Эд Макбейн - Ночные кошмары
– Покажите ваш жетон, – сказала она.
Жетон уже был зажат в ладони, его всегда требовали показать. Он был прикреплен изнутри к небольшому кожаному бумажнику, в котором лежало также его служебное удостоверение. Карелла протянул жетон, ожидая, что его пригласят войти.
– Он у вас в руках? – спросила женщина.
– Ну да, – полуудивленно, полураздраженно ответил Карелла.
В узкой дверной щели появилась рука.
– Разрешите пощупать, – и только тут Карелла понял, что женщина слепа. Он вытянул руку с жетоном, глядя, как ее пальцы ощупывают голубую эмаль покрытия и позолоту городской печати.
– Как вас зовут?
– Детектив Карелла.
– Ну что ж, вроде все нормально, – она убрала руку. Но цепочку не сняла. – А что вам надо?
– Джеймс Харрис здесь живет?
– Да, а в чем дело?
– Миссис Харрис, – начал Карелла и запнулся. Эту часть своей работы он ненавидел больше всего. По-человечески о таких вещах не скажешь, ну просто не скажешь, и смысл сказанного ничем не смягчишь. – Ваш муж мертв.
Наступило молчание.
– Что?.. Как вы сказали?
– Позвольте войти, пожалуйста.
– Да, да, конечно...
Женщина повозилась с цепочкой, и дверь широко распахнулась. В слабом свете лестничной лампы он увидел стройную блондинку в длинном, схваченном в талии поясом голубом халате и огромных очках, закрывавших не только глаза, но и большую часть лица. В квартире было совершенно темно. Он смущенно потоптался на пороге, она сразу почувствовала это и поняла причину.
– Сейчас зажгу свет, – женщина повернулась и уверенно пошла вдоль стены, нашаривая выключатель. Вспыхнул свет. Карелла переступил через порог и закрыл за собой дверь.
Они оказались в кухне, что Кареллу совершенно не удивило: в этом районе входная дверь часто ведет прямо на кухню. Иные из кухонь блестят, как начищенный самовар, в других от грязи не продохнуть. Эта была где-то посередине. Не знай он, что хозяева – слепые, то, пожалуй бы, сказал, что за домом своим они ухаживают не слишком прилежно. Женщина стояла сейчас лицом к нему в позе, характерной для слепых: подбородок выжидательно выдвинут вперед.
– Миссис Харрис, – начал Карелла, – вашего мужа убили.
– Убили? – она энергично затрясла головой. – Нет... нет, это какая-то ошибка.
– Если бы так...
– Но почему... почему? Нет, не может быть. Ведь он же, знаете ли, слепой.
Он прекрасно понимал ее. Такая мысль просто не может уместиться в голове. Слепых и маленьких детей не убивают. Не душат певчих птиц и не отрывают крыльев у бабочек. Если бы так... И убивают, и душат, и отрывают. Вот как сейчас. В этот самый момент ее муж лежит на асфальте с перерезанным горлом.
– Он мертв, миссис Харрис, – медленно повторил Карелла, – его убили.
– Где он?
– С минуты на минуту его отвезут в больницу Буэна Виста.
– Да, а сейчас где он?
– На Хэннон-сквер.
– Как его убили?
Она говорила с мягким южным акцентом и так тихо, что Карелла с трудом слышал ее. Но вопросы она ставила ясно, желая узнать то самое, что он всячески хотел утаить.
– Его зарезали ножом, – сказал Карелла.
Она надолго замолчала. За окном шуршали шины автомобилей, ревели двигатели, визжали тормоза. Откуда-то издалека донесся гудок паровоза.
– Присядьте, пожалуйста, – она безошибочно указала на кухонный стол. Он подвинул стул и сел. Она устроилась напротив.
– Если хотите, наш разговор можно отложить, – предложил Карелла.
– А разве не лучше сразу?
– Лучше, конечно, если только вы готовы.
– Что вы хотите знать?
– Когда вы в последний раз виделись с мужем, миссис Харрис?
– Сегодня утром. Мы вместе вышли из дома в десять.
– И куда направились?
– Я работаю в центре. А Джимми пошел на Холл-авеню. Обычно он работает там – между Серкл и Монтгомери. – Женщина помолчала. – Он нищий.
– А вы где работаете, миссис Харрис?
– Есть такая компания: услуга-почтой. Я запечатываю каталоги.
– Что за каталоги?
– Реклама наших услуг. Мы делаем такие отправления дважды в месяц. Одна девушка печатает адреса рассылки, а я заклеиваю конверты. Мы продаем разного рода сувениры – пепельницы, солонки, перечницы, подставки для стаканов...
– И как называется ваша компания, миссис Харрис?
– "Престиж Новелти". Это на Датчмен-роу. Прямо в торговом центре.
– Стало быть, вы с мужем сегодня ушли из дома в десять?
– Да. Обычно мы стараемся переждать часы пик. У Джимми собака, так что мы... – Она остановилась на полуслове. – Где Стэнли?
– За ним присмотрят, миссис Харрис.
– С ним-то хоть все в порядке?
– Не знаю, право. Может, его усыпили, а может... – Карелла недоговорил.
– Что вы хотели сказать? Отравили?
– Да, мэм.
– Из чужих рук Стэнли есть бы не стал. Только Джимми кормит его. Так его приучили. Он даже у меня ничего не возьмет. Джимми и только Джимми.
– Скоро все прояснится, миссис Харрис. Ветеринар должен там быть с минуты на минуту. Миссис Харрис, это ваше обычное расписание? Вы всегда выходили из дома вместе и в десять утра?
– По будним дням.
– А возвращались когда?
– Я обыкновенно в три, в половине четвертого. А Джимми гораздо позже: конец рабочего дня, когда люди возвращаются с работы, для него самое удачное время. Потом он пережидает еще с полчасика в баре, чтобы прошел час пик. В половине, без четверти семь садится в метро. Домой обычно приходит... – Женщина запнулась. Она вдруг поняла, что говорит о мертвом в настоящем времени. И мысль эта была ужасна. Карелла увидел, как из-под огромных очков медленно покатились слезы. Он помолчал.
– Прошу прощения, – сказала она.
– Если хотите...
– Нет, нет, – она покачала головой. – Он... он обычно приходил самое позднее в половине восьмого. – С этими словами миссис Харрис резко поднялась с места и безошибочно прошла к буфету над мойкой. Нащупав бумажную салфетку, она высморкалась. – Обычно к этому времени у меня готов ужин. А иногда мы выходили закусить куда-нибудь, Джимми любит китайские рестораны, вот мы и наведывались туда частенько. С собакой не пропадешь, – и она снова залилась слезами.
– У вас одна собака?
– Да. – Слово утонуло в салфетке, прижатой ко рту. Миссис Харрис вытащила еще одну из пачки и снова высморкалась. – Собаки-поводыри дороги. Мне она не нужна. Я все время с Джимми, только что на работе без него, да с работы возвращаюсь, но у меня палочка. Я... Я... – слезы снова покатились у нее по щекам. Откуда-то из самой глубины, из груди, вырвалось мучительное рыдание, так что она даже задохнулась.
Карелла молчал. Миссис Харрис плакала, прижав к глазам салфетку. У нее за спиной, за окном, начал падать снежок. Интересно, закончили они там? Ребятам из лаборатории снег может помешать. Снег падал бесшумно. Она не могла знать, что идет снег. Ни видеть, ни слышать его не могла. Не переставая, она плакала, все в ту же вымокшую и смятую салфетку. В конце концов, откинувшись на спинку стула и подняв голову, она спросила:
– Что-нибудь еще?
– Миссис Харрис, как по-вашему, кто мог это сделать?
– Понятия не имею.
– У вашего мужа были враги?
– Нет. Он ведь слепой. – И опять Карелла прекрасно понял ее. У слепых не бывает врагов. Слепых жалеют, слепым сочувствуют, к слепым никто не испытывает ненависти.
– И никаких писем с угрозами в последнее время не получали, никто не звонил?
– Нет.
– Миссис Харрис, это был смешанный брак...
– Смешанный?
– Я хочу сказать...
– А-а – что я белая.
– Да. Может, среди ваших соседей или... сослуживцев были... ну те, кому этот брак очень не нравился.
– Нет.
– Расскажите мне о своем муже.
– А что вы хотите знать?
– Сколько ему было?
– Тридцать. В августе исполнилось.
– Он с рождения слепой?
– Нет, его ранили на войне.
– Когда?
– Десять лет назад. То есть через месяц будет десять. Четырнадцатого декабря.
– И давно вы замужем?
– Пять лет.
– Как ваше девичье имя?
– Изабел Картрайт.
– Миссис Харрис, – начал Карелла и смущенно замолк. – Скажите, другие женщины у вашего мужа были?
– Нет.
– А у вас мужчины?
– Нет.
– Как родственники отнеслись к вашему замужеству?
– Отец любил Джимми. Он умер два года назад. Джимми приезжал в Теннесси, когда он болел.
– А мать?
– Матери я не знала. Она умерла при родах.
– А вы родились слепой?
– Да.
– Братья или сестры у вас есть?
– Нет.
– А у мужа были?
– У него есть сестра. Крисси. Кристина. Вы что, записываете все это?
– Да, мэм. Вас что-то смущает? Тогда я могу...
– Нет, нет, пожалуйста.
– А родители вашего мужа живы?
– Мать жива. Софи Харрис. Она по-прежнему живет в Даймонбеке.
– Вы ладите?
– Да.
– Миссис Харрис. За последнее время не произошло ли каких-нибудь событий, способных настроить кого-то против...
