Эд Макбейн - Валентинов день
– Знакомый? – удивился Карелла.
– Я его как-то накормил.
В гостиную вернулась Тэффи Смит.
– Черт, как я устала после репетиции, – пожаловалась она.
– Мы ставим "Детективную историю". Я играю воровку. Можете мне поверить, это довольно утомительная роль.
– Как вам нравится жить с танцовщицами из стриптиз-клуба? – спросил Хоуз.
– Очень нравится, – ответила Тэффи. – Что плохого в стриптизе? Они отличные девочки. Я уже давно сижу без работы. Кто-то же должен платить за квартиру. Они молодцы, когда дело касается денег.
– Они? – переспросил Карелла.
– Барбара и Мэрла, – пояснила девушка. – Конечно, сейчас Барбара уехала. Вы же знаете. Послушайте, как выглядит эта "форма Б"?
– Что? – не понял Стив Карелла.
– "Форма Б", у нас в пьесе. Действие происходит в комнате детективов. Знаете такую?
– Да, знаю.
– Ну так вот. Там говорится о "форме Б", и наш реквизитор с ума сходит, пытаясь выяснить, как она выглядит. Не можете подарить одну?
– Ну.., нам не разрешают дарить официальные документы,
– с сомнением произнес Хоуз.
– О, а я и не знала! – Тэффи замолчала. – Но у нас есть настоящие наручники. Их ведь тоже нельзя выдавать?
– Да, нельзя. Где вы их взяли?
– Один парень раньше работал копом. У него остались связи, – подмигнула девушка.
– Может, мы сумеем достать вам "форму Б", – пообещал Карелла. – Если вы никому не скажете, где ее достали.
– Было бы прелестно! – воскликнула Тэффи Смит.
– А теперь давайте вернемся к вашей сожительнице Барбаре. Вы сказали, что с ней прекрасно жить? Она вам порой не казалась дикой?
– Дикой?
– Да.
– Вы хотите сказать, не била ли она посуду? Что-нибудь в этом роде?
– Нет, я имею в виду мужчин.
– Барбара? Дикая?
– Да. Она здесь развлекалась со многими мужчинами.
– Барбара? – Тэффи заразительно ухмыльнулась. – За все время, пока я здесь живу, она ни разу не приводила мужчин сюда на квартиру.
– Но ей звонили по телефону?
– Конечно.
– И никто из них сюда не приходил?
– Я никого не видела. Извините, кофе. Девушка вышла на кухню и быстро вернулась с кофейником и тремя бумажными стаканчиками.
– Вам придется пить из бумажных стаканчиков. Мы стараемся, чтобы было поменьше посуды для мытья. Обычно у нас каждый вечер собирается компания выпить кофе. Ребята, которые любят поговорить или просто посидеть в удобном кресле. У нас прекрасная квартира, вы не находите?
– Да, – согласился Карелла.
– Я люблю варить кофе, – заявила Тэффи Смит. – Эта привычка у меня возникла во время первого замужества. Я думала, что высшее предназначение брака заключается в том, что вы можете выпить чашку кофе в собственном доме, когда захотите. – Девушка еще раз улыбнулась. – Наверное, поэтому я сейчас разведена. Женитьба – это значительно больше, чем чашка кофе. Как бы там ни было, я люблю варить кофе.
Тэффи разлила напиток, отнесла на кухню кофейник и вернулась со сливками, сахаром и ложечками.
– На этих полуночных собраниях, где вы делаете кофе… Барбара тоже присутствовала? – спросил Карелла.
– О, конечно.
– И она вела себя дружелюбно?
– Да.
– Но Барбара никогда не приводила сюда мужчин?
– Никогда.
– Никогда здесь ни с кем не развлекалась?
– Нет. Видите ли, у нас только три комнаты – кухня, гостиная и спальня. В спальне две кровати. Этот диван тоже раскладывается в кровать. Так что всего у нас три кровати. Приходится поэтому крутить любовь по расписанию. Если кто-то из девочек думает пригласить своего друга на стаканчик, гостиная должна быть свободна. Вообще-то это не такая уж сложная задача, потому что Барбара никого не водила. Беспокоиться приходилось нам с Мэрлой.
– Но Барбара встречалась с мужчинами?
– Естественно. И не с одним.
– И если ей хотелось пригласить кого-нибудь выпить, она не делала этого, правильно?
– Правильно. Еще кофе?
– Нет, спасибо, – отказался Хоуз. Он успел сделать только один глоток.
– Тогда куда же она их водила? – не выдержал Стив Карелла.
– Прошу прощения?
– Своих друзей? Куда она с ними ходила?
– О, куда угодно. В клубы, театры, везде, куда они ее приглашали, – объяснила девушка.
– Нет. Я спрашивал, куда они шли, если хотели выпить?
– Может, она ходила к ним.
– Она не могла ходить к Андровичу, – заявил Карелла.
– Что вы сказали? – не поняла Тэффи Смит.
– В городе полно отелей, Стив, – предложил Хоуз.
– Да, – согласился Стив Карелла. – Мисс Смит, Барбара никогда не говорила о другой квартире?
– О другой квартире? Зачем ей нужна вторая квартира? Вы знаете, сколько стоит квартира в этом городе? – поинтересовалась девушка.
– Знаю. Но, может, она что-нибудь говорила?
– Мне нет. Зачем ей другая квартира?
– Очевидно, мисс Смит, Барбара встречалась с несколькими мужчинами и была.., в довольно дружеских отношениях с ними. Квартира, которую она делила с двумя другими девушками, могла бы.., ну, каким-то образом ограничить ее свободу.
– Я понимаю, что вы имеете в виду, – медленно произнесла Тэффи. Несколько секунд она что-то обдумывала и наконец спросила:
– Вы говорите о Барбаре Бабблз?
– Да.
– Никогда не думала, что она сходит с ума по мужчинам. – Девушка пожала плечами. – Мне казалось, она ими совсем не интересуется.
– В тот день, когда Барбара исчезла, она собиралась уехать с одним из них, – пояснил Стив Карелла. – Возможно, что она исчезла не с ним, а с другим.
– Барбара? – не поверила девушка. – Бабблз?
– Да, Барбара, Бабблз. Можно воспользоваться вашим телефоном, мисс Смит?
– Пожалуйста. Можете звонить по этому. В спальне стоит параллельный. Извините, там не убрано. Моя подруга такая неряха.
Стив Карелла пошел в спальню.
– Мэрла мне о вас рассказывала, – прошептала Тэффи.
– Да? – спросил Коттон Хоуз.
– Да. Вы собираетесь позвонить ей?
– Не знаю. Нужно сначала распутать это дело.
– Конечно, – согласилась Тэффи Смит. – Мэрла прекрасная девушка.
– Да, она производит впечатление прекрасной девушки. – Хоуз почувствовал себя очень неловко.
– Вы работаете по ночам? – поинтересовалась актриса.
– Иногда.
– Когда будете свободны, загляните на чашечку кофе.
– Хорошо. Может, зайду.
– Отлично. – Тэффи улыбнулась. В гостиную вернулся Стив Карелла.
– Звонил Карлу Андровичу. Думал, может, он скажет, была ли у Барбары вторая квартира.
– Ну и как?
– Сегодня утром он уплыл в Японию, – ответил Карелла.
Глава 15
Существует теория, что все большие города обладают феноменом "пяти часов". Причем данная теория относится только к большим городам. Если вы выросли в маленьком городке, вам не узнать этот феномен. Если вы выросли в одном из тех городов, которые, притворяясь большими, на самом деле являются всего лишь переросшими малышами, вы видели только имитацию большого города в "пять часов".
Понимаете, большой город можно сравнить только с женщиной. Маленький городишко может быть соседской девочкой, стариком в кресле-качалке или долговязым юнцом, выросшим из своих брюк. Только большой город может быть женщиной. И так же, как женщина, он способен вызвать любовь и ненависть, уважение и презрение, страсть и безразличие.
Это всегда одна и та же женщина, но какая она многоликая! Если вы родились в одном из его домов, если вам знакомы его улицы и настроения, значит, вы любите эту женщину. Эту любовь невозможно контролировать. Она с вами с того мгновения, как вы вдохнули воздух, в котором смешались аромат цветущих вишен и двуокись углерода, духи и свежий запах весеннего дождя, воздуха, в котором находится что-то такое, что нельзя увидеть или представить. Само ощущение городского воздуха, жизни, которую вы вдыхаете в легкие, впитываете в свое тело, и есть большой город.
Еще город – это лабиринт улиц, на которых вы учились ходить, потрескавшийся бетон, липкий асфальт, сотни тысяч углов, за которыми поджидают сотни миллионов сюрпризов. Это город, и он улыбается, плачет, манит. Его улицы иногда чисты, а иногда на них слышится шорох летящих газет, которые мчатся по этим улицам в ритме его сердца. Вы смотрите на него и не можете наглядеться – так много в нем достойного внимания, запоминающегося, мириады фактов для сокровищницы памяти. И вы любите все, что видите, потому что город не может поступить не правильно – ведь это ваша любимая женщина.
Вы помните каждое тончайшее настроение, отражающееся на ее лице, запоминаете ее глаза, то испуганные, то нежные, то плачущие. Вы запоминаете ее смеющийся рот, развевающиеся волосы, жилку, пульсирующую на горле. Это не мимолетное чувство, потому что она с вами всегда так же, как отпечатки ваших пальцев.
Вы влипли.
Вы влипли, потому что эта женщина может менять свои лица, как перчатки, она даже может менять свое тело. Теплое и мягкое, внезапно оно превращается в холодное и бессердечное. И, несмотря на всю ее ветреность и непостоянство, вы все же любите ее. Вы будете любить ее вечно, независимо от того, кто предъявляет на нее права. Она все тот же город, который вы видите невинными глазами юности, она – ваша.
