Иэн Рэнкин - Грешники и праведники
— В Шерифский суд? Через десять минут при встречном ветре. А что случилось?
— Вы помните, что ваш приятель перекинулся словечком с Билли Сондерсом?
— Это по словам Сондерса, — счёл нужным уточнить Ребус. — Мы пока не выслушали другую сторону — Стефана Гилмура.
— Ну, рано или поздно выслушаем. Билли Сондерс исчез.
— Исчез?
— Его машину нашли сегодня утром на пустыре в Ниддри.[20] Он за всю вечернюю смену ни разу не связался с фирмой такси, где работает. Судя по всему, последний вызов у него был от паба, который называется «Гимлет».
— Это на Колдер-роуд?
— Да, я мог бы и догадаться, что вы знаете.
— Я там недавно был — закидывал удочки по поводу вещей, похищенных из дома Маккаски.
— А ехать он должен был оттуда на Ниддри-Маришал-роуд.
— Бандитский район, — прокомментировал Ребус. — У пассажира, который заказывал машину, есть имя?
— Робинсон.
— Возможно, вымышленное.
— Почему вы так думаете? — не мог не спросить Фокс.
— Если он пьёт в «Гимлете», то уже одно это вызывает подозрения. И потом, вечерами люди не ездят в Ниддри, чтобы посетить ресторан из Красного гида.[21] Так что мистер Подозрительный, вероятно, собирался совершить что-то подозрительное.
— И не хотел, чтобы засветилось его настоящее имя, если мы станем проверять? — Ребус почти что слышал согласие с его доводами в голосе Фокса. — Так вы говорите, десять минут?
— Кофе будет?
— Если нас допустят во внутреннее святилище генерального, то там стоит кофемашина.
— Ладно, хватит разливаться соловьём. Уже еду…
Помощник Элинор Макари вошёл с подносом.
— Пахнет великолепно, — сказал Ребус, беря одну из маленьких белых чашечек.
К кофе подали даже какое-то изысканное печенье, и он не удержался, взял штучку. Макари сидела за рабочим столом — от кофе она отказалась, но то и дело прикладывалась к бутылочке с негазированной водой. Вид у неё был отменно здоровый, словно она с утра не меньше часа провела в фитнес-клубе, кожа просто сияла. Когда её помощник ушёл, она попросила Фокса приступить к докладу.
— Пожалуй, я лучше предоставлю слово сержанту Ребусу, — ответил Фокс.
Ребус описал «Гимлет» и его завсегдатаев. Генеральный прокурор выбросила пустую бутылочку в корзинку для мусора и сжала руки.
— И каков план действий? — Она буравила Ребуса строгим взглядом.
— Времени с исчезновения Сондерса прошло всего ничего. Может, у него где-то есть лёжка. Может, сам объявится через день-другой, когда проиграется в рулетку или карты.
— А если ему заплатили за то, чтобы он исчез? Есть у нас на примете кто-нибудь, у кого для этого достаточно средств?
— Мы поговорим со Стефаном Гилмуром, — вмешался Фокс. — Мы также намерены разыскать последнего пассажира Сондерса — вдруг обнаружится какая-то связь.
— Так, что ещё? — спросила генеральный прокурор.
— Можем опросить семью и друзей, затребовать у мобильного оператора список его звонков и вызовов…
Она кивнула, словно наконец услышала что-то вразумительное.
— Вы позволите задать вам вопрос?
— Какой, сержант Ребус?
— Если не ошибаюсь, вы допрашивали Сондерса? Не могло это спугнуть его?
— Возможно, — согласилась Макари, — Следующий допрос был назначен на сегодня, ближе к вечеру.
— Может быть, он поэтому и сбежал. — Ребус сделал паузу. — Вам удалось что-нибудь из него вытянуть?
— Он предпочитал отмалчиваться.
— Вы собирались предложить ему сделку?
— Не сразу. Но если вы беспокоитесь за себя, то я рада вам сообщить, что ваше имя в разговоре не всплыло. Иначе вы бы здесь не сидели. Малькольм объяснил мне ход своих мыслей, и я понимаю, чем вы можете быть ему полезны… до известного момента.
— Видимо, я пойму, когда этот момент наступит?
— Можете не сомневаться — поймёте.
— Отлично. Но мы заслужили наше кофе с печеньем?
Ребус удостоился взгляда, каким она могла бы наградить сломанный гребной тренажёр. Фокс уже поднялся, поставил кружку на поднос.
— Мы отняли у вас достаточно времени, — сказал он, откланиваясь.
Ребус тоже встал — неспешно, по пути ухватив ещё одну печенину. Макари ничего не сказала, но проводила их взглядом до дверей своего кабинета. Когда дверь закрылась, она протянула руку, взяла одну из оставшихся печенин, любовно разглядывала её секунд тридцать и только потом сунула в рот.
До открытия «Гимлета» оставался ещё час, поэтому они на «саабе» Ребуса отправились в Ниддри. Худшие из домов здесь были снесены, на их месте теперь высились новые. Но пустыри ещё оставались, на одном из них и обнаружили «форд-сьерру» Сондерса.
— Ключи торчали в замке зажигания, — сообщил Фокс, когда они припарковались рядом. — Ещё хорошо, что местные ребятишки не взяли машину покататься.
— А почему, интересно, они не взяли?
Фокс пожал плечами:
— Как бы то ни было, владелец компании послал утром человека забрать машину.
— И значит, все улики, если они были, теперь пропали, — прокомментировал Ребус.
— Улики?
— Это то, что мы собираем, чтобы довести дело до суда.
Фокс сердито посмотрел на него.
— Вы думаете, с Сондерсом могло что-то случиться?
— Вообще-то, нет.
— Но вероятность такая существует.
— Если кто-то собирается делать ноги, то он обычно отправляется на автобусный или железнодорожный вокзал. Верно? Сондерс повёл себя иначе. Он оставил свою машину бог знает где.
— Хотел сбить нас со следа?
— Или поблизости мог находиться его дружок, который отвёз его куда надо. — Дым сигареты попал в глаза, и Ребус прищурился.
— Так что, будем говорить с семьёй и друзьями?
— И с его боссом — узнаем, что ещё ему известно о заказе машины из «Гимлета».
— И в самом «Гимлете» нужно побывать — там должны знать, кто из клиентов заказывал машину.
— Вот только скажут ли нам — большой вопрос. Туда ведь не джин с тоником приходят выпить. И не в кашемировых джемперах.
— Но вас там знают?
— Это не значит, что любят.
— Тогда, может быть, лучше мне поспрашивать.
— Вот на это я хотел бы посмотреть.
— Доставлю вам удовольствие, — сказал Малькольм Фокс и приосанился — разве что грудь не надул.
Но сначала они заехали домой к Билли Сондерсу в Блэкхолл: непритязательный оштукатуренный домик, один из многих. Сондерс был по-прежнему женат на Беттине — той самой женщине, из-за которой Дуглас Мерчант отправился в лучший мир.
— Будет проще, если вы меня не представите, — сказал Ребус Фоксу.
— Думаете, она могла слышать от него ваше имя?
Ребус кивнул. Женщина оказалась дома, но встретила их без всякого энтузиазма. Они стояли в гостиной — на всех стульях сидели коты или лежало стираное бельё. Или коты сидели поверх белья тоже. Она не сомневалась, что Билли объявится. Сказала, что мужу просто осточертела ночная работа — вот и решил отоспаться где-нибудь.
Есть ли у него друзья в Ниддри?
Нету.
А дома у них всё в порядке?
Если они спрашивают, ходит ли он налево, то кому он нужен?
Она знала, что на Билли заведено дело? Его это беспокоило?
А их бы не беспокоило?
Не назовёт ли она адрес, где его можно найти? И не сохранился ли у неё, случайно, его последний счёт за мобильник?
А больше им ничего не надо?
Тут Ребус откашлялся и спросил про Дугласа Мерчанта.
— А что Дуглас Мерчант?
— Билли подозревают в том, что он убил его, чтобы ему неповадно было спать с вами.
Беттина Сондерс возмущённо хрюкнула.
— Да брехня всё это — кто-то пустил слух, и Билли рассвирепел.
— Так он убил Мерчанта? — вмешался Фокс.
— Я этого не говорю. — Она смерила его недовольным взглядом. — Билли мог обозлиться, но убивать он никого бы не стал, поэтому его и оправдали. Не того судили.
— Но он признался в своём преступлении сокамернику.
— В тюрьме чего только не говорят, а то нет? Пустишь слух, что ты прибил кого-то, и к тебе относятся с уважением, лишний раз задевать не станут.
— Вы, похоже, неплохо в этом разбираетесь.
— Так я же сколько лет к нему на свидания ходила.
— Вы нам сообщите, если он объявится?
— Ага, первым делом.
— Я почему-то не вполне уверен, что так оно и будет.
Тем не менее Фокс на прощание поблагодарил её.
Примерно те же вопросы они задали и хозяину таксофирмы. «Форд» был припаркован на площадке, так что они смогли даже провести беглый осмотр. Никаких видимых повреждений, никаких следов борьбы.
— Лично я думаю, — сказал босс Сондерса, складывая на груди мясистые голые руки, — что у клиента не было денег. Поэтому он дал дёру. Билли побежал за ним — и вот тут что-то случилось. Билли не очень спортивный, мог где-нибудь и грохнуться. А может, его заманили в засаду. — Он пожал плечами, словно такие варианты — неизбежные издержки профессии.
