Эд Макбейн - Ночные кошмары
Хейзу Расселл Пул тоже не понравился.
Вообще-то люди не шибко друг от друга отличаются, только один белый, а другой черный. Может, в этом вся и разница. Пул был весом и ростом примерно с Хейза – добрых шесть футов два дюйма и сто девяносто фунтов. Оба широкоплечие, узкобедрые. Правда, у Пула не было такой рыжей шевелюры, как у Хейза – но у кого, скажите на милость, такая есть? Пул закрыл за матерью дверь в спальню и повернулся к Хейзу.
– Ну, что надо?
– Я же уже говорил по телефону, – начал Хейз. – Убили Джеймса Харриса.
– Ну а я тут при чем?
– Вы же вместе воевали, так?
– Да, ну и что с того?
– Вы когда Джимми в последний раз видели?
– В августе.
– В августе этого года?
– Да.
– И где же?
– На сборе в Нью-Джерси.
– О чем говорили?
– Так, о старых временах.
– А о новых?
– Как это понять?
– Он не говорил ни о каких своих планах?
– Каких таких планах?
– О планах, связанных с «Альфой».
– Да что за планы-то?
– Это вы мне должны сказать.
– Не понимаю, о чем речь.
– Джимми не говорил, что ему нужна помощь «Альфы»?
– Ничего подобного он не говорил.
– Может, он какое-то деловое предприятие задумал?
– Я же сказал, ничего подобного.
– Кто еще там был? Я имею в виду, из «Альфы».
– Только мы четверо.
– Кто именно?
– Я, Джимми, Карл Фирсен, который собрался в Амстердам улетать, и Руди Тэннер – он из Калифорнии заявился.
– А как нам найти этих двоих, не подскажете?
– Адрес Тэннера у меня есть. А Фирсен сказал, что ему надо писать в Амстердам через «Америкен Экспресс».
– Вы обменялись адресами?
– Да.
– И Джимми тоже?
– Джимми тоже.
– Вы дали ему свой адрес?
– Мы все дали друг другу адреса.
– И Джимми писал вам?
– Нет.
– А если бы он написал другим, вы узнали бы об этом?
– Это как же, интересно?
– Лейтенант Таталья был на сборе?
– Нет. Мы как раз дивились, чего это его нет, он ведь служит в Форт-Ли, Виргиния, не такой уж далекий путь, вон, Тэннер аж из самой Калифорнии прилетел.
– А откуда вам известно, где он служит?
– Таталья? А там, на сборе, был один капитан, он когда-то командовал первым взводом, ну и ребята с ним разговорились. Он сказал, что Таталья теперь майор и служит в Форт-Ли.
– Это кому же он сказал?
– Да я уж и не помню, кто там был поблизости. По-моему, Джимми, я и еще один парень, только он не из «Альфы».
– Откуда же?
– Он из «Браво». Их немного осталось. Двое были убиты в бою в тот самый день, когда ранили Джимми, и еще один погиб сразу после Рождества.
– А этот, который был на сборе – вы знаете его по имени?
– Конечно, я знаю его по имени, Дэнни Кортес, он живет в Филадельфии.
– Его адрес у вас есть?
– Да, я записал.
– А у Джимми его адрес был?
– Не знаю. Я ведь не ходил за Джимми по пятам и не следил, чей адрес он записывает, а чей нет.
– Но что он записал адреса сослуживцев из «Альфы» вы знаете точно?
– Да, потому что мы там стояли, трепались, ну и адреса записывали – одним карандашом.
– А о чем трепались?
– Я же говорил, старые времена вспоминали. Было о чем вспомнить – вместе нахлебались в свое время всякого.
– И чего же вы нахлебались?
– Как чего? Воевали. Больше всего в джунглях, но случалось, и в борделях.
– А в каких боях вы участвовали?
– Да главным образом, деревнями занимались. Бывало, окружишь деревню ночью, а с восходом, еще и женщины со своими мисками риса не успеют уйти назад в джунгли, – в атаку. Все сметали на своем пути – что мины, что запасы сахара или соленой рыбы, в общем, что под руку попадалось.
– А когда Джимми ранили, вы тоже деревню жгли?
– Нет, то была «Ала Моана». Большая операция. Целый батальон участвовал.
– Ну и как прошло?
– Да так себе. Куда больше людей положили, чем писали в газетах. Ведь всегда как? – чужие трупы считают, не свои.
– А Джимми ладил с ребятами в «Альфе»?
– Да.
– Со всеми?
– Да.
– А как вы думаете, мог кто-нибудь желать его смерти?
– Чушь.
– И с тех пор вы не встречались? С августа?
– Да, это был последний раз.
– Ну ладно, а теперь можно записать адреса? – закончил беседу Хейз.
И снова телефонная трубка...
Телефон для полицейского такой же жизненно необходимый инструмент, как для вора отмычка. Теперь у них были адреса Руди Тэннера и Дэнни Кортеса, служившего в огневом расчете «Браво» второго отделения. Знали они также, что с Карлом Фирсеном можно связаться через «Америкен Экспресс» в Амстердаме, но это мало что дает, потому что кто же будет платить за трансатлантический звонок, даже если удастся выяснить номер Фирсена. Через справочную они узнали телефоны Тэннера в Лос-Анджелесе и Кортеса в Филадельфии. Сначала Карелла позвонил Тэннеру. Он задал ему все те же вопросы о декабрьском бое и получил фактически те же ответы. Все сходилось. Карелла двинулся дальше.
– А когда вы его в последний раз видели?
– В августе. На сборе.
– Он ни о каких своих планах не говорил?
– О планах? Что вы имеете в виду?
– Ну, о планах, которые могли бы иметь отношение к «Альфе»?
– К «Альфе»? Не понимаю.
– Помочь не просил в осуществлении какого-нибудь плана?
– Нет. Точно нет.
– А он не писал вам после сбора?
– Нет.
– Но адрес свой вы ему оставили?
– Да.
– А когда вы в последний раз были здесь, в городе?
– В августе, когда ехал на сбор.
– И с тех пор не были?
– Нет.
– Ну что ж, спасибо.
Так, вешай трубку, берись за свои заметки, сверяй то, что услышал только что от Тэннера, с услышанным от Татальи, Хоупвелла и Пула. Думай. Шевели мозгами. А пуще всего попытайся разобраться в кошмарах Джимми, которые, по словам врача, объясняются тем, что он был свидетелем изнасилования в подвале. А изнасилования-то и не было. Так, не забыть позвонить полицейскому психиатру – как его, бишь? Прими в соображение, что убийства могли быть и безмотивными.
Были времена, когда большинство убийств являлись результатом семейной ссоры, решавшейся с помощью топора или пистолета. Найдешь женщину мертвой на полу в ванной, – ищи мужа. Найдешь мужчину с переломанными ногами и с ножом в сердце, – ищи мужа любовницы, да поживее, пока муж и супругу свою для ровного счета не выкинул из окна. Добрые старые времена. Попробуй-ка раскрой убийство, если все рассчитано заранее – жена хочет избавиться от мужа и вырабатывает сложный план, с использованием яда, извлеченного из желез зеленой южноамериканской змеи: она каждый вечер подливает капельку этого яда мужу в рюмку с коньяком, и через полгода бедняга в страшных конвульсиях умирает, а жена в это время наслаждается жизнью на Ривьере с любовником из Копенгагена. Это все новомодные штучки, раньше ничего подобного не было. В старые добрые времена обычным среднестатистическим убийцей была женщина: она приходила домой, видела, что муж снова валяется в стельку пьяный, трясла его, как грушу, а потом, разозлившись, наконец, говорила – к черту, шла на кухню, брала кочергу и наносила шестнадцать ударов в грудь и в горло. Такая вот была жизнь. А если интересуешься всякой белибердой, читай детективный роман, написанный какой-нибудь дамой из Суссекса. Триллер. Аж дыхание захватывает.
В старые добрые времена ты, случалось, справлялся с делом за три-четыре часа – между обедом и ужином, так сказать. И обычно преступником оказывался не дворецкий и даже не таинственное чудовище, а твой собственный брат или брат жены, или дядя Тим из города Нома, штат Аляска. Теперь все не так. По статистике тридцать процентов убийц даже не знают своих жертв. Абсолютно чужие друг другу люди, совершенные незнакомцы буквально на секунду оказываются в какой-то извращенной близости – на ту секунду, которой хватает, чтобы спустить курок или вонзить лезвие ножа. Так почему бы не предположить, что и Джимми, и Изабел, и Эстер стали жертвами какого-то совершенно не знакомого им человека, какого-то маньяка, у которого идиосинкразия на слепых? В самом деле. Почему? Он знал об этой категории людей только понаслышке, может быть, от соседей, и видел, как, неуверенно нащупывая дорогу, они бредут по улице, и само их появление было для него почему-то непереносимо. И ему захотелось разделаться с ними. Да почему бы и нет?
Все возможно.
Карелла вздохнул и набрал филадельфийский номер Дэнни Кортеса. Настенные часы в инспекторской показывали половину шестого, и Карелла рассчитывал, что тот уже вернулся с работы. После трех гудков к телефону подошла женщина.
– Да? – уже по первому слову Карелле показалось, что он улавливает испанский акцент.
– Мне хотелось бы переговорить с Дэнни Кортесом.
– А кто его спрашивает? – теперь уже в акценте ошибиться было нельзя.
– Детектив Карелла, восемьдесят седьмой участок, Айсола.
