Кунио Каминаси - Допрос безутешной вдовы
– Конечно! – кивнула Мураками. – Куда уж нам до вас!
– Да уж! – самодовольно ухмыльнулась сахалинская красотка и сдвинула свои соединенные ноги чуть вправо, открыв моему пламенному взору те части своего великолепного тела, которые вчера только угадывались под черными брюками.
Здесь, не на самом интересном, но, безусловно, заслуживающем внимание месте, в сумке Мураками застрекотал сотовый, и, пока она извлекала его оттуда, у меня в нагрудном в кармане заверещал мой.
– Алло! – синхронно откликнулись мы с Аюми на оба звонка – каждый в свою трубку.
Коварная Ирина отодвинула ноги еще дальше вправо, наглым образом демонстрируя мне свои безупречные бедра, так что я даже не сразу сообразил, что звонит Нисио.
– Такуя, ты у нее? – прохрипел чемпион мира по храпу.
– Да, – кашлянул я в ответ.
– Говорить можешь?
– Нет.
– А слушать?
– Могу.
– Ну слушай тогда! Тут из Ниигаты был звоночек…
Я покосился на сжавшуюся в комочек Мураками и понял, что ее ниигатское начальство вливает ей сейчас в ухо ту же информацию, что мне начал вкачивать Нисио. Утвердился я в этой мысли окончательно, когда мы с ней опять-таки синхронно нажали на кнопки отбоя, завершив одностороннее десятиминутное прослушивание, которое навлекло на лишившуюся возможности огрызаться на наши выпады Ирину скуку и зевоту.
– Хорошие дела… – выдавил я из себя.
– Да, неплохие, – согласилась со мной Аюми, судя по ее проницательному взгляду также сообразившая, что то, что услышала сейчас она, известно уже и мне.
– Приступим? – по-японски предложил я Мураками. Я люблю работать параллельно, особенно с женщинами или, как в данном случае, с девушкой. – Не против?
– Я – за, – улыбнулась Аюми.
– Ирина, скажите, пожалуйста, в каком банке вы храните свои деньги?
– Ну знаете! – вспыхнула она. – Про секс еще спрашивайте, а мои деньги вас не касаются!
– Не касались до сегодняшнего утра, – уточнил я.
– А что случилось сегодня утром? – настороженно поинтересовалась Ирина.
– А сегодня утром выяснилось, что на всех четырех банковских счетах вашего мужа, – вступила в бой капитан Мураками, – нет ни одной иены! Все его счета пусты!
– Пусты?… – по инерции переспросила она и внезапно осеклась, как будто в самый неподходящий момент у нее на бедрах лопнули обволакивающие их колготки.
– Да, пусты! – кивнула Мураками. – В общей сложности на счетах у вашего мужа было сто двадцать три миллиона иен на трех иеновых счетах и восемьсот тысяч американских долларов с солидным хвостиком – на валютном. Вы, надеюсь, знали, какими денежными суммами располагает ваш супруг?
– Догадывалась… – От побеления ее не спасали теперь даже щедро нанесенные на скулы румяна.
– Зато вот ваш личный иеновый счет в ниигатском отделении банка «Мичиноку» неожиданно пополнился вчера на сто двадцать три миллиона иен, а валютный, в том же «Мичиноку», – на восемьсот тысяч долларов с тем же толстеньким хвостиком.
– Откуда у вас такие данные? – мертвым шепотом спросила Ирина. – Это же конфиденциальная информация…
– Отчасти, – ответила Аюми. – Только отчасти.
– От какой части? – прошептала она.
– От личной части вашего мужа, – сказал я. – Сегодня утром, точнее – в девять часов пять минут, бухгалтер компании вашего мужа отправилась, по обыкновению, в банк для проплаты текущих операций по купле-продаже машин и по транспортным услугам морских перевозчиков. Ваш муж ведь на судах машины на Сахалин возит?
– Да, – вяло кивнула она.
– Вот, – продолжил я, – в этой части ничего личного уже нет: бухгалтерша, естественно, пользуется корпоративным счетом, зарегистрированным на имя Катаямы Ато не как частного лица, а как владельца частной компании.
– И что бухгалтерша?… – прошипела Ирина.
– Бухгалтерша – ничего, – усмехнулась Мураками. – В смысле, ничего не нашла. Ей счета оплачивать, а служащий банка говорит: извините, проплачивать вам их нечем.
– Бухгалтер – женщина ответственная, да, кроме всего прочего, зарплата с этого счета выплачивается, в том числе и ей, – продолжил я. – Подняла шум, разумеется.
– Шум? – Ирина совсем сникла.
– А как вы думаете? В пятницу деньги были, все эти треклятые миллионы, – она в пятницу тоже какие-то проплаты делала, а во вторник уже нет ни иены! – Мураками, видимо, решила пленных сегодня не брать. – Так что без шума было нельзя.
– Нельзя… – покорно согласилась Катаяма.
– И под этот шум сотрудники банка полезли во все счета вашего мужа, – подхватил я. – На всякий случай, проверить: вдруг Катаяма-сан по ошибке или по какой-либо другой причине перебросил деньги с одного счета на другой.
– В результате чего и выяснилось, – закачала уже лохматой головой Аюми, – что все четыре счета вашего мужа пусты, зато ваши два пополнились на приличные суммы.
– И без ваших объяснений уйти мы не можем, – резюмировал я. – Так что вам слово, Ирина!
– Я… – промямлила она, машинально пытаясь натянуть юбку на колени. – Я, конечно, должна объяснить, но сначала…
– Что «сначала»? – сурово спросила Аюми.
– Сначала вы должны предъявить мне официальные документы, на основании которых вы произвели инспекцию моих банковских счетов, – выдала она неожиданно гладкий и, похоже, механически заученный наизусть сухой, формальный текст.
– Обижаете! – Мне не понравилась эта речь. – Бухгалтер написала заявление о краже средств с корпоративного банковского счета, а сейчас у нас, сами знаете, какая ужасная ситуация в плане преступлений – особенно финансовых.
– Знаю, – согласилась она.
– Вот, – продолжила уже Мураками, – ордер прокурора в этом случае не требуется, достаточно приказа начальника префектурального управления полиции. Он, разумеется, имеется. Если вам не терпится с ним ознакомиться, я закажу его по факсу специально для вас.
– Закажите! – потребовала Ирина, которая в последние полминуты заметно приободрилась: было видно, что первоначальное оцепенение сошло, и ее мощная психологическая турбина опять начала набирать обороты. – И как можно скорее, пожалуйста!
– Так вот, Ирина, – я решил дать Аюми возможность перевести дыхание после этого смачного «закажите», – по приказу начальника управления полиции Ниигаты были вскрыты все счета вашего мужа, после чего немедленно встал вопрос либо о простом, либо о преднамеренном, то бишь умышленном, банкротстве компании вашего мужа.
– Что встал? – совсем уже восстановившимся – наглым и самоуверенным – тоном спросила она.
– Пока только вопрос, – достойно парировал я и с нарочито усиленным скепсисом во взоре пристально взглянул на ее тело.
– А потом что у вас встанет? – продолжила она свою тигриную атаку. – После вопроса?
– А это все будет зависеть от того, какой ответ я получу на мой вставший… – я специально сделал паузу в ее циничном духе, показывая, что не одна она тут не лыком шита, – вопрос.
– Заинтриговали вы меня! – Она подалась вперед. – Короче, пока у вас, у японцев, будут вставать… вопросы, я имею в виду… Да не краснейте вы так, Мураками-сан, разговоры это все только, слова, треп базарный… как первый раз увидите, уверяю вас, – никакого божества и вдохновения, сами убедитесь… Значит, пока вы вопросы свои будете ставить, я вас засужу! Понятно вам?!
– Конечно, – весело ответила опять покрасневшая в последние минуты Аюми. – Тем более что денег у вас теперь достаточно! Всех адвокатов купить сможете!
– Правильно! – гордо и с явным предубеждением согласилась вернувшаяся в свою повседневную личину Ирина.
– Если только докажете, что эти деньги ваши, – вставил я. – А то ведь с вашим Ато всякое могло случиться… Если он до завтра на горизонте не появится, коллеги Мураками-сан начнут его искать, и тогда все денежные средства на всех банковских счетах как его, так и его родственников будут заморожены, так что адвокатам придется верить вам на слово, а это не самая легковерная порода людей.
– Так, все! – Она хлопнула себя по гладким коленям. – Я больше не желаю с вами разговаривать! Мне надо идти!
– Напрасно вы так, Ирина! – посетовал я, осознав вдруг, что ни у могучего и непобедимого меня, ни у субтильной Аюми, у которой все блестящие победы еще впереди, нет при себе абсолютно никаких средств, чтобы формально удержать ее в номере или, скажем, доставить в управление. Более того, получить оперативно такой документ не так-то просто: на это надо часа два-три, за которые столько воды утечет, что потом уже никакой сантехник не поможет.
– Прощайте! – Ирина поднялась с диванчика и выпрямилась во всей своей недоступной красоте: стройная, но не хрупкая, а крепкая, с не потерявшим привлекательности после всех этих «уходите» и «прощайте» лицом.
Я поймал себя на мысли, что думаю не о том, что нам с Мураками нечем ее остановить, а о мерзких слюнях, подобных тем, что покрывают наше деликатесное гнилое натто, и которые в оргиастическом порыве проливаются из мерзкого рта похотливого Ато Катаямы (я его не видел никогда, этого Катаяму, но в том, что он мерзкий и похотливый, я уверен на все двести процентов!) на одновременно тугое и податливое тело Ирины. Затем перед глазами встала печальная картина, на которой она, мужественно исполнившая свой тягостный супружеский долг, медленно идет в ванную и долго стоит под душем, смывая с себя слюни мужа и собственный позор, и ласковая, всепрощающая вода нежной пленкой обволакивает все то же тугое и податливое тело.
