Юрий Ребров - Все золото Колымы
— Товарищи из Магадана беспокоятся о твоем драгоценном времени и дают еще одну ниточку. В предыдущий приезд, как показала сожительница Барабанова, он останавливался в гостинице «Алтай», что рядом с ВДНХ. Правда, какая гостиница приютила его на этот раз — неизвестно, но друзей в Москве у него вроде нет и по старой памяти он непременно отправится в «Алтай», Итак, ориентировочно попробуем назначить ему свидание там...
Минут пятнадцать мы простояли наедине с сакраментальной табличкой «Свободных мест нет», пока по ту сторону барьера не появилась администратор.
— Добрый вечер, товарищи! С табличкой ознакомились? — ласково осведомилась она. — Через два дня от нас уезжают участники форума орнитологов, и тогда, не исключено, вы сможете претендовать на свободное место...
Мы предъявили свои удостоверения, администратор сразу же начала излучать доброжелательность и озабоченность.
— Чем могу помочь в вашем деле, товарищи? — Она оглянулась на гражданина, скучающего в кресле, и перешла на заговорщицкий шепот. — Неужели происшествие, связанное с проживающими в нашей гостинице гражданами? Это, поверьте, было бы крайне неприятно всем работникам...
— Успокойтесь, все в порядке с вашими постояльцами. Нам хотелось бы выяснить, нет ли среди них некоего Барабанова Константина Перфильевича с Чукотки?
Администратор принялась с ловкостью фокусника перебирать карточки.
— Вот, пожалуйста. Проживает в сто двадцать шестом номере. Полулюкс. Двойной. Правда, второе место свободно. — Она слегка покраснела. — Иногда, сами понимаете, приходится подержать место. Бронь министерства, ждем знатного нефтяника из Тюмени. Ключ от номера у меня, так что гражданина Барабанова пока не имеется.
— Ничего, мы подождем, — сказал Вовка. — Между прочим, вы не обратили внимания, кто к Барабанову заходил в гости?
— Так я ж его в лицо не помню. Вы знаете, товарищи, сколько у нас останавливается людей одновременно? Сумасшедшее количество!
— Эта фотография вам не поможет? — Киселев показывает одну из фотографий, присланных с Чукотки.
— Боже, так это же Костенька! Исключительно обходительный молодой человек, цветы нам со сменщицей дарил. Без цветов ни-ни!
— Что вы можете сказать о его знакомых? — Официальный тон вопроса возвращает нашу словоохотливую собеседницу на грешную землю.
— Простите, совсем заболталась, но все же такой воспитанный человек — и вдруг милиция! Ужасное время. Наркоманы, грабежи, извините, женщины легкого поведения... Да, так что можно сказать о его гостях? Знаете, женщин я не наблюдала ни разу. Разве что приходила однажды довольно пожилая дама. Как она выглядела? Очень характерная внешность. Явно родом с Кавказа. Она даже к нему в номер не заходила. Подождала, пока он спустится, здесь, в холле, и потом они сразу куда-то ушли. И еще встречался он со старичком лет пятидесяти. Такой долговязый с бородой...
— На артиста чем-то похож?
— Простите, в этом вопросе я не компетентна. Но разговор я запомнила. Странная такая манера изъясняться: «Позвольте, уважаемая, узнать, где я могу разыскать гражданина Барабанова Константина Перфильевича?» Но он при мне тоже в номер ни разу не заходил.
— И ничего из их разговоров не запомнили?
— Так они же при мне и не разговаривали... А что все-таки произошло? Или это служебная тайна?
Мы прождали допоздна, но Константин Барабанов так и не пришел. Кто знает, возможно, он нарушил монастырский уклад своей жизни. Пришлось оставить свои координаты администратору. Однако ночью она не позвонила, а утром мы не выдержали и сами набрали номер гостиницы.
— Не возвращался он. Что вы, товарищи, как я могла забыть? Моя напарница тоже в курсе, дела, и как только он появится, мы немедленно просигнализируем. Не-мед-ленно! Можете не беспокоиться!
Прошли еще сутки, а сигнала не было. На третий день я пришел на работу, чувствуя, что сегодня обязательно что-то произойдет. Надо признаться, в предчувствия я верю, и обычно они меня не подводили.
Одним словом, события назревали. В десять часов меня вызвал к себе полковник. Вызвал он и Киселева, но его не было. Я отправился докладывать, о ходе расследования один.
— Что ж, — сказал в конце разговора полковник, — нужно искать Барабанова. Не нравится мне его отсутствие. Такие люди ни с того ни с сего на три дня не исчезают. Придется пошарить по столице в поисках пропавшего Константина Перфильевича.
Возвратясь в кабинет, я застал Киселева восседающим за своим столом под портретом актера Баниониса. Лицо моего друга было растерянное, словно он, захлопнув дверь, вспомнил, что ключ остался внутри квартиры.
— Барабанова подозрительно долго нет, — начал я, — и шеф рекомендует нам пойти ему навстречу. Если гора не идет к Магомету...
— Похоже, мы уже встретились. — Вовка бросил на стол пачку фотографий. — Наш Барабанов найден сегодня в сквере неподалеку от гостиницы «Алтай» с пробитой головой. Три удара в височную область тяжелым предметом, не исключен кастет...
Я взглянул на фотографии. Знакомое лицо с низким лбом запрокинуто вверх, неживые глаза, рот приоткрыт, будто Барабанов хочет что-то сказать. Только теперь сказать он уже ничего не сможет.
Ниточка оборвалась...
4. Появляются новые действующие лица
Экспертиза установила: Барабанов убит около двух часов ночи. В его бумажнике оказалось двести рублей, аккредитивы на три тысячи восемьсот рублей, письмо, адресованное на главпочтамт, паспорт, квитанция из гостиницы. Как говорит полковник: «Больше, чем ничего, но меньше, чем что-то».
Мы опять у него в кабинете, и он просит нас «высказать свои соображения».
— Ясно, что это не грабеж... — Мой друг зачем-то хватает со стола полковника ручку и начинает ее вертеть. — И потом, вот еще какая штука: в гостинице мне сказали, что в начале третьего с банкета вернулась группа орнитологов. Компания весьма шумная, и проходить она должна была возле скверика, где совершено преступление...
— Что ж, не мешает расспросить участников банкета, не заметили ли они чего-нибудь подозрительного.
— Похоже, товарищ полковник, убрали свидетеля... — вступаю в разговор я.
— А свидетелем чего являлся Барабанов?
— Может, я не так выразился. Барабанов знал человека, выдавшего Ванилкина, и мог вывести на него. Вот и убрали...
— Правдоподобно, но Барабанов вами не вызывался, так что опасения вроде бы преждевременные. Так ведь?
— Дело в том, что письмо, полученное Барабановым на главпочтамте от Нины Фадеевой...
— Это не та ли Фадеева, на которой собирался жениться Ванилкин?
— Та самая. А писала она Барабанову, что Саша арестован и что ее допрашивал следователь из Магадана. Фадеева хочет приехать в Москву, чтобы добиться свидания с подследственным, но ее не отпускает начальство: горячая пора — промывочный сезон. В письме она спрашивает у Барабанова совета, как ей поступить. Но самое главное, по-моему, вот в этих строчках... — Я заранее снял копию с письма и теперь достаю ее, к немалому удивлению лейтенанта Киселева, — «Следовательша меня спросила о Сашиных друзьях, и я сдуру ляпнула, что он дружит только с тобой. Потом я узнала, что наш участковый Астафьев интересовался твоим личным делом...» Вот из-за этих строчек и был убит Барабанов.
— Ничего себе выводы, — фыркнул Вовка.
— А других и сделать нельзя. Дано: Барабановым заинтересовалась милиция. Рано или поздно следователь пригласит его к себе, а на молчание Барабанова таинственный икс не надеялся. А может быть, получив письмо, Барабанов испугался и показал его этому же гражданину икс. Между прочим, не исключено, что это тот самый незнакомец с бородой, что появлялся у Барабанова в гостинице...
— Интересная версия. Только как ее проверить?
Мне иногда кажется, что Николай Васильевич, как хороший шахматист, рассчитывает в уме целый вариант — ходов на пять вперед, а нам задает наводящие вопросы. Чтобы мы поверили в свои силы, дескать, вот, до всего дошли собственной головой.
— После задержания и допроса Барабанова мы могли получить нужные данные. Теперь остается снова только Ванилкин. Но зато мы знаем о существовании его возможного сообщника, а обвиняемый не догадывается, что нам известно о нем и Барабанове. На этом можно попробовать сыграть...
— Что ж, хлопцы, дело. Только весьма деликатное. Можно одним словом все испортить. Пожалуй, ты, Комаров, и осуществляй свой план, а то твой приятель чересчур горячий. Ну а он пусть займется участниками банкета орнитологов.
И вот снова напротив меня возвышается Ванилкин. Прошло немало дней с тех пор, как мы виделись в последний раз. Он заметно похудел и к тому же несколько дней не брился.
Я неторопливо раскрываю папку, перебираю бумаги, нарочно перекладываю с места на место фотографию Барабанова. Понятно, Ванилкину не видно, что это за снимок в папке следователя. Он крутит шеей, будто ему тесен воротничок рубашки, но фотографию разглядеть ему все же не удается.
