Фридрих Незнанский - Трое сыщиков, не считая женщины
— Ты почему не позвонил? А если бы я сидел на совещании?
— Подождал бы.
— А если бы я долго был занят?
— Так ты же свободен, — простодушно ответил Антон, чем обезоружил собеседника, заставив того рассмеяться.
— Все-таки в следующий раз звони, — попросил Щеткин. — Окажись я занят, ты бы впустую время потратил.
— О’кей. Я ненадолго, к четырем еду в районную управу. Что новенького?
— Ничего особенного, — вздохнул Петр и рассказал Плетневу о своих попытках установить, были ли связаны между собой Гайворонский и Вертайло.
— А не может быть, что Вертайло, зная о гибели Виктора, валит вину на него?
— Запросто. Только я даже не представляю, как он сумел бы об этом узнать! Вот в чем закавыка.
Оба помолчали, потом Антон спросил:
— А что известно про третьего, про Легостаева? Вдруг он тоже с ними связан?
— Вертайло говорит, что знать его не знает.
— Мало ли что он говорит. Хочет пустить нас по ложному следу. Согласен?
— Так-то оно так. Адрес Легостаева уже у меня есть. Хочу подскочить сегодня вечером.
— Это который за вымогательство загремел? Ты звонил ему?
— У него телефона нет.
— Вот тебе и раз! — Плетнев даже присвистнул от удивления. — Чтобы в наши дни квартира без телефона?
— Как раз это меня удивляет меньше всего. Наверное, когда сидел, не платил, отключили. Вернувшись, завел мобильник. Вполне логично.
После работы Петр поехал домой. Он решил явиться к Легостаеву попозже, чтобы была больше вероятность застать того. Татьяна, узнав, что брат вечером уедет по делам, расстроилась.
— Господи, что же у тебя за работа! Ведь ты с восьми утра на ногах. За такие деньги, что ты получаешь, мог бы и не корячиться!
— Ладно, не ворчи. Зато интересно, с людьми работаем.
— Ага. С такими людьми по доброй воле знакомиться не станешь.
— Это если преступник. Тогда да. А если имеешь дело с хорошим человеком?
— Хороший человек с вами не захочет знакомиться.
— Таня! Это непедагогично! — с наигранной строгостью произнес Щеткин и покосился на десятилетнюю племянницу. — Подумай только, как после твоих речей Оленька станет относиться к нашим славным органам…
Как и следовало ожидать, в сторону области были несусветные пробки. Когда Щеткин приехал в Медведково и разыскал нужный дом на Полярной улице, уже стемнело. Подойдя к подъезду стандартной девятиэтажки, он посчитал расположение квартир. Выходило так, что Легостаев проживал в однокомнатной квартире, выходящей окнами на улицу. Петр обошел дом и определил окна нужной квартиры. В обоих света не было.
Он вернулся к подъезду. Отругал про себя расплодившиеся кодовые замки, которые мешают работе, не давая проникнуть в подъезд. Пришлось дожидаться кого-нибудь из жильцов. Минут через пять подошла женщина с двумя сумками. Доставая ключи, она с некоторой опаской поглядывала на топтавшегося незнакомца. По ее мнению, тот выглядел прилично, но, как известно, внешность обманчива. А можно ли такого пускать? Не террорист ли?
Поняв, о чем подумала женщина, Щеткин объяснил, что он оперуполномоченный уголовного розыска, и даже достал из кармана удостоверение, но женщина не стала его смотреть. Петр вошел в подъезд за ней следом. Поинтересовался, знает ли она Легостаева с третьего этажа. Та ответила, что живет выше.
Само собой, на звонок в 185-ю квартиру никто не откликнулся. Никого не было и в соседней, трехкомнатной. Щеткин перешел на другую сторону лестничной площадки, позвонил в двухкомнатную. Дверь открыла молодая женщина.
— По-моему, он здесь не живет, — сказала она. — Во всяком случае, я давно его не видела.
— А с кем он тут общался? У кого можно узнать точнее? Может, он вообще переехал?
— Не знаю, с кем он общался. А переехал ли? Вы поднимитесь на шестой этаж, там живет председатель нашего кооператива, Зинаида Ивановна. Она наверняка что-нибудь знает. Без ее ведома переезды не обходятся, бумаги нужно подписывать. Знает, кто сдает квартиры.
Щеткин поднялся на шестой.
— Нет, Легостаев у нас прописан, это его квартира. Правда, сейчас здесь не живет, кажется, уехал к любимой женщине. Точнее можно узнать у его приятеля, Володи, с первого этажа. Я видела, что тот открывает легостаевский почтовый ящик. Видимо, Сергей оставил ему свой ключ.
Дверь открыл заспанный лохматый детина. Петр представился, объяснил, что разыскивает Легостаева.
— Он ведь оставил вам ключ от своего почтового ящика?
— Ну да. Там каждый день рекламу пихают пачками, надо же выбрасывать.
— А сам он где живет?
— В Коленовске.
— Почему он туда уехал?
— Женился. Не знаю, расписались они или нет, но живет там. И на работу устроился.
— Он кем работает?
— Механиком в автосервисе.
— Здесь-то он появляется?
— Иногда бывает. Но редко. Чего ему здесь делать?!
— Адрес его или телефон вы знаете? Мало ли что? Трубу в квартире прорвет.
— Да, он мне на такой случай и ключи от квартиры тоже оставил. Телефон свой записал. — Володя с виноватым видом почесал затылок. — Да я его потерял. Вернее, дочка графин с водой опрокинула, бумажка размокла, ее и выбросили. Когда в следующий раз приедет, я у него спрошу.
— Когда будет следующий раз?
— Это науке не известно.
— У меня к вам просьба, Владимир, — сказал оперуполномоченный, доставая свою визитку. — Тут указаны все возможные телефоны. Когда Легостаев приедет, или вы нам позвоните, или он сам. Это очень важно. — И, не удержавшись, съехидничал: — Только держите эту бумажку подальше от графина.
Глава 19 МИМОЛЕТНЫЙ РАЗГОВОР
У Андрея Владиславовича Свентицкого близких родственников осталось мало. Он нередко вспоминал ушедших, исправно отмечал все годовщины. К сожалению, только застольем — их могилы далеко от Москвы, не может он в день поминовения прийти на погост, чтобы поклониться. Вслед за родителями покинули мир брат и сестра. Он был младший в семье, поздний ребенок, родившийся после войны. А Полина и Гриша — довоенные, они из другого поколения. Андрей Владиславович — гордость клана Свентицких: стал боевым генералом, переехал в Москву, его статьи часто печатались в газетах и журналах. Все остальные родичи так и остались в Белоруссии — в Витебске, в области. Племянники и их дети до сих пор там проживают. А это, считай, нынче другое государство, часто не поездишь. Тем более, у каждого есть свои насущные дела, не то что ездили, созванивались раз в год по обещанию.
У Натальи Викторовны положение иное. Она хоть и единственная дочка у своих родителей, зато у матери и у отца много сестер и братьев. Поэтому двоюродных у Натальи Викторовны невероятное количество. И главное, все Челядиновы, это ее девичья фамилия, и Решетниковы, родственники по матери, дружны между собой. На семейные торжества и юбилеи съезжаются изо всех городов, человек по тридцать собирается. Москвичи Свентицкие — люди состоятельные, могут позволить себе роскошь организовать торжество и в ресторане, да уж установилась традиция гулять дома, ее и придерживаются. По такому случаю Наталья даже сама пекла торты, это ее конек. Хотя сейчас проще простого купить в магазине, такой выбор, что глаза разбегаются. Нет, обязательно подавай им Наташины торты, никакой покупной с ними не сравнится. Что касается других закусок, то многие привозили свои соленья, грибы, мед, не чурались и самогона. Застолья проходили весело, в ресторане все наверняка чувствовали бы себя скованно.
Генерал-лейтенанту нравилось, что после женитьбы он стал равноправным членом такого обширного семейства. Для него теперь все Челядиновы и Решетниковы стали близкими людьми, да и он им всегда рад помочь, если потребуется. Доволен, когда кто-нибудь приезжает в гости. После ранения они ежедневно названивают Наталье, справляются о здоровье Андрея.
Ближе всех к Москве живет дядя Гриша, Григорий Семенович. Он сейчас на пенсии и специально приехал из Коленовска, чтобы проведать его.
Андрей Владиславович был уже близок к полному выздоровлению, старался побольше двигаться, ходить по палате. Слабость, безусловно, еще была, одному из корпуса выползать боязно. Конечно, это только так говорится — одному. На самом деле его сопровождала охрана. Только ведь неудобно просить их вести его под руку. А вот когда рядом поддержка вроде Григория Семеновича, можно в охотку прогуляться по коридору, спуститься на лифте и даже выйти на воздух — впервые за три недели врачи разрешили. Тем более что сегодня отличная августовская погода — тепло, безветренно, сухо.
Выйдя из корпуса, они присели на ближайшей от входа скамейке.
— Не хочу тебя пугать, Гриша, но должен прямо сказать, что на меня готовилось еще одно покушение. То есть наполовину оно было совершено, ранили охранника возле палаты. Ну, естественно, поднялся шум, стрелявший скрылся. Думаю, он был не один. — Андрей Владиславович тяжко вздохнул. — Мало того, что эти бандиты какие-то оголтелые, так они ко всему прочему полные идиоты.
