Хьелль Даль - Человек в витрине
— Как кто? — уточнил Фрёлик, доставая свой старый, потрепанный блокнот.
— Как его хамоватые братцы и его сынок Карстен. Они ведь родня! Мой отец хорошо знал Рейдара, а я нет. И теперь они убили беднягу. А вы поинтересуйтесь, из-за чего они грызлись? Из-за углового магазинчика. Да ведь его и магазином-то не назовешь… так, будка, доверху заваленная старым хламом! Подумать только! Их хваленый магазин — просто гора лома, если не считать нескольких приличных вещей, которые Рейдар стибрил у других. В основном они торгуют хламом, который приличные люди выкидывают на помойку. Понимаете? Сволочи они последние, вот что! — Стокмо поморщился, встопорщив свои длинные, как у дальнобойщика, усы. — Наверное, не следует так говорить, ведь вы полицейский, но я человек честный и ничего скрывать не намерен. Знаете, какого я был мнения о Рейдаре? По-моему, он был самым обыкновенным тряпичником, старьевщиком, которому крупно повезло в жизни. Он ухитрился жениться на молодой красотке и отхватил роскошную квартиру в Западном Осло. Кроме как от меня, вы ни от кого не услышите правды. Для большинства Рейдар Фольке-Есперсен был уважаемым бизнесменом, столпом общества, героем Сопротивления. Он с самим Максом Манусом [6]был на «ты», а в День независимости надевал черный берет! Вы бы видели, как он пыжился от гордости, отпирая свою лавку древностей! А как он старался поддерживать форму! Два раза в неделю крутил педали на велотренажере — наверное, думал, что будет жить вечно! Я собственными глазами видел его. А в их так называемом магазине работал один я. Скупал старье у родственников новопреставленных, торговался на распродажах по случаю ликвидации разных предприятий… Вывозил на своем горбу старые столы, угловые шкафчики, дровяные печки, а потом приводил их в более-менее пристойный вид к очередному аукциону…
— Но ведь ему надо было содержать семью. Должно быть, его сын получал какой-то доход…
— Карстену уже под пятьдесят. Как вы думаете, чем он занимается целыми днями в этом их магазинишке? Ведь туда в лучшие дни заходят по два покупателя, не больше! Так вот, он уходит в подсобку и строчит там порнографические романы и так называемые «истории из жизни» для дешевых журналов. Карстена содержит вовсе не магазин, Карстена содержит его женушка. Она главный бухгалтер в какой-то крупной фирме в Оппегорде.
— Выходит, на отца Карстен трудился бесплатно?
Стокмо покачал головой:
— Поймите, Рейдара нельзя было назвать нормальным человеком. Скоро восемьдесят, а он отказывался передать бразды правления даже собственному сыну. Вы только подумайте!
— Но почему? — спросил Фрёлик.
Стокмо с горечью ответил:
— Какая-нибудь шикарная шлюшка из Фрогнера с радостью выкидывает тысячу за прогнивший кусок дерева… Рейдар был из тех, кто трясся над каждой кроной. Предпочитал не платить налоги, обходился черным налом. Говорю вам, Рейдар был последней сволочью!
— Хотите сказать, что он был жадным?
— Его даже и жадным-то не назовешь, — буркнул Стокмо. — Вот вы оглянитесь. — Он обвел комнату своей сильной рабочей рукой. — Ничего особенного, так, домишко, здесь еще мой папаша жил. Но все, что имело хоть какую-то ценность, Рейдар выманил у папаши и продал как антиквариат. Как-то я привез сюда старые козлы из плотницкой мастерской в Гране, потом нашел по соседству похожий табурет. Думал приспособить у себя в сарае, но не тут-то было! Рейдар загнал козлы под видом старинного обеденного стола. Выручил целых десять тысяч крон, из которых мне не досталось ни одного эре! Помню, Рейдар при мне впаривал какому-то дураку старый мотоциклетный шлем под видом чаши для риса из Конго! Вот каким был Рейдар. Больше всего на свете он любил деньги и себя.
Фрёлик окинул Стокмо оценивающим взглядом. Несколько секунд оба молчали.
— Так что, сами видите, Рейдара и жадным-то назвать нельзя, — повторил Стокмо.
— Но вам, — медленно сказал Фрёлик, отрываясь от своего блокнота, — он все-таки платил жалованье.
— Да.
— За то, что вы привозили ему старые вещи?
— Ну да, всякое барахло… Предметы старины. Я ведь уже говорил — ездил к покойникам, интересовался, не отдадут ли родственники какое старье, и так далее. Если я был нужен Рейдару, он мне звонил, я садился в свой пикап и ехал куда надо.
— Значит, вы не работали каждый день от сих до сих?
— Нет.
— Но потом вас уволили?
— Три недели назад. Выкинул меня под зад коленом.
— За что?
Стокмо ненадолго замялся, а потом ответил:
— Дело касается только нас двоих.
— Поскольку Рейдар Фольке-Есперсен умер, дело уже не может быть личным.
— Скажу только, что спор у нас вышел из-за денег. Можете не сомневаться, если речь заходит о семейке Фольке-Есперсен, все рано или поздно сводится к деньгам!
— Вам не удастся отделаться общими словами.
— Он не заплатил мне старый долг. Вот я и не выдержал…
— И вы ушли?
— Ушел? Да ничего подобного! Этот мешок с дерьмом все время вызывал меня на работу!
— Некоторые говорят, что все было наоборот. Что Рейдар вас уволил.
Стокмо ощерился:
— Вы что же, не слышали, что я вам рассказывал? Все Фольке-Есперсены — последние сволочи, все до единого!
— То есть Рейдар вас не увольнял?
Стокмо сдвинул брови и сжал кулаки.
— Вы что, глухой?
Фрёлик невозмутимо смотрел на своего собеседника, дожидаясь, пока тот остынет.
— Вы получали регулярное жалованье или же вам платили аккордно?
Стокмо немного успокоился и закинул ногу на ногу.
— Рейдар Фольке-Есперсен не любил транжирить деньги, — проворчал он. — Бывало, увидит на той стороне улицы монетку в пятьдесят эре и бежит поднимать… Думаете, такой человек согласится добровольно делать отчисления в страховой фонд? Как бы не так! Со мной не заключали никакого договора. Я посылал им счета.
— По вашим словам, Фольке-Есперсены ссорились из-за магазина, — продолжал Фрёлик, перелистнув страницу в блокноте.
— Ну да, верно. Грызлись они из-за своей жалкой лавчонки. Каждому хотелось иметь жирный кусок пирога. Они здорово нажились на старом хламе. А мне долг так и не вернули!
— Каким образом братья Рейдара зарабатывали на магазине?
— Они ведь всем владели, верно? Все втроем. Теперь их осталось двое. У них было товарищество с ограниченной ответственностью, поэтому Ингрид никакой прибыли не получала. Вот какие они ловкачи! Убив Рейдара, они одновременно избавились и от его женушки. Так что теперь остались Карстен, Арвид и Эммануэль. Вот погодите, прочитают завещание, и ваш убийца сразу покажет зубы. — Стокмо злобно ухмыльнулся, подошел к деревянному сундуку за дверью кухни, достал оттуда два березовых полена, приковылял к печке и опустился на колени.
Фрёлик наблюдал, как он раздвигает кочергой головешки, аккуратно кладет поленья в середину, закрывает дверцу и проверяет тягу. Одновременно Фрёлик пытался найти в доводах Стокмо хоть какую-то логику, но никак не получалось.
— Но если магазин ничего не стоил, как вы говорите, — сказал он, — ваша версия не выдерживает никакой критики.
Стокмо встал. Глаза у него сверкнули.
— Что еще за версия такая?
— Ведь вы считаете, что Рейдара мог убить один из наследников, чтобы заполучить его долю.
Стокмо снова сел в кресло-качалку, достал из кармана брюк кисет с табаком и скрутил себе самокрутку.
— В том-то и трагедия, верно? Они грызутся напрасно. Прямо как мои соседи в здешних краях. Если умирает владелец какого-нибудь хутора, братья и сестры сразу начинают ссориться. Не разговаривают друг с другом, дерутся не на жизнь, а на смерть, а из-за чего? Из-за клочка земли, на котором так и так ничего не растет. Вот погодите, через пару лет мы вступим в ЕЭС, и всем мелким хозяйствам придет крышка. Но сейчас наследники все равно из-за них готовы рвать друг другу глотки. Помните то дело в Скедсмо, несколько лет назад, когда из-за дома прикончили целую семью — отца, мать и дочь? Вот так же и здесь. У Рейдара была жалкая лавчонка, меньше пятидесяти квадратных метров. Да им не хватало денег даже на то, чтобы выплатить старые долги! А теперь они снова начнут грызню. И на убийство они пошли из-за того же самого.
— Сколько он был вам должен?
— Сколько он был должен, касается только его и меня.
— Но вы считаете, у него было достаточно денег, чтобы расплатиться с вами?
— Без комментариев.
— Что?
— Я сказал: без комментариев.
Фрёлик выпрямился.
