Иэн Рэнкин - Грешники и праведники
— Не хотел бы попасться ему под горячую руку, — заметил Ник Ральф. — Правда, я не сказал бы, что врываться в чужие дома для него обычное дело. — Он задумчиво потёр подбородок. — О похищенных вещах ничего не слышно?
— Пока нет.
В одной из дверей появился полицейский и махнул рукой, привлекая внимание Ральфа.
— Звонок из секретариата премьер-министра, — сообщил он.
— Какая радость, — пробормотал Ральф и зашагал по коридору.
12
В кафе, где сидели Фокс и Ребус, по телевизору шёл репортаж, снятый возле полицейского отделения на Торфихен-плейс. Кафе находилось в пригороде Глазго, куда они добрались благодаря навигатору в телефоне Фокса.
— Так и не научился ориентироваться в местных дорогах, — сказал Фокс. Ему как раз принесли шотландскую похлёбку.
— Не вы один. — Ребус чуть отодвинулся, и официант поставил перед ним мясной пирог. Вместе с жареной картошкой и салатом, не считая булочки с маслом.
— Ну, выручайте, — сказал Ребус Фоксу.
— Тут я вам не помощник, — ответил Фокс, засовывая салфетку под ремень. Потом, посмотрев на часы, добавил: — Учтите, что через двадцать минут мы должны быть в другом месте. — Он взял ложку и принялся за дело.
— Вы всегда знали, что рано или поздно попадёте в «Жалобы»?
— Кто же это знает?
— Наверное, никто, но вы словно созданы для такой работы — судя по количеству копов, которых трясёт от вашего имени.
— Включая и вас?
— Пожалуй, уже не так, как раньше.
Фокс добавил в суп немного белого перца.
— Кто-то должен следить, чтобы мы не позволяли себе лишнего. Двойной смысл подразумевается. — Фокс кинул взгляд на пирог Ребуса.
— Эта шутка, судя по всему, не раз опробована. — У Ребуса между зубами застрял хрящик, и он извлёк его. — Но теперь, когда мы немного узнали друг друга, вам было бы уже не так приятно прикончить меня?
Фокс смерил его взглядом.
— Может быть, — согласился он.
— Но всё равно бы прикончили?
— Если надо — да.
— Ну и работёнка! Вот, скажем, я уболтал какого-нибудь говнюка признаться в преступлении, и он в конце концов признался, но мне пришлось обойти кой-какие правила…
Фокс улыбнулся:
— Вы считаете, что таким образом можно проложить себе дорогу в рай?
— А вы не считаете?
— Я не счетовод, Джон. Нет двух похожих ситуаций. Все обстоятельства должны приниматься во внимание.
— По мне, это типичный ответ счетовода. — Но Ребус тоже улыбался.
Фокс снова посмотрел на настенные часы.
— Вы думаете, Стефан не простит нам маленького опоздания? — спросил Ребус.
— А вы?
— Хороший вопрос, — вынужден был признать Ребус, снова вгрызаясь в пирог.
— Эй, посмотрите-ка. — Фокс показал на телевизор.
Ребус увидел, как толпа перед зданием полиции на Торфихен заволновалась: через неё стал протискиваться к дверям человек. Затем камера показала, как тот же человек покидает здание, а голос за кадром сообщил, что это «бизнесмен Оуэн Трейнор из юго-западного Лондона: его дочь Джессика — подружка сына Патрика Маккаски…»
— Молодец, Шивон, — пробормотал себе под нос Ребус и, махнув рукой на пирог, взялся за картошку.
Отель был трёхэтажный — сплошь тонированное стекло и блестящий металл, и располагался он недалеко от автомагистралей М8 и М74 — в месте, куда бизнесменам удобно заехать на встречу, или на обед, или на ночёвку. Стефан Гилмур и его партнёр, бывший футболист Барни Фруин, построили это заведение с нуля, а открылось оно всего три недели назад. На стенах в холле висели фотографии гостей, приглашённых на официальное открытие, Фруина и нескольких его старых партнёров по футбольной команде, а также подружки Гилмура с друзьями по шоу-бизнесу.
— Она всё ещё красавица, — не удержался Фокс и, почувствовав взгляд Ребуса, добавил: — В своё время видел её по телевизору…
Они собирались сообщить о своём прибытии портье, но Стефан Гилмур уже шёл им навстречу, громогласно приветствуя Ребуса. Они обменялись рукопожатием. Потом Ребус представил Фокса.
— Давайте только побыстрее, — нетерпеливо сказал Гилмур. Он вышел к ним в рубашке — без пиджака.
Он вызвал лифт и, когда все трое вошли, провёл ключом-карточкой по слоту, после чего нажал кнопку «ПХ».
— Пентхаус, — объяснил он. — На сегодня не забронирован, так что можем воспользоваться.
Двери лифта открылись, и они оказались в холле апартаментов. Отсюда двери вели в гостиную, ванную, спальню. Из окон во всю высоту стены открывался вид на Глазго и холмы за ним. С другой стороны видны были главным образом дороги и промышленные здания.
— Впечатляет, — сказал Фокс, когда Гилмур устроился на одном из диванов и, раскинув руки, положил их на спинку.
— Я только что видел по телевизору Оуэна Трейнора, — сказал Гилмур. — Что за история?
— Ты его знаешь? — спросил Ребус.
— Мы с ним собирались строить отель в Кройдоне, ничего не вышло, однако Трейнор был участником синдиката. Теперь вдруг он всплывает в Эдинбурге…
— Вообще-то, он родом из Кройдона, — сообщил Ребус.
— На это мы и делали ставку, Джон.
— Всё это очень занимательно, но мы приехали по другому поводу, — сказал Фокс.
— По какому же? — Гилмур закинул ногу на ногу.
Ребус остался стоять у окна, а Фокс сел на стул.
— Речь пойдёт о Билли Сондерсе, — сказал Фокс.
— Я знаю. С моей стороны, глупо было звонить ему. — Гилмур поднял ладони, не снимая рук со спинки дивана.
— Как ты нашёл его номер? — спросил Ребус.
— Этот парень водит такси, Джон. Думаешь, так уж трудно узнать его телефон?
— Подозреваю, что кое-кому пришлось заплатить.
— Без комментариев.
— Ну, тогда вы, может быть, согласитесь прокомментировать исчезновение мистера Сондерса?
Гилмур посмотрел на него с недоумением.
— Его машину нашли на пустыре, — сообщил Ребус. — А на следующий день генеральный прокурор собиралась его допросить с пристрастием.
— Вот те на. — Гилмур подался вперёд, упёр локти в колени, сцепил пальцы. — Уж не хотите ли вы обвинить в этом меня?
— Что конкретно вы ему сказали? — спросил Фокс.
— Я хотел узнать… — Гилмур внезапно замолчал, сверля Фокса взглядом. — Я больше не коп — вот уже тридцать лет как не коп. Почему мне не спросить у человека, как он будет отвечать на вопросы следователя?
— Вы просто спрашивали — не угрожали?
— Угрозы не в моём стиле. — Гилмур вскочил на ноги и, указывая пальцем на Фокса, возмущённо спросил Ребуса: — Не противно тебе иметь дело с такой гнидой?
— Спокойно. Значит, ты спросил Билли Сондерса, что он собирается сказать на допросе?
Гилмур остановился футах в трёх от Ребуса и кивнул в ответ.
— И? — не отступал Ребус.
— И ничего — он не пожелал со мной говорить. Весь разговор длился двадцать секунд от силы. — Гилмур помолчал. — Готов спорить, вы запросили биллинг по его звонкам — легко выяснить, что я говорю правду.
— И больше ты ему не звонил?
— Пытался, но он не брал трубку.
— И вы не предлагали ему никакого вознаграждения? — добавил Фокс со своего стула.
— Вы хотите сказать, не предлагал ли я ему взятку? — Гилмур отрицательно покачал головой. — Но я вам скажу, что думаю по этому поводу. Вы сами его спугнули. Тридцать лет прошло, и вдруг на тебе — ему снова кутузка светит. Я бы на его месте тоже дал дёру.
— Боюсь, мистер Гилмур, вы попали в непростую ситуацию, — заметил Фокс. — Вам есть что терять, вон сколько у вас всего. — Фокс повёл рукой. — А в прошлом у вас мало ли что было — было да прошло, никто не вспомнит. Так вы считали. Теперь ваша жизнь — всё это. Если только Билл Сондерс не выступит в суде и не расскажет во всеуслышание, кем вы были раньше.
— Хорошим копом — вот кем я был. Себя не жалел, чтобы люди по ночам спокойно спали. — Гилмур подошёл и встал перед стулом, на котором сидел Фокс. — А вот от вас, как я слышал, в уголовной полиции не было ни малейшего проку, и вы чуть не на коленях умоляли начальство перевести вас в «Жалобы».
Фокс медленно поднялся на ноги, кровь прихлынула к его щекам.
— Вы ведь понимаете, что на этом дело не кончится? Расследование будет продолжаться — с Билли Сондерсом или без него. И я не успокоюсь, пока не выведу вашу маленькую шайку на чистую воду.
— Это он про нас с тобой, Джон, — повернулся к Ребусу Гилмур.
— Но в первую очередь про вас лично, — уточнил для ясности Фокс. — Сондерс был вашим информатором, и я уверен: именно вы спасли его от суда. А помогал вам кто или нет, это уже дело десятое.
— Дуглас Мерчант — мерзавец, который получил по заслугам. Тому, кто с ним разобрался, полагается награда, а не тюрьма.
— Вот этим себя и утешайте, — посоветовал Фокс. — Чем чаще вы с вашим приятелем Патерсоном это твердите, тем менее убедительно это звучит.
