Исторический криминальный детектив. Компиляция. Книги 1-58 (СИ) - Шарапов Валерий

Глава 25

Зыбкий, тревожный сон прервал мягкий удар в окно.

Оля, кутаясь в покрывало и ежась спросонья, глянула на часы: ух ты, всего-то полчетвертого ночи. И несмотря на то, что вдобавок к туману снова зарядил мокрый снег, уже было довольно светло. День не то что прибавился, но ночь стала по-весеннему светлее, и потому Колька, семафорящий под окном, был виден вполне отчетливо. Оля сделала знак: поднимайся, мол. Накинув пальто, тихо проскользнув мимо наконец забывшейся сном мамы, мимо кухни, на которой сонно хозяйничал сосед-метростроевец, вышла на лестницу.

Колька был тут как тут.

— Да погоди ты, отстань, — отстраняя его, сердито сказала она, — скажи толком, что стряслось?

— Ничего эдакого, — весело отозвался он, — взяли Максимыча, можешь спать спокойно.

Оля радостно взвизгнула и тотчас зажала рот ладонью:

— Да ну?! Ура, ура, ура! — И, тотчас сделав строгое лицо, предписала: — Так, а ну домой.

Быстро притянула к себе, поцеловала долго, сладко — и убежала.

Колька, чуть не посвистывая, попер вниз по темной лестнице. «Сегодня батя обещался приехать, — вспомнил он, — первой электричкой. Надо бы поспеть, а то нехорошо выйдет, спросит, где шлялся, а расскажи — не поверит». Все-таки как хорошо, когда на фоне обилия белых полос редкие черные теряются совершенно!

…Когда Оля кралась мимо, Вера Вячеславовна старательно делала вид, что почивает мирным сном, отвернувшись для надежности к стене. Вот когда дочка вернулась, повозилась, умащиваясь, и притихла, снова можно безбоязненно страдать далее, глядя сухими красными глазами в потолок, предаваясь самобичеванию.

В окно вдруг что-то мягко плюхнуло. Вера насторожилась, вскочила, подбежала на цыпочках к окну — и неслышно ахнула, прикрыв рот ладошкой. Сделала знак: поднимайся, мол. Накинув пальто, проскользнула мимо притихшей ненадолго кухни, открыла дверь.

Акимов маячил на ярко освещенной лестнице, выставив «гладковскую» папку, как пропуск, и сиял не менее новенькой лампочки под потолком.

— Спасибо, Сергей Павлович, — напряженно-вежливо поблагодарила она. И, чуть погодя, спросила: — Зайдете?

— И останусь, — решительно заявил Акимов.

Спустя полтора года Сорокин, ожидая приема в главке и изучая многотиражку, наткнулся на несколько сухих строк, внимание привлекли знакомые фамилии, идущие подряд. Из заметки явствовало, что трибуналом Московского военного округа вынесен обвинительный приговор за участие в контрреволюционной организации, подрыве государственной промышленности, антисоветской агитации и участии в контрреволюционной организации гражданину Кузнецову Максиму Максимовичу (расстрелян) и его соучастникам, в том числе Константинеру А.Б., Зарубко И.П., Турецкому А.Г.… (различные сроки, от пяти до двадцати пяти). Сорокин с детской настойчивостью читал и перечитывал это перечисление, но Яковлева так и не увидел.

— Кто б сомневался, — не сдержавшись, пробурчал он.

Секретарь удивленно подняла глаза:

— Простите, товарищ капитан?

Сорокин поспешил успокоить:

— Нет-нет, это я так, ворчу по-стариковски. Прошу прощения.

Сложив газету, вздохнул и продолжил ждать.

Валерий Георгиевич Шарапов

Чужие грехи

© Шарапов В., 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Глава первая

По экстренному вызову на Станиславский жилмассив прибыл патрульный наряд. Подкатили оперативники уголовного розыска Ленинского РОВД, прибежал участковый. Вышла накладка, среагировали все, кто находился в квадрате.

Женщина кричала в трубку: «Убивают, убивают!» На просьбу хоть как-то конкретизировать ситуацию, прояснила: убивают не ее. В квартире этажом выше семейная ссора переросла в кровавую бойню.

Из выкриков явствовало: благоверная изменила мужу – мастеру литейного цеха с завода Кузьмина. Свою вину несчастная не отрицала, умоляла простить. Ее стенания слышал весь подъезд. Муж пришел с работы на час раньше, выпил для поднятия боевого духа и…

Когда микроавтобус РАФ влетел во двор пятиэтажки, патрульные на «уазике» уже находились там, только прибыли. Опергруппа возвращалась с задания, перехватила сигнал, находясь на соседней улице. Теплый вечер пятницы, конец рабочей недели… Начало лета выдалось жарким, милиция давно перешла на летнюю форму – синие служебные рубашки, серые брюки, фуражки с кокардами.

Патрульные высадились из машины, задрали головы. В курсе был весь район, окно на четвертом этаже нараспашку, фальцетом голосила женщина, что-то с треском рухнуло – как бы не шкаф. Под кустами переговаривались зрители – жильцы окрестных домов.

– Уголовный розыск! – крикнул капитан Разин – осанистый 33-летний блондин с серыми глазами. Милиционеры не возражали, даже приободрились. – Оставайтесь здесь! – распорядился Алексей. – Выяснить, выходят ли окна на другую сторону дома. Если да, отправить туда человека. Островой, Шабанов, за мной!

Избиение продолжалось – донесся резкий крик.

Втроем они вошли в подъезд, взлетели на четвертый этаж. Под дверью 25-й квартиры, обитой дерматином, мялся молоденький лейтенант, видимо, участковый. Он тискал картонную папку, не зная, что делать. Вскинул руку, чтобы ударить в дверь, застыл, обернувшись на шум.

– Уголовный розыск, – представился Алексей. – Капитан Разин. Что тут у нас?

Лейтенант облегченно выдохнул, уступил место у двери.

– Лейтенант Носков… – он немного заикался, – участковым работаю, товарищ капитан, третий месяц всего, с контингентом плохо знаком… Соседи телефон оборвали… Полчаса уже эта пытка продолжается…

– Неблагополучная семья?

– Нормальная семья. Была, вернее… Визгун их фамилия, – участковый машинально глянул в папку, смутился. – Мужу и жене под сорок, есть ребенок шести лет. Мужик мастером на Кузьмина трудится, супруга – в отделе технического контроля на «бетонке»… Вчера еще начали… без рукоприкладства, но орали сильно – соседка из той квартиры, – Носков кивнул на дверь с табличкой «27», – участкового вызвала…

– Тебя, стало быть, – уточнил Разин.

– Так точно, – сквозь бледность на щеках проступил румянец. – Пришел, провел разъяснительную работу, объяснил гражданам правила социалистического общежития… Кто же знал, товарищ капитан? – казалось, участковый сейчас расплачется. – Мужик угрюмый был, но вел себя смирно, только косился не очень приветливо. Кто же знал? – повторил участковый. – Не дебошир – член партии, хорошие характеристики с работы, вроде охоту любит… Супруга тоже присутствовала, ребенка в комнату увела, а потом вернулась. Тихая такая, запуганная. Выгораживала мужа, мол, бывает, поругались, дело житейское. Соседка потом на лестнице поймала, давай информировать: дескать, баба с кем-то спуталась. Визгун узнал, взбесился, сам не свой стал – орал, матерился, ногами топал. Но руки вроде не распускал…

За дверью что-то ухнуло, посыпались удары. Густо матерился глава семьи. Визжал ребенок, визжала женщина. Носков опомнился, забарабанил кулаком в дверь – теперь не страшно.

– Откройте, милиция! – Голос юного лейтенанта сорвался на фальцет. – Немедленно прекратите противоправные действия!

Из-за двери ответили – куда идти и что там делать. Лейтенант вспыхнул, отпрянул от двери, словно в лоб получил, беспомощно уставился на капитана уголовного розыска.

– Детский сад в натуре… – процедил сквозь зубы старший лейтенант Денис Шабанов, живое воплощение анекдота про хулигана Васю, который за драку загремел в милицию, где и проработал до самой пенсии. – Подвинься, лейтенант. Чего вертишься, как спутник?

Он оттер участкового, примерился к двери.

В текущем году в Москве было создано первое в стране специальное подразделение в составе МВД для выполнения особых миссий: захвата опасных уголовников, вооруженных криминальных групп, прочих ответственных мероприятий, требующих участия подготовленных специалистов. В некотором роде эксперимент. В прочих городах и поселках таких подразделений не было – выкручивались сами.