Якоб Пальме - Взрывы в Стокгольме
Улльсон сделал, как ему было велено. Фаландер стоял перед автомобилем и давал указания.
— А теперь правый,— сказал Фаландер.— Так. И фары. Ближний свет. И дальний свет... Левая фара на дальний свет не работает.
— Я знаю. Но сейчас на улице еще совсем светло. А я еду на свою фирму. Там и поставлю себе новую лампу.
— Это вам не поможет,— сказал Фаландер и обернулся к полисмену:— Записывайте.
Полисмен старательно записывал, что ему диктовал Фаландер.
— Разрешите посмотреть, что у вас в карманах,— сказал Фаландер.
— Не имеете права! — воскликнул Улльсон.
— Вот как,— сказал Фаландер.
Тут он схватил Улльсона за руки и завел их ему за спину в рывке, соответствующем насилию шестой степени согласно инструкции полицейской школы. Лицо Улльсона исказила гримаса боли, но он не проронил ни слова.
— Посмотрите-ка, что у него в карманах,— сказал Фаландер констеблю.
Констебль поступил, как ему было приказано.
Наконец Фаландер отпустил Улльсона.
— Откройте задний багажник,— сказал Фаландер.
Улльсон открыл задний багажник. Там стояла дорожная сумка.
— Для чего вам нужна дорожная сумка?
— Иногда мне приходится уезжать ненадолго в командировку,— ответил Улльсон.— Когда начальник хочет, чтобы я отвел старую машину в какое-нибудь провинциальное местечко, там он может продать ее подороже, чем в городе. Так что у меня всегда есть при себе сумка со всем необходимым.
— Откройте ее,— приказал Фаландер.
В дорожной сумке лежал несессер. Фаландер открыл его. Помимо обычных дорожных принадлежностей, он увидел еще тюбик с пятнадцатью таблетками.
— Что это такое? — спросил Фаландер.
— Таблетки для поднятия тонуса. Я купил их на Канарских островах в прошлом году. Исключительно хорошо помогают.
— Вы знаете, что стоит на этикетках?
— Нет.
— Прелюдин,— сказал Фаландер.
— Да. И все-таки они очень хорошие. Когда человек устал, а должен еще работать.
— Вы что, не знаете, что это наркотики? — грубо рявкнул Фаландер.
— Наркотики? Это же обычные таблетки для поднятия тонуса.
— Прелюдин — это наркотик,— сказал Фаландер и повернулся к полисмену.— Запиши: «Хранение наркотиков». Прочти, что ты записал.
Полисмен прочел вслух:
— «Недостаточно точное соблюдение правила остановки автомашины. Превышение допустимой скорости. Вождение недостаточно хорошо оснащенной машины. Хранение наркотиков».
— Хорошо. Теперь едем в полицейский участок и составим на него протокол.
— В чем, собственно, дело? — спросил Улльсон.
— Отделаетесь, вероятно, одним штрафом,— ответил Фаландер.— На этот раз. Но попробуйте только вмешаться в мои дела когда-нибудь еще! И если не оставите в покое Марию Энерюд...
— Бог тебя накажет,— хмуро пробормотал Леннарт Улльсон.
23
Полиция так и не нашла ребят, хотя разыскивала их целых трое суток. Тем вечером, в субботу, когда Эрик вдруг вскочил и потащил за собой Леннарта, вспомнив об одном ключе из своей связки,— в тот вечер и нашлось убежище.
— Господи, да скажи же наконец, от какой двери тот ключ? — вырвалось у Леннарта.
— Подожди, сейчас увидишь,— ответил Эрик.— Пошли скорее.
Через темные боковые улочки они выбрались на Брюггаргатан, на Клара Норра Чюркогатан, промчались мимо универсального магазина Олене, вышли на просторную Кларабергсгатан — ни один полицейский их не заметил — и продолжали путь через кладбище Клара, вниз к Ваттугатан.
— Здесь,— пробормотал Эрик.
На боковой улочке около Ваттугатан имелось небольшое сооружение, на первый взгляд походившее на заурядную бензозаправочную колонку с самообслуживанием. Но, как ни странно, расположенную на недоступной для транспорта боковой улице, между двумя строительными площадками. Когда подошли поближе, все стало понятно. Вниз, к одному из самых больших вырубленных в скале бомбоубежищ Стокгольма вел автомобильный туннель. Убежище использовалось в качестве гаража. Ребята прошмыгнули мимо кассирши, когда та занималась очередным водителем, и спустились в облицованный бетоном туннель. Они прошли мимо зеленой стальной двери с надписью «Пост управления» на большом красном щите. Другой большой светящийся щит предупреждал, что максимальная скорость здесь 20 километров в час. У стальной двери стояла грязная бочка с мусором. Немного подальше вниз виднелась еще одна стальная дверь с предупреждением: «Вход воспрещен».
Эрик вынул ключ и открыл стальную дверь.
— Откуда у тебя взялся ключ? — спросил Леннарт.
— От моего старика. Он работает в телецентре, ты знаешь, в отделе технических служб. Один раз я как-то спер у него связку ключей и по их образцу сделал для себя копии, а он ничего не заметил. Я подумал тогда, мало ли, вдруг пригодятся.
— Телецентр... А какое он имеет отношение к бомбоубежищу, вырубленному в скале?
— Здесь только вход. Один из входов.
— Куда вход-то?
— Да к системе туннелей телецентра! У них тут масса туннелей. Они идут под всем Стокгольмом, во всех направлениях, на много миль. По туннелю телецентра можно пройти от таможни Руслагстулль до самой Фарсты[2], если захочешь.
Он открыл замок своим ключом. Петли были хорошо смазаны, и дверь легко отворилась. Сразу же за дверью они увидели небольшую комнатку, два метра на два, со стальной решеткой на полу.
— Колодец,— сказал Эрик.— Он ведет вниз, к одному из больших туннелей.
Стальная лестница в проеме пола вела вниз. Они осторожно начали по ней спускаться. Через два метра обнаружили маленькую площадку, потом еще одну стальную лестницу. Образованный с помощью взрыва в скальной породе, с грубо, едва обтесанными стенками колодец имел примерно два метра в диаметре и кое-где освещался холодным, безжизненным мерцанием ничем не прикрытых ламп дневного света.
— Фу, как здесь неприятно,— сказал Леннарт.— И до чего глубоко!
— Этот колодец тридцать метров глубиной,— пояснил Эрик.
— Тридцать метров! — не удержался Леннарт.
— Мы спустимся на двадцать пять метров ниже уровня моря,— продолжал Эрик.
— Надеюсь, вода сюда не просочится,— сказал Леннарт.
— Ну, скажешь тоже!
— А если наводнение?
— Разве ты не видишь, как просачивается вода? Разве не чувствуешь в воздухе сырости?
— Ох, я хочу вон отсюда.
— Ладно, не сентиментальничай. Пошли дальше, ничего опасного тут нет. Вот насосы, они никогда не выключаются. Как только уровень воды поднимется выше нормального, выше отметки вон там внизу, эти насосы сразу же приходят в действие. За все годы, что здесь существуют туннели, наводнение случилось только один-единственный раз. И то когда пробивали новый туннель, а не в тех туннелях, которые уже были готовы.
— Я, кажется, помню,— сказал Леннарт.— Кажется, что-то писали в газетах. Несколько парней тогда оказались под землей, их отрезало от выхода, так что пришлось работягам прорубить к ним лаз, чтобы их оттуда вытащить.
— Да, правильно, так оно и было,— отозвался Эрик.— Только все случилось не здесь, а на Седере, около Рингвеген.
Неожиданно они оказались в помещении несколько более просторном, чем прежнее. Светился большой щит с кнопочками, несколько кнопок стояло на «выключено».
— Если я поставлю вот эти кнопки на «включено»,— сказал Эрик,— то через двадцать четыре часа здесь начнется наводнение. Вон, посмотри, внизу поплавки.
Они посмотрели вниз, в бассейн под полом, заполненный холодной родниковой водой.
— Как только уровень воды поднимется до среднего поплавка, включаются насосы и будут работать, пока уровень опять не опустится до нижних поплавков. Вон те красные поплавки на самом верху — это сигналы предупреждения. Если вода поднимется так высоко, то включится сигнал тревоги.
— Здесь немножко теплее, чем наверху, на улице,— сказал Леннарт.
— Восемь градусов тепла круглые сутки,— сказал Эрик.— Но зато нет ветра, поэтому и холод не чувствуется так сильно.
— Я совсем не мерзну. Только что мы будем здесь делать, в самом низу?
— Пошли дальше. Если пойдем в том направлении, то придем по глубокому туннелю под рекой к Гамла Стан и Седеру. Только нет смысла туда тащиться, потому что туннель узкий и вообще нудный. А вот если пойти в другую сторону, так придем к площади Стуреплан, там под домами туннелей тоже хоть завались.
Они вошли в туннель, круглый, метров пять шириной. Шагать можно было только по узенькой полоске шириной в метр посередине туннеля, остальное пространство занимали плотные ряды широких полок, на них расположились сотни здоровенных кабелей.
— Вот по этим кабелям ведутся все телефонные разговоры,— сказал Эрик.— Их закладывают в туннели, поэтому не нужно разрывать улицу всякий раз, когда с ними приключаются какие-нибудь неполадки... Пошли быстрее.
