Андрей Кивинов - Мыс Доброй Надежды
У того места, где путешественники готовили шашлыки, бакубонги снова остановились. Вася мысленно обругал Уварова последними словами за то, что тот так и не удосужился замести следы своего преступления: обрубок пограничного дерева бакубонгов продолжал торчать у края полянки, как бельмо на глазу.
Бегемоты увидели это варварство и, потрясая копьями, двинулись на пленников, но старший из них, высокий абориген со свернутым набок носом, остановил расправу. Он что-то прокричал соплеменникам, и те, бросая злобные взгляды на Васю и Нгубиева, немного успокоились. Правда, пинки по спинам пленных после этого случая стали чаще и болезненнее.
— Ты как, Петя? — Рогов посмотрел на Петрухин нос и тут же получил звонкую затрещину от идущего позади бегемота.
— Ты чего, гамадрил? — обернулся Рогов к обидчику, но тот, мерзко улыбаясь, приставил к его щеке острие копья и с силой надавил.
— Не дергайся, Вася, — прокричал ему Петруха, — а то не доведут нас!
Резкий удар прикладом в спину оборвал его слова, и пленники больше не пытались переговариваться.
Лес расступился, и впереди показалась деревня. Процессию сразу окружили жители деревни — голосистые (от слова голос, а не…) бабы и пацаны, которые швыряли в пойманных комьями сырой глины, норовя попасть в лицо. Никто им в этом не препятствовал.
Рогову оставалось только догадываться, что натворили здесь его компаньоны, коль скоро местные жители встречают их так вдохновенно.
Их подвели к хижине вождя. Предводитель отряда, склонившись в почтительном поклоне, отправился на доклад к начальству, и вскоре к пленникам вышел Тонго. Этот жирный витязь в леопардовой шкуре держал в правой руке огромную кость, с которой свисали серые лохмотья мяса. По небритому подбородку вождя стекали лоснящиеся струйки жира. Тонго презрительно посмотрел на пленников и смачно отрыгнул. Бакубонги разом замолчали.
— Напрасно мы тебя отпустили. — Вождь ткнул костью в грудь Нгубиева.
— Ну и что ты нам сделаешь? — с вызовом спросил Петруха, оттопыривая распухшую губу.
— Вы хотели убить бакубонга, — предъявил Тонго. — Это страшное преступление.
— Не хотели мы никого убивать! — отчаянно запротестовал Петруха. — Мы хотели про одного белого узнать. Ты же не стал говорить…
— Врешь! — Тонго замахнулся костью.
— Петя, скажи ему, что я из русской мафии! — заволновался Вася, глядя на толстого дикаря.
— Думаешь, этот урод о ней слышал?
К Тонго подскочил абориген и, показывая копьем в сторону саванны, что-то возмущенно проорал. Густые брови Тонго полезли наверх от удивления, а губы затряслись в негодовании. Вождь отбросил в сторону кость и вытер руки о свою одежду. Золотые часы Данилова ярко сверкнули на солнце.
— Вы сожгли наше пограничное дерево! Вы объявили войну бакубонгам!
— Какое еще дерево? — включил дурака Петруха.
— Там, у дороги! — Тонго показал рукой в сторону леса. — Вы ответите за все! Пусть теперь говорит мой народ!
Тонго повернулся к воинам и задал им какой-то вопрос на своем диалекте. Бакубонги, потрясая оружием, громко закричали нечто страшное и злобное. Тонго удовлетворенно кивнул головой и повернулся к пленникам.
— Вы тоже будете сожжены, — объявил он. — Так решил мой народ.
— Ты соображай, что болтаешь! — возмутился Петруха. — Тогда придет мой народ и все здесь спалит. Понял? Так что давай развязывай, и мы уйдем по-хорошему!
— Бакубонги никого не боятся, — ответил Тонго, презрительно усмехнувшись.
— Вот чурка! — по-русски выругался Нгубиев и сплюнул на землю. — Скинхедов на тебя нету.
Тонго сделал знак рукой, к пленникам подбежали воины, схватили их под руки и потащили к двум деревянным столбам, стоящим посреди деревенской площади.
— Вечером будете на костре! — вслед им прокричал Тонго и засмеялся…
— Чего он хочет? — спросил Вася, который ни слова не понял из разговора Нгубиева с вождем бакубонгов.
— Шашлык из нас сделать, — глухо ответил Петруха, — сволочь.
Только сейчас Вася заметил, что вдоль всего периметра деревенской площади в землю воткнуты длинные деревянные жерди, на которые сверху насажены человеческие черепа с остатками волос.
И это были не муляжи.
Игорь и Никита пробирались по лесу с осторожностью опытных охотников и наконец вышли на обочину дороги. В канаве скучал перевернутый «гелен».
— Давай подождем немного, — шепнул Уваров Плахову. — Вдруг засада…
Игорь кивнул, и они залегли в высокой траве, прикрывшись ветками кустарника.
Пролежав десять минут и окончательно убедившись, что кроме них здесь никого нет, опера вышли из леса и осторожно направились к машине.
— Черт, все раздолбали, — разочарованно констатировал Никита, глядя на покореженный автомобиль. — Покрышки порезали… Предусмотрительные, гады. Хрен теперь его продашь. Только на запчасти.
— Какие еще запчасти, что ты плетешь? — Игорь спустился в канаву и заглянул в салон.
— Чего там?
— Ничего, — развел руками Плахов. — Все сперли. Ни еды, ни воды, ни карабина.
— Посмотри, там мобила в бардачке была, — с надеждой сказал Никита. — Может, не заметили?
— Эта? — Плахов бросил к ногам Уварова расплющенный в лепешку телефон.
— Вот сволочные бегемоты! — выругался Никита Андреевич. — И что теперь делать?
— Придется на своих двоих. — Игорь вылез из канавы, отряхнулся и посмотрел на дорогу. — Здесь ловить нечего.
— Тридцать кэмэ? — заканючил Уваров. — Пешкодралом?
— У тебя есть другие варианты? — Не глядя на Никиту, Плахов выбрался из канавы и по солнцу выбрал направление. — Туда!
Уваров с горечью посмотрел на останки несчастного джипа, вздохнул, сплюнул и побежал следом за быстро удаляющимся Плаховым:
— Погоди, Игорек…
Плахов, не оборачиваясь, продолжал идти вперед. Никита догнал его, и они молча двинулись по дороге, поднимая оранжевую пыль подошвами ботинок.
Путь им предстоял неблизкий. И не совсем приятный…
Глава 13
ВЕЛИКИЙ КОЛДУН
Нет здесь воды, и всюду камень.
Камень, и нет воды, и в песках дорога.
Дорога, которая вьется все выше в горы.
Горы эти из камня, и нет в них воды.
Т. С. Элиот. Так сказал громРогова и Нгубиева поставили спинами к деревянным столбам и плотно притянули к ним грубыми веревками, так что пленники не могли пошевелить ни рукой ни ногой. Вася ошарашенно крутил головой, разглядывая мрачные декорации дикарского капища, а Нгубиев, все еще не потерявший надежды договориться с вождем бакубонгов, вытянул шею и пытался привлечь к себе внимание Тонго, крича ему что-то по-английски.
Наконец вождь бакубонгов услышал вопли Петрухи, подошел к пленникам и, проверив надежность веревок, остановился напротив:
— Чего ты еще хочешь?
— Тонго, хочешь, я дам тебе денег? — предложил взятку Петр Первый. — У моего папашки денег видимо-невидимо! Позвоню — и сразу привезут. Сколько надо?
— От денег все зло, — нахмурился вождь. — Бакубонгам не нужны деньги.
— Деньги всем нужны, коллега. Ты вон часики-то нацепил, а они тонны на две тянут.
Тонго презрительно посмотрел на вождя крокодилов, потом повернулся к своим воинам и что-то громко сказал. Те дружно засмеялись.
— Не хочешь денег, — продолжил торговаться Петруха, — давай договоримся о чем-нибудь другом. Я все могу достать!
— Бакубонги не договариваются с врагами, — пафосно ответил Тонго. — Ты привел сюда этих белых, а белые ради золота и алмазов убивали наших предков и выгнали их со своих земель. И бакубонги пришли сюда.
— Это когда было? Ты еще про Васко да Гаму вспомни, — раздраженно возразил Петруха. — Ты оглянись вокруг, Тонго, сегодня двадцать первый век в саванне.
Вождь бакубонгов степенно осмотрелся вокруг и усмехнулся.
— Да, это было давно, но это ничего не меняет. Мы живем обычаями предков, и время не властно над нами.
— Он же твоих предков не выгонял. — Петруха мотнул головой в сторону Васи. — Я тоже. Какие к нам-то предъявы?
— Ты служишь им. — Тонго указал пальцем на побледневшего Васю. — А они ненавидят бакубонгов.
— Чего он? — забеспокоился Вася.
— Говорит, ты бегемотов ненавидишь, — ответил Петруха и снова обратился к Тонго. — Да он вообще из другой страны! Своего знакомого ищет. Давай мы тебе новое дерево посадим.
— Гражданин бегемот, — закричал по-русски Вася. — Я за мир между народами! Отпустите нас!
— Бесполезно, не трать сил. Все равно ничего не понимает, обезьяна…
Тонго повернулся к своим воинам, которые снова начали громко хохотать.
— Вот собаки черномазые, — зло прошипел Вася и сплюнул на землю.
Смех сразу затих. Тонго подошел к Рогову и, приблизив к нему свое лицо, заорал, брызгая слюной:
