Раскаянье дьявола - Гранхус Фруде

— На работе, — сказал он.

— Где именно?

Снова взгляд, в котором читалась попытка поймать спрятанную в вопросе уловку.

— В то время я работал на борту одного из самых прославленных кораблей, ходивших вдоль северного побережья, хотя тогда я этого не осознавал. Я был младшим коком и не видел ничего славного в том, чтобы чистить картошку с утра до ночи. Тот корабль назывался «Лофотен», а свою карьеру я начинал на судне «Рагнвальд Ярл» — потом его несколько раз переименовывали и списали еще до того, как вы закончили среднюю школу.

И снова Гюру едва сдержалась. Последний комментарий был явно сделан не случайно.

— И как быстро вам надоело чистить картошку?

Эйнар Халворсен провел рукой по затылку, а потом вытер мокрую руку о штаны.

— Что-то подсказывает мне, что вы и так знаете ответ на этот вопрос.

— У нас есть данные, что вашу племянницу держали в каюте одного из кораблей «Хуртируты».

— Это Ангелика сказала?

— Да.

— Сейчас?

Гюру решила не отвечать.

— А ведь все эти годы она пыталась вспомнить, где находилась те три дня.

— Теперь она получила ответ на свой вопрос.

Он наклонился поближе:

— Знаете, если Ангелика уверена в этом, то так оно и есть. Нельзя недооценивать подсознание.

— Даже двухлетнего ребенка.

— Даже двухлетнего ребенка, — подтвердил он.

— Мы считаем: тот, кто ее похитил, был либо пассажиром, либо членом экипажа судна.

Эйнар Халворсен никак не отреагировал на это предположение.

— Исчезновение и возвращение девочки… на третий день… совпадает с маршрутом «Хуртируты».

Эйнар Халворсен едва заметно кивнул.

— Вашей сестре вернули ее единственное дитя. А вот женщине из Свольвера через несколько месяцев не повезло. Ее двухлетнюю дочь так и не высадили на берег.

На лице Эйнара Халворсена ничего нельзя было прочитать.

— И мы почти уверены, что ее тоже держали на борту «Хуртируты».

Эйнар Халворсен снова вытер затылок.

— Я очень надеюсь, что вы не поспешили поделиться вашей версией с коллегами. Юный чистильщик картошки с острова Рингвассёй — преступник, которого столько лет безуспешно ищет полиция!

Она сглотнула.

— Как я уже сказал, если в итоге вашего расследования Ангелика получила ответ на вопрос о том, где она находилась, ничего лучше и придумать нельзя. И, возможно, «Хуртирута» — это правильный ответ, а вот я — вовсе нет. Вы молоды и честолюбивы, и я уверен, что благодаря вашей настойчивости вы многого добьетесь. Но не позволяйте мне стать вашей грубейшей ошибкой.

Гюру потеряла контроль над собой и ударила рукой по столу.

— Вашей дочери нет дома уже двое суток. Кто-то держит ее в плену, а вы сидите здесь и строите из себя чертова мессию, слепо верящего в то, что она вернется на третий день. Ведь именно это вы пообещали своим последователям? Если сам Эйнар Халворсен утверждает, что что-то произойдет на третий день, так оно и будет? Ида — ваша козырная карта, благодаря которой вы сможете привлечь людей в загибающуюся общину?

Эйнар Халворсен потянулся за рулоном бумажных полотенец, стоявшим на подоконнике.

— Можно взять?

Она возненавидела себя за то, что не ответила сразу же, и нехотя кивнула.

В этот раз он вытер шею и грудь.

— Я не успел взять с собой зонт. Ваши коллеги очень спешили. — Он аккуратно сложил мокрую салфетку. — Надеюсь, вы приняли во внимание то, что вломились в наш дом Божий.

— О чем вы?

— О нашем здании. Вы там были.

— Послушайте! Я делаю все, что считаю необходимым для того, чтобы отыскать Иду.

— Мой ответ — нет.

— Что?

— Я ничего не сказал общине об Иде.

Она сразу же почувствовала, что ей стало легче.

— Почему? Зачем упускать такую возможность?

— Ида моя дочь. Эта ситуация касается только меня и моей жены. Конечно, мне позвонила сестра, а также некоторые члены общины. Но я никому специально ничего не говорил.

— А в тот раз? О видении об Ангелике вы также молчали?

— Я был молодым и глупым. Я думал, все обрадуются тому, что все закончится хорошо. Но я ошибался.

— А что именно вы видели? Как она лежит, дрожа от страха? Вы видели помещение, где она находилась? Того, кто сидел рядом с ней? Почему, черт подери, я должна вытаскивать из вас информацию клещами?

— Я видел, что Ангелика воссоединится с матерью, вот и все.

— А как выглядели эти три дня? Тогда вы были так же уверены, как и сейчас.

— Гюру Хаммер…

— Следователь Хаммер!

Он удивленно взглянул на нее.

— Я не виноват в том, что видел и не могу толковать свое видение никак иначе. Я вижу все совсем не так, как на фотографии. Это скорее знание, которое ко мне приходит.

— Знание? Сначала видение, теперь знание. И как это понимать?

Эйнар Халворсен не ответил, и Гюру принялась листать бумаги, чтобы немного успокоиться.

— Знание, как вы говорите. Вы рассказывали мне о женщине, которую посетили. Насколько я помню, вы говорили о зреющем черном нарыве.

— Возможно, я выразился именно так. Я пытаюсь как можно проще объяснить то, что вообще не поддается объяснению.

— Дружеское участие, не так ли?

— Пусть будет так.

— И как же звали этого друга?

Эйнар Халворсен поднял руки, словно сдаваясь. В остальном, никаких жестов.

— Прямо сейчас и не вспомню. Прошло много лет. Это важно?

— Возможно. — Она явно слышала, как дрожит ее голос.

— Конечно, я могу это выяснить, хотя мне не хотелось бы тратить на это время до тех пор, пока не вернется Ида.

— Вы не рассказывали о том, что на самом деле видели, когда пришли туда?

Эйнар Халворсен покачал головой.

— Самые разные мерзости.

— А мальчик? Что вы сделали, чтобы ему помочь?

Он посмотрел на Гюру ничего не выражающим взглядом.

— Как уже было сказано, я был молод и глуп. Я не знал, что мне делать.

— И не сделали ничего?

Впервые ей показалось, что в его глазах промелькнуло ощущение стыда.

— Я понимаю, ваши намерения весьма благородны. Вы пытаетесь выяснить, кто похитил Иду не потому, что хотите блистать, а потому, что искренне желаете ей доб­ра. Я очень высоко это ценю. Но, к сожалению, вы смотрите не туда.

Его слова прозвучали глухо.

— Ваша убежденность сослужит вам плохую службу.

— У нас есть ваши предсказания и «Хуртирута». — Гюру подняла указательный палец.

— Все, чего вы действительно ждете, так это того, что кто-то вскроет ваш нарыв.

— Я бы попросила вас придержать при себе ваши предсказания.

— Я ничего не предсказываю… следователь Хаммер, я вижу. Раны в вашей душе затянутся, когда вы разрешите их вскрыть.

Его голос воздействовал на нее, словно гипноз. Она вызвала его, чтобы прижать к стене, но все снова перевернулось.

— Все закончится хорошо.

Может быть, это действительно не он? Может быть, Рино прав?

— Завтра Ида вернется, и вы сможете отпустить все накопившиеся сомнения по моему поводу. Это лишь начало.

— Начало? — сглотнула Гюру.

— Ваше освобождение очень близко, следователь Хаммер. Кстати, в том мальчике я увидел многое из того, что вижу в вас. Пустоту и тоску.

*

Она осталась сидеть, прислушиваясь к гулу голосов в участке, и вдруг ей показалось, что она слышит его тихий голос, но она тут же осознала, что сама это придумала. Он уехал. Встреча прошла совсем не так, как она предполагала. Доказательства — прямые ли, косвенные ли — утекали сквозь пальцы. Он заполнил комнату своим спокойствием, самим своим существованием, буквально проник ей под кожу. Ей очень не хотелось признавать этот факт, но она действительно ощущала пустоту. Пустоту, которая исчезала в присутствии проповедника.

Глава 44

Она устала, а в комнате стало темнее, чем когда-либо. Значит, наступила ночь. Девочка лежала на диване и молилась о том, чтобы дождь закончился. Проси о малом. Так говорил отец, и мама не шептала ей ничего иного, когда он не слышал. Значит, это правда. Малое. Пусть дождь прекратится, и тогда настанет время для новой молитвы.