Алексей Макеев - Кремлевская пуля
– Лев Иванович, пусть в политике специалисты разбираются, тем более что они информированы лучше нас, – предложил Степан. – Чего мы с вами гадать будем? Наше дело – киллера вычислить.
– Надо немедленно позвонить Александрову, – решительно заявил Гуров.
Но тот не ответил, и теперь оставалось только ждать, когда он перезвонит.
– Завтра надо к Паршину в колонию ехать, – сказал Лев. – Если у нас будет…
– Да, у нас будет официальное подтверждение заключения брака Натальи и Панкратова, – заявил Савельев. – Самолеты летают регулярно, три с половиной часа, и оно в Москве. Сейчас позвоню и попрошу сделать. – Он так и поступил.
– Если будет, – настойчиво повторил Лев Иванович. – Мы его расколем.
– А по поводу чего колоть-то будем? – спросил Степан. – Зачем ему вдруг киллер понадобился? А он уйдет в глухую несознанку, и все! Что у нас есть? А ничего! Даже писем, которые наверняка не Паршин писал, нет. Слово Димы против его заявлений. Я вот тут подумал, вряд ли Паршин не знал, что Ахмет боевиком был. Может быть, Дмитрий и понадобился только для того, чтобы письмо из рук в руки Ахмету передать?
– Хрень беспробудная! – отмахнулся Лев Иванович. – С таким же успехом Паршин мог позвонить Ахмету и попросить его приехать. – Он вскочил и начал мерить шагами довольно тесную кухню. – И потом, не стал бы Паршин ему открытым текстом писать о том, что кому-то киллер понадобился, подсоби, мол. Я не понимаю, с какого бока здесь Матвеев. Его даже близко быть не должно! Зачем Паршин затеял всю эту комедию? Предположим, в пакете лежат «куклы», но в руки-то Матвееву Паршин дал настоящие деньги, раз Дима их тратил. Если Паршин помогал найти исполнителя для нашего дела, то какого черта он отправил лопуха Матвеева искать киллера, которого тот никогда в жизни не найдет? Да, счастье великое, что Дмитрий сунулся только к Кинг Конгу, который его на ум-разум наставил. А если бы он еще к кому-то пошел? Да его бы в живых уже давным-давно не было. Убили бы ради денег. Кто же без них киллера ищет? – Лев Иванович замер памятником самому себе и воскликнул: – Так для этого же все и затевалось! Но чем Дмитрий мог помешать Паршину?
Гуров задумался, а Степан подхватил эстафету и стал рассуждать дальше:
– Итак, Паршину для чего-то нужна смерть Матвеева. Ахмет, его давний друг, готов ему помочь. Они разрабатывают план, как это сделать. Предположим, Ахмет бросает письмо в почтовый ящик Димы, но тот на первую встречу с Леонидом не успевает, едет к его сестре, но ничего не выясняет. Ахмет за ним следит, бросает второе письмо. Дима едет в колонию к Паршину, и тот разыгрывает перед ним комедию. Матвеев возвращается в Москву с якобы деньгами для посредника, настоящими бабками для себя и конвертом для Ахмета, в котором, скорее всего, был просто чистый лист бумаги.
– Сделано это было только для того, чтобы люди видели, как Матвеев приходил к Ахмету, – продолжил Гуров. – Такой прожженной сволочи, как Ахмет, обвести Диму вокруг пальца было проще простого. Матвеев отправился восвояси искать киллера. Если бы он проявил чуть больше усердия, то его действительно уже давно не было бы в живых. Но Мотя обратился только к одному человеку, который его пожалел и объяснил, что его ждет, если он не оставит свои поиски. Дима испугался, сказал Паршину, что больше ничего делать не будет, потому что…
– Заметим, он даже имя назвал: Иван Кузьмич! – встрял Савельев, но Лев Иванович махнул ему рукой, чтобы не мешал.
– Ему объяснили, чем это для него чревато. Но Паршину и этого было достаточно. Главное, что Дима засветил свой интерес. Ахмет караулит его возле дома. Тот несколько дней не выходит, а потом под ручку с Надей появляется человек в его одежде. Ахмет следует за ними, те вдруг ругаются и расходятся в разные стороны. Он идет за мужчиной, выбирает подходящее место и убивает его, думая, что это и был Матвеев. Ахмет, естественно, сообщает об этом Паршину, а Дима все последующие дни просто прожил на складе.
– Так в чем здесь цимес? Паршин же сидит, пусть и расконвоированный! – сказал Савельев.
– Но он подал документы на УДО и с очень большой долей вероятности выйдет, – добавил Лев Иванович.
– Зачем Паршину смерть Матвеева? – задумался Степан. – Может быть, Дима что-то увидел или услышал, но не придал этому значения? Например, ту же фотографию Натальи. А вот если его об этом спросят, то вспомнит и ответит. Он два года отсидел, теперь вышел, вернулся домой. Паршин испугался. В результате мы имеем то, что имеем.
– Степа, мы можем строить самые различные версии и предполагать все, что угодно, но к нашему делу это не имеет ни малейшего отношения, – отрезвил его Гуров. – В разговоре с Паршиным у нас появляется лишний козырь, и все! Я думаю, что и сам Паршин к нашему делу никакого отношения не имеет. Прикинь сам. Принимать участие в таком серьезном предприятии и одновременно с этим устраивать какие-то личные дела!.. Что изменилось бы от нескольких дней, недель или месяцев? Нет, Паршину приспичило именно сейчас все это организовать.
– Значит, время почему-то поджимало, – заметил Савельев. – Вдруг они думали, что Матвеев что-то поймет и тогда?..
– Угомонись, – устало попросил Лев Иванович. – А то ты сейчас до инопланетян договоришься. Если они этого опасались, то могли просто грохнуть Диму, а не затевать…
– Кадриль вприсядку? – Степан усмехнулся.
– Вот именно. – Гуров не выдержал и улыбнулся. – А тут они целую операцию разработали. Съездить в колонию к Паршину, конечно, надо, чтобы до конца отработать эту версию. Заходить будем с Диминой карты, потому что это окажется для него полной неожиданностью, очень неприятной. Ничего, расколем. Черт! Позвонить же надо.
– Не надо. Александров сам перезвонит, когда освободится, – остановил его Степан.
– Да я не ему, другому человеку, – отмахнулся сыщик и набрал номер Монаха. – Привет, это Гуров.
– Кажется, скоро на нашей улице праздник будет. Ты на пенсию по инвалидности уйдешь, – съязвил тот. – Голос такой, словно ты вагон песка лопатой разгрузил.
– Давай без этого, – огрызнулся полковник. – Скажи лучше, кто в Коломне смотрящий?
– Сазан. А чего тебе от него вдруг потребовалось?
– Знаю его, вменяемый мужик. Мне завтра с Халвой надо поговорить. Он там отбывает. Вот я и хотел у тебя спросить, сумеешь ты еще сегодня с Сазаном связаться и передать ему, что мне его помощь может потребоваться? Это все по тому же делу.
– Да без проблем, – охотно согласился Монах. – Приструнит он Халву так, что тот как шелковый будет.
Отключив телефон, Гуров вздохнул и заявил:
– А ведь придется-таки Орлову звонить. Поручение-то на допрос Паршина мне нужно взять.
– Обойдемся, – выдал Савельев.
– Что же за полномочия у тебя такие необыкновенные, что ты в наших полицейских кругах, как у себя дома, распоряжаешься? – поинтересовался Лев Иванович, хотя и знал, что ответа все равно не получит.
Так и оказалось.
Степан обозначил большим и указательным пальцами расстояние в несколько миллиметров и пояснил:
– Вот такусенькие!
– Тогда в рамках этих самых полномочий позвони своим орлам, которые на квартире Матвеева шуруют, и узнай, как их успехи, – попросил Гуров. – По поводу остального тоже поинтересуйся. Вдруг кто-то Ахмета опознал?
Савельев стал звонить, а сыщик сидел и думал, почему же Паршину вдруг так срочно потребовалась смерть Матвеева. Он снова и снова прокручивал в уме всю информацию, но тут его отвлек Степан.
– Есть такая буква! – воскликнул он.
Гуров вздрогнул и вопрошающе посмотрел на парня. Но тот продолжал заинтересованно слушать. Сыщик стал ждать, когда Савельев договорит, но тут зазвонил уже его телефон.
Он услышал голос Александрова:
– Я уже понял, что у вас что-то есть, но и у меня появились для вас новости. Я сейчас направляюсь к себе, и вы тоже подъезжайте.
Подобная, никак эмоционально не окрашенная, сухая лапидарность говорила о том, что новости у Олега Александровича даже не горячие, а крутой кипяток. Гуров вскочил, показал рукой Савельеву, что ему тоже нечего рассиживаться, поговорить и на ходу можно. Они в спешном порядке вышли из квартиры.
До администрации президента Степан несся на пределе дозволенной скорости. Он выделывал по дороге такие фортели, что Гуров поклялся себе никогда больше с ним в машину не садиться.
Добрались они быстро, наверх поднимались, шагая через ступеньку. Конечно, будь Степан один, он бы просто взбежал, а так вынужден был тормозить из-за Гурова.
– Ознакомьтесь, – кивнув на пухлый конверт и не отвлекаясь на приветствия, сказал Александров.
Забрав конверт, Лев и Степан отошли в угол, сели на стулья и стали изучать его содержимое. Они шепотом обменивались впечатлениями, а поговорить было о чем.
Гуров оказался прав. Ахмет в прошлом был уголовником, и звали его тогда Константин Викторович Курышев. Первый раз его задержали, когда он еще сопливым мальчишкой, возвращаясь в составе сборной с соревнований из-за границы, пытался провезти в Россию наркотики, а потом пошло-поехало.
