Виктор Пронин - Банда 7
Все это Пафнутьев знал и был уверен — будет у него разговор с Величковским, будет. Подробный, доверительный, откровенный разговор. И для этого нужно только одно — чтобы хоть раз переночевал Дима в камере предварительного заключения. На узкой жесткой скамье. В камере, где стены покрыты бетонной шубой с острыми иглами. И чтобы снаружи иногда доносились жалобные голоса задержанных, грубые голоса конвоиров, плачущие голоса женщин.
Вернувшись в кабинет, Пафнутьев позвонил Пахомовой. Так же легко, беззаботно, даже с каким-то куражом, будто у него было отличное настроение и прекрасное самочувствие.
— Здравствуйте! — сказал он громко. — Госпожа Пахомова?
— Ну? — Голос у Пахомовой был настороженный.
— Ой, Лариса! Как давно я не слышал вашего голоса!
— Кто это?
— Пафнутьев. Павел Николаевич. Помните такого?
— Нет.
— Не верю! — решительно сказал Пафнутьев. — Не верю! Я — незабываемый.
— Какой?
— Незабываемый. Никем. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.
— А, — протянула Пахомова. — Вы, наверное, из прокуратуры?
— Точно! — воскликнул Пафнутьев вне себя от радости. — Мы с вами встречались несколько лет назад!
— Когда Колю убили.
— Да, это были печальные дни.
— Я тогда помогла вашему мальчику. Как его... Андрей.
— Да? — удивился Пафнутьев. — Как?
— Я его вооружила. Вручила пистолет генерала Колова. Похоже, он неплохо им попользовался.
— Следствие пришло к другому выводу.
— Разумеется, — усмехнулась Пахомова. — Я знакома с выводами следствия. Ладно, дело прошлое. Вы, простите, по какому вопросу?
— Повидаться бы, Лариса... Можно, я буду называть вас Ларисой? Как и раньше, а?
— Да называйте как хотите, — в голосе Пахомовой все время проскальзывала ленивая, равнодушная вульгаринка, словно она заранее знала, что разговаривает с человеком не больно высокого пошиба. — А что до повидаться... Надо ли? На кой я вам понадобилась? Скажите уж, не томите душу.
— О жизни хотел поговорить.
— Больше не с кем?
— Да. Больше не с кем.
— Лукавите, Павел Николаевич.
— Конечно, — не колеблясь, подтвердил Пафнутьев.
— А зачем?
— Повидаться хочется.
— Если вы настаиваете, то я поступлю как и в прошлый раз, в прошлую нашу встречу.
— А как вы поступили в прошлый раз?
— Напилась. У вас на глазах.
— Но тогда у вас был повод — убили мужа. А сейчас? Просто так? Из озорства?
— А сейчас по привычке. Шучу, Павел Николаевич... Дело в том, что я страшно занята, ну просто страшно. Может быть, через недельку-другую, а?
— Хотите уехать?
— Дух хочу перевести.
— Много работы?
— Да не в этом дело. Работы не так уж и много, суета добивает. Бестолковщина, безалаберщина, беспредельщина... Ну и так далее.
— Лариса! — по-дурацки закричал в трубку Пафнутьев. — Клянусь, ни одного бестолкового слова не произнесу! А? И наша встреча будет, как всегда, краткой и обоюдорадостной! А?
— Ну что вам сказать, Павел Николаевич... Я же все понимаю. Мне приятно, что вы говорите со мной таким вот тоном, не высылаете группу захвата, не подстерегаете на улице. У вас хорошее настроение, видимо, для этого есть причина... У меня такой причины нет, а если и есть, то совсем для другого настроения. Приезжайте, Павел Николаевич. Жду.
— Прямо сейчас? — уточнил Пафнутьев.
— Если вам так хочется... — со вздохом проговорила Пахомова. — Я ведь ждала вашего звонка.
— С тех еще пор?! — счастливо воскликнул Пафнутьев. — Столько лет?!
— Да ладно вам, Павел Николаевич... Живу я там же, адрес тот же. И соседи у меня все те же. Прошлый раз они много чего вам рассказали, сейчас расскажут еще больше. Скучать не будете.
И Пахомова положила трубку.
Пафнутьев по своей привычке в раздумье склонил голову к одному плечу, потом к другому и только после этого услышал несущиеся из трубки короткие гудки отбоя.
— Худолей, — произнес Пафнутьев вслух. — Вот кто мне сейчас нужен. Мне нужен человек по фамилии Худолей.
Пафнутьев быстро набрал номер худолеевского мобильного телефона. Ответ прозвучал тут же:
— Слушаю, Павел Николаевич.
— Говорить можешь?
— Могу.
— Я только что напросился в гости к Пахомовой.
— Неужели согласилась принять?
— Ждет.
— Вы большой человек, Павел Николаевич. Ваши возможности безграничны. Мне таким никогда не стать. Никогда, — повторил Худолей горестно.
— А тебе и не надо. Как сказано в Писании, блаженны нищие духом.
— Это про меня, Павел Николаевич.
— Значит, так... Говори, что узнал.
— Пахомова — директор туристической фирмы. «Роксана» — так она называется, я уже говорил. Как только набирается самолет — заказывает чартерный рейс. Но она только директор. Учредитель — Сысцов, твой давний приятель, Паша.
— Придется повидаться. Куда рейсы?
— Ты уже знаешь — Северная Италия. Римини. Автобусные поездки во Францию, водные — в Швейцарию.
— Швейцария тоже на Средиземном море? — удивился Пафнутьев.
— Швейцария в Альпах. Но туда тянутся какие-то длинные горные озера. Необыкновенной красоты и привлекательности. Советую посетить.
— Обязательно. У тебя все?
— Иногда она дает объявления в газетах. Зазывает в Италию. Сулит неземные наслаждения.
— Наверное, не наслаждения, а впечатления? — уточнил Пафнутьев. — Как она может обещать наслаждения!
— А она обещает, Паша. Я не оговорился. Ребята в рекламном отделе газеты весело смеялись — какие, дескать, безграмотные заказчики! А я весело посмеялся над этими ребятами. Пахомова составила текст объявления очень точно. Не ошиблась ни в одном слове.
— Тогда ты можешь весело посмеяться и надо мной.
— Уже.
— У тебя все? — спросил Пафнутьев.
— Нет. Я не сказал главного.
— Так скажи уже наконец!
— Эти две тетеньки... Ну, у которых пятки порепанные... Зарезали которых...
— Ну?! Что с ними еще случилось?
— Они тоже побывали в Италии. В этом году. И не один раз.
— Неужели это можно установить?!
— И гораздо легче, чем может показаться. Они получали заграничные паспорта, очень быстро, кстати, получали, просто необыкновенно быстро. Ты знаешь, как это делается. Потом визы. Потом билеты на самолет заказывали, выкупали... Следы остаются, Паша, следы всегда остаются.
— И все через фирму Пахомовой?
— Самое интересное, Паша, заключается в том, что твоя Ларисочка вылетала вместе с ними. Она их сопровождала.
— Ты так уверенно говоришь об этом, будто тоже летал. Признавайся, Худолей!
— Нет, Паша. Чтобы все это узнать, вовсе необязательно летать в Италию. Просто у них билеты выписаны на один рейс.
— В таком случае у меня возникает вопрос, который тебе не понравится.
— Отвечу, Паша... Света летала вместе с ними.
— И...
— И не один раз.
— Ты до сих пор хочешь взорвать город?
— Уже этим занимаюсь.
— Ты большой человек, Худолей. Мне таким никогда не стать.
— А тебе и не надо, Паша.
— Ну, что ж... Спасибо на добром слове. Тебе есть чем заниматься?
— Да, тут возникли кое-какие подробности... Но, поскольку ты торопишься, я расскажу о них чуть попозже. Ближе к вечеру.
— Тогда встретимся у Халандовского.
— Ты предупредил его о наших намерениях?
— Он уже сунул мясо в духовку!
— Как прекрасна жизнь! — воскликнул Худолей.
«Неужели оживает? — изумленно подумал Пафнутьев. — Впрочем, работа лечит. Но ведет он себя неплохо. Когда со мной происходило нечто похожее, я так себя вести не мог. Я тоже готов был взорвать город. И я бы его взорвал к чертовой матери. Но не успел — все изменилось к лучшему. Город уцелел. А между тем... Все мы время от времени оказываемся в положении, когда хочется что-нибудь взорвать».
* * *
Несмотря на вихри враждебные, пронесшиеся над страной за последние годы, ничего, ну совершенно ничегошеньки не изменилось во дворе дома, где жила Пахомова. Пафнутьев был здесь лет пять назад, не меньше, но увидел все тот же выщербленный асфальт, вывороченные неведомой силой бордюрные блоки, беспорядочно разросшийся кустарник, который все те же неведомые силы безжалостно обламывали, выдергивали из земли, обдирали листья, давили машинами. Однако кустарник, видимо, поддерживаемый противоположными, но тоже неведомыми силами, продолжал разрастаться, хотя и не столь изысканно, как было предусмотрено природой. Да и стол, за которым, как и пять лет назад, сидели доминошники, грохотали о железный лист своими доминошными костями и бдительно, с интересом посматривали вокруг, отмечая все события, как маленькие, так и значительные.
Поразмыслив, Пафнутьев не стал подходить к доминошникам. Чуть попозже, решил он, если в этом будет надобность. Словно почувствовав его колебания, игроки дружно повернули головы в его сторону, молча проводили взглядами до самой двери и, даже когда дверь за Пафнутьевым уже захлопнулась, еще некоторое время продолжали смотреть в сторону подъезда — не случится ли что-нибудь забавное.
