
– Да бросьте вы… – капитан нахмурился. – Рассказываете так, будто… Вы просто были раздражены…
– А вы, если сомневаетесь, расспросите вчерашних дежурных на вашем КПП, они расскажут. Им было очень весело, когда этот ваш Дедов убрался… Но это все, повторяю, – мелочи. Просто мне обидно. И за вас тоже. Я не могла себе и представить, что в воинской части, о которой так много написано хорошего, доблестью которой призывают гордиться, и служить в ней, утверждают, – высокая честь, оказывается, возможно и такое откровенное хамство. Нет, я понимаю, что в тесном мужском коллективе женщин еще и не так называют, да и друг с другом обращаются совсем не по-дружески. Но чтоб именно в вашей дивизии?! Вы ведь на это хотели мне указать, да?
– Ну, в общем… – он поморщился от обилия слов, в которых сходу трудно было разобраться: хвалит она или ругает? Черт, мол, их, баб, всех знает. Поэтому лишь пожал плечами и раздраженно махнул Лиде рукой, чтоб та, наконец, подошла, но Лана остановила:
– Не торопитесь, Артем Васильевич, – миролюбиво предупредила она, – я еще не все вопросы вам задала. Давайте не будем спешить, а то как бы я нечаянно не испортила вам аппетита, – Лана улыбнулась.
– Ну, – весело отмахнулся он, – уж вы-то не испортите! Не верю, чтоб такая красивая и умная девушка могла быть способной на это. Но если вы не торопитесь, что ж, давайте и подождем немного с заказом. – И он снова отмахнулся от официантки, чтоб та не мешала разговору. Цирк, да и только… – Так что вам еще интересно?
– Скажу. Я знаю, что армии ангелы не нужны. Наоборот, даже противопоказаны. Ведь армия не от Бога, а от дьявола…
– Могу с этим поспорить!
– Сколько угодно. Но ведь существует же нормальная людская целесообразность, верно? Вот говорят, что только форменный идиот может решиться заколачивать микроскопом гвозди в стену… Не торопитесь возражать. Да, случаются ситуации, когда нет молотка и нечем забить гвоздь, чтоб потом, например, закрепить на нем веревку и повеситься. Тут и микроскоп – в самый раз…
Капитан рассмеялся.
– Остроумно… Вы даже не представляете, Ланочка, насколько это остроумно вами сказано! Сами, наверное, придумали? – в глазах его что-то сверкнуло. Может, солнечный зайчик.
– Мне будет особенно приятно, Артем Васильевич, если вы станете называть меня запросто и по-дружески – Еленой Евгеньевной. Заранее благодарю. Так вот, о микроскопе. Та ситуация, вы понимаете, исключительная. Редкая. Экстремальная, можно сказать. И понятно также, что, скажем, в условиях войны, когда на карту поставлены жизни, или если на тебя напали бандиты, микроскоп – тоже орудие. Но представьте обычное, мирное время. Вполне благополучная, даже славная по-своему воинская часть. По призыву приходит разный народ. Некоторые, возможно, даже и читать не умеют. Или умеют? Но материться все обучены, это уж факт… В армии есть всякие специальности, иногда редкие. И представьте себе, к вам попадает парень, который еще в пятнадцать лет собственными руками собрал свой первый компьютер. Много у вас таких? Или армии специалисты такого толка уже не нужны? Так зачем же было тогда везти человека через всю страну, чтобы он именно в Подмосковье сортиры мыл, а не в своем военном округе? Это что, армейская целесообразность? Кому пришла в голову такая поистине идиотская мысль? И какой опять-таки идиот, извините, даже и не пытаясь узнать, что за богатство попадает к нему в руки, и какой редкой еще в наше время специальностью призывник владеет, начинает без всякой надобности, как обезьяна в зоопарке, лепить новеньким микроскопом по ржавому, кривому гвоздю? Вот мой вопрос: зачем? В чем эта ваша целесообразность? В необходимости служить Отечеству там, где кому-то требуется? Неважно, кому, министру обороны, военкому, капитану Андрющенко или господину Алигаджиеву, требующему у военных обеспечить его почти дармовой рабочей силой. Или же все-таки дело в том, что очередной негодяй самолично присвоил себе право издеваться над честным, но физически слабым человеком? Уверяю вас, ответ может быть очень коротким. Но мне он важен. Позже объясню, почему. Поэтому прошу ответить, господин капитан.
– Да оставьте вы вашу демагогию для газетчиков! Просто вас лично оскорбил какой-то… Дедов, да? И вы готовы немедленно накинуться со всей своей оскорбленной страстью на нашу армию. Но ведь не вы первая!
– Не переводите стрелку на личную обиду, Артем Васильевич. Речь идет совсем о другом, не хитрите. Вы мне ответьте, зачем нужно издеваться над человеком? Постоянно, зло и целенаправленно? Уж очень все это напоминает криминальный мир. У меня, например, сразу сложилось впечатление, когда я увидела этого вашего Дедова, что подошел уголовник. Честно вам говорю! Нет, господин капитан? Но, кажется, их же прежде не призывали? Даже запрет был. Неужели в нашей армии теперь все проходит?… Что ж вы молчите? Это даже не очень вежливо по отношению к женщине, которую вы пригласили к столу.
Лана откинулась на спинку стула, чтобы слушать пространные, как она полагала, возражения. Но Андрющенко напряженно молчал. Видно, к такому повороту он был не готов и придумывал ответ. Лана не стала ждать.
– Послушайте, господин капитан, если вам трудно сосредоточиться на столь сложном для понимания вопросе, скажите честно, что современная российская армия, в том виде, в каком мы ее сейчас с вами обсуждаем, никому, кроме вас, военных, не нужна. Народ вас кормит, поит и одевает. А что вы с ним делаете?
– Тот, кто не кормит свою армию, кормит чужую!
– Известное изречение. Но мне странно, что вы им оперируете. Или уже привыкли кормиться? Что ж, тоже ответ. Моим читателям будет чрезвычайно интересно прочитать интервью с офицером прославленной дивизии, – Лана поднялась. – Благодарю, господин капитан. Полагаю, – добавила с улыбкой, – что у вас уже пропала всякая охота угощать меня. До свиданья. Значит, теперь надо ожидать письма из Гороховецких лагерей? Это ж вы мне сами открыли страшную государственную тайну, назвав адрес – район Нижнего Новгорода.
– Постойте, куда вы? – словно очнулся капитан. – Постой! – повторил уже громче и с угрозой. – Я кому сказал?!
С капитаном явно, что-то происходило. Будто он вмиг озлобился на весь мир вокруг себя. И еще эти приказные интонации.
– А разве вы не видите, что я давно стою? – насмешливо спросила Лана, поправляя на плече маленькую сумочку.
– Нет, ты мне должна немедленно ответить, какие такие интервью? Я никому ничего не давал и запрещаю!..
– О-о, мы уже, оказывается, на ты? А что, конкретно, вы мне собираетесь запретить, капитан? Вашу жуткую тайну про маневры я не собираюсь выдавать. Ваше имя могу и не называть, если всероссийской славы не желаете. Но – мысли! Они очень дорогого стоят. А за себя можете не беспокоиться, вы ничего нового и умного, на что стоило бы обратить внимание читателей, так и не сказали. Офицер как офицер. Обычное дело. Правда, не отец солдатам, а скорее злой отчим, но уж этого никаким воспитанием уже не исправить. А вот Андрея вы зря замордовали. Чистый, умный человек, не пьющий, так что вы зря придумали историю с ботинками-то. Смотрите, как бы не аукнулось…
– Слушай, а ты не много на себя берешь? – уже с той же наглой, хамской интонацией полного своего превосходства, что вчера Дедов, только еще не сплевывая сквозь зубы, повысил голос капитан.
– Ну вот, с этого вам и надо было начинать, – кивнула Лана. – А то – одеколон, причесочка, усишки, как величать прикажете-с?… Нутро-то не спрячешь, Артем Васильевич. Прощайте. Не увидимся, так услышимся.
И она пошла к выходу. Капитан ринулся, опрокинув стул, за ней. Схватил за плечо, дернул, резко развернув к себе.
– Нет, ты никуда не уйдешь отсюда!
– Девушки! – немедленно крикнула Лана официанткам, удивленно глядящим на эту сцену. Обернулись и сидящие за столиками немногие посетители. – У вас что, господа офицеры всегда так себя ведут? Да отпустите же плечо, капитан, иначе вам придется иметь дело уже со своим начальством!
И он, подумав, процедил сквозь зубы:
– Ну, сучонка! Ты меня еще не знаешь! Ты очень пожалеешь… – глаза его извергали огонь – ну, дракон, да и только. И он не отпускал ее плечо, сжав пальцы так, что ей стало больно.
