Эд Макбейн - Валентинов день
Вы помните каждое тончайшее настроение, отражающееся на ее лице, запоминаете ее глаза, то испуганные, то нежные, то плачущие. Вы запоминаете ее смеющийся рот, развевающиеся волосы, жилку, пульсирующую на горле. Это не мимолетное чувство, потому что она с вами всегда так же, как отпечатки ваших пальцев.
Вы влипли.
Вы влипли, потому что эта женщина может менять свои лица, как перчатки, она даже может менять свое тело. Теплое и мягкое, внезапно оно превращается в холодное и бессердечное. И, несмотря на всю ее ветреность и непостоянство, вы все же любите ее. Вы будете любить ее вечно, независимо от того, кто предъявляет на нее права. Она все тот же город, который вы видите невинными глазами юности, она – ваша.
В пять часов она надевает другое лицо, которое нравится вам так же, как предыдущее. Вы любите все, что связано с ней – и роскошные наряды, и лохмотья. Это абсолютная любовь. В пять часов пустынные улицы неожиданно оживают. Целый день эта женщина томится в пыльной гостиной, и вот в пять часов она выходит на улицу, и вы ждете, ждете ее, чтобы заключить в свои объятия. В ее походке ощущается и упругость, и скрытая усталость. Она воплощает образ прошлого и настоящего, настоянного на предощущении будущего. На горизонте собираются сумерки, нежно лаская саблевидные небоскребы. Звезды ждут своего часа, чтобы вымыть улицы серебристым светом. Огни города с нетерпением ждут минуты, когда они наденут на ее руки браслеты, на шею – ожерелье, увешают ее миллионом роскошных украшений. Вы слушаете поспешный стук ее туфелек на шпильке. Издали доносится ворчание саксофона. Издали потому, что еще пять часов, а настоящая музыка начинается позже. Ворчание саксофона доносится пока из глубины ее горла. Сейчас на какое-то мгновение достаются высокие стаканы для коктейлей и раздается приглушенный шум разговоров и легкий смех, плывущий в воздухе, словно звон разбитого стекла. И вы сидите рядом с ней, и вы заглядываете ей в глаза, многозначительные и глубокие, и вы ловите каждое ее слово. Вы хотите знать, кто она и чем занимается, но вы никогда не узнаете этого. Вы будете любить эту женщину до самой смерти, и вы никогда так и не узнаете ее, даже не приблизитесь к этому знанию.
Ваша любовь – это редкое чувство, граничащее с патриотическим рвением. Потому что в этом городе, в этой женщине, в этой чудесной и сверкающей, нежной и бессердечной, мягкой и жестокой леди живет голос народа. Если вы родились и выросли в этом городе, вы будете думать о своей стране только как о гигантском мегаполисе. У вашего народа не существует маленьких городов, нет волнующихся нив, гор, озер, морских берегов. Для вас существует только этот город. Он ваша женщина. Ваша любовь слепа.
Двое влюбленных в свой город мужчин, детективы Стив Карелла и Коттон Хоуз, влились в пять часов вечера в толпы людей, мчащихся по улицам. Они не говорили друг с другом, потому что являлись соперниками, а настоящие мужчины не обсуждают любимую женщину. Они вошли в фойе "Крео Билдинг", поднялись на лифте на восемнадцатый этаж, прошли по пустынному коридору и вошли в приемную Чарльза Тюдора.
В приемной никого не было.
Тюдор как раз запирал дверь в кабинет. Он кивнул детективам, сунул ключи в карман и направился к полицейским с протянутой рукой.
– Джентльмены, у вас есть какие-нибудь новости? Карелла пожал протянутую руку.
– Боюсь, что нет, мистер Тюдор, – ответил он. – Мы бы хотели задать вам еще несколько вопросов.
– Конечно, – согласился Тюдор. – Если вы не возражаете, поговорим здесь. Я уже запер кабинет.
– Отлично, – заметил Стив Карелла.
Все уселись на длинный диван, стоящий у стены, увешанной фотографиями полуголых девиц.
– Вы сказали, что любили Бабблз Цезарь, мистер Тюдор, – обратился к агенту Карелла. – Вы знаете, что она встречалась по крайней мере еще с одним мужчиной, а может быть, и двумя?
– Барбара? – удивился Чарльз Тюдор.
– Да. Вы это знали?
– Нет, не знал.
– Вы часто с ней встречались, мистер Тюдор? Я не имею в виду деловые встречи.
– Да, мы встречались довольно долго.
– Как часто?
– Настолько часто, как мне позволяла работа.
– Раз в неделю? Два? Еще чаще? Как часто, мистер Тюдор?
– По-моему, мы виделись в среднем раза три-четыре в неделю.
– И чем вы занимались во время этих встреч, мистер Тюдор?
– О, различными вещами. – Чарльз Тюдор слегка озадаченно пожал плечами. – Чем занимаются люди, когда встречаются? Ужин, танцы, кино, поездка за город и все такое. Что хотели, то и делали.
– Вы с ней спали, мистер Тюдор?
– Это мое дело, – вяло ответил агент, – и Барбары.
– Оно может оказаться и нашим, мистер Тюдор. Я знаю, что это очень интимный вопрос. Мы не хотим его задавать, мистер Тюдор. Нам не нравится множество вопросов, но, к несчастью, мы вынуждены их задавать, нравится нам это или нет. Уверен, что вы нас поймете.
– Нет, боюсь, не пойму, – возразил Тюдор.
– Мы предполагаем, что вы были близки с ней.
– Можете предполагать все, что вам угодно, – ответил агент.
– Где вы живете, мистер Тюдор?
– На Блейкли-стрит.
– В Квартере?
– Да.
– Рядом с квартирой Барбары?
– Да, довольно близко.
– Вы когда-нибудь были у нее дома?
– Нет.
– Вы никогда не заезжали за ней?
– Нет.
– Но вы встречались?
– Конечно, мы встречались.
– И все же вы не были у нее дома. По-моему, это немного странно.
– Разве? Не люблю квартиры большинства работающих девочек, детектив Карелла. Когда я захожу к молодой леди, я нахожу любопытство ее подруг невыносимым. Поэтому, когда молодая леди живет не одна, я предпочитаю встречаться не у нее дома. Так мы и поступали с Барбарой.
– И очевидно, ее это вполне устраивало. Девушки, которые с ней жили, рассказывали, что никто к ней домой не приходил. Что вы об этом думаете, мистер Тюдор?
– Я не несу ответственность за чудачества Барбары, – пожал плечами Тюдор
– Естественно, нет. Барбара когда-нибудь приходила к вам?
– Нет.
– Почему?
– Я живу с отцом, – пояснил Чарльз Тюдор. – Он очень старый. Практически.., он очень болен. Я не уверен, что он бы понял Барбару или одобрил ее. Поэтому он ее никогда не видел. – Вы держали ее подальше от вашего дома, правильно?
– Правильно.
– Ясно. – Карелла задумался, затем взглянул на Хоуза.
– Где же вы целовались, мистер Тюдор? – поинтересовался Коттон Хоуз. – На заднем сиденье машины?
– Не ваше дело, – огрызнулся агент.
– Не знаете, у Барбары была другая квартира? – спросил Хоуз. – Кроме той, в которой она жила с двумя девушками.
– Если и была, то я там не был, – ответил Тюдор.
– Вы не женаты, конечно, мистер Тюдор, – сказал Карелла.
– Да, не женат.
– А были, мистер Тюдор?
– Да.
– А сейчас как? Развелись?
– Уже давно, детектив Карелла. Минимум пятнадцать лет назад.
– Как звали вашу бывшую жену, мистер Тюдор?
– Тони Тэвер. Она актриса, и неплохая.
– Она живет в нашем городе?
– Не знаю. Мы расстались пятнадцать лет назад. Лет восемь назад я как-то наткнулся на нее в Филадельфии. С тех пор я ее никогда не видел и не горел желанием увидеть.
– Вы платите алименты, мистер Тюдор?
– Она отказалась. У нее есть деньги.
– Она знает о вас и Барбаре?
– Не знаю. Поверьте, ей все равно, что я делаю.
– Гм, – промычал Стив Карелла. – Значит, вы не знали, что Барбара встречалась еще с двумя парнями?
– Нет.
– Но конечно же, если вы встречались, то она должна была время от времени отказываться от свиданий, ссылаясь на занятость по вечерам. Вы никогда не спрашивали, чем она занята? Вам не хотелось это узнать?
– Я не собственник, – ответил Чарльз Тюдор.
– Но вы же любили ее.
– Да, любил и сейчас люблю.
– Ну и что вы думаете теперь, когда знаете, что она встречалась еще с двумя мужчинами, может, даже спала с обоими? Что вы сейчас скажете?
– Я.., естественно, я не рад.
– Я и не думал, что вы станете радоваться, мистер Тюдор. Вы встречались с Карлом Андровичем?
– Нет.
– А с Майком Чипарадано?
– Нет. – Когда-нибудь были в "Короле и королеве"?
– Конечно. Я иногда заезжал за Барбарой в клуб.
– Майк работал там барабанщиком.
– В самом деле? – спросил агент.
– Да. – После короткой паузы Стив Карелла добавил:
– Похоже, он исчез, мистер Тюдор.
– Вот как?
– Да. Причем, в то же время, что и Барбара. Что вы об этом думаете?
– Не знаю, что и думать.
– Они убежали вместе?
– Не знаю.
– У вас есть черные плащ и зонт, мистер Тюдор?
– Нет. А что? Вы сказали, черный плащ?
– Да. Я сказал черный плащ.
– Нет, у меня нет черного плаща.
– Но у вас все же есть плащ?
– Да. Серое или бежевое полупальто. Знаете, такой нейтральный цвет… – ответил Тюдор.
– А зонт? У вас есть мужской зонт?
– Нет, у меня нет зонта. Терпеть не могу зонтов.
