Раскаянье дьявола - Гранхус Фруде

Эмилия осторожно сунула руку в мутную воду. Лишь опустив ее практически по плечо, она смогла нащупать заросший водорослями металл. Склизкая поверхность, а под ней что-то жесткое. Она содрогнулась и отдернула руку. Женщина попыталась вытащить ноги, но они увязли в иле. Платье мешало двигаться, но после многочисленных попыток ей все-таки удалось освободить одну ногу. Вторая выскользнула, подняв за собой пузырь грязи. Наконец она смогла выбраться на берег.

Эмилия сидела у кромки воды и смотрела на тень, проявляющуюся все четче по мере того, как ил оседал на дно. Она взмолилась о пощаде.

— Пусть пойдет дождь! — Эхо отразилось от другого берега озера. — Дождь! Дождь! Дождь! — Она кричала до тех пор, пока у нее не потемнело в глазах.

Когда она пришла в себя, мрак уже сгустился. Она подняла взгляд к горизонту и увидела приближающиеся с юга тучи. Потом она заметила, как закачались лишенные листьев ветки и прохладный ветерок приласкал ее обнаженную кожу.

Разинув рот от изумления, она смотрела на то, как тучи плотным ковром застилают небо. Деревья качались, волосы Эмилии развевались. Ей открывалось чудо. Треск молнии, раскаты грома. Покалывание во влажных руках и ногах, и небеса разверзлись. За несколько секунд на землю обрушилось столько воды, сколько она не видела за всю свою жизнь. Казалось, тучи формировались несколько месяцев, и вот наконец открыли все шлюзы. Озеро закипело, иссохшей земле не удавалось поглотить огромные дождевые массы. Эмилия не могла поверить своим глазам. Сквозь потоки воды невозможно было разглядеть другой берег озера. Она не смогла сдержать дрожь и смех. Она не помнила, чтобы с момента смерти Сары смеялась хотя бы раз, но сейчас хохотала — в лицо небу и Ему, тому, кто все-таки вынужден был уступить.

Чуть позже, по дороге домой, она смеялась и над насекомыми, которым пришлось спрятаться. Тем, что не утонули.

Глава 28

Когда самолет авиакомпании «Видерёй» приземлился на посадочную полосу аэропорта Будё, лил проливной дождь. Пробегая несколько метров до входа в аэропорт, Рино попытался натянуть на голову куртку, но все равно в зал прилета он вошел полностью промокшим — вода струилась по волосам и лицу. Гюру предложила его встретить и сейчас ждала в машине. То ли не отважилась выйти под дождь, то ли хотела подчеркнуть, что сделала это лишь из вежливости.

— Всемирный потоп, — сказал он, падая на сиденье автомобиля.

— За чьи же грехи?

— Может, Ярле Утне?

Она наморщила нос и тронулась.

— Если Иду похитил этот чертов педофил, она уже мертва. Маньяки, которые удерживают своих жертв, чтобы развлекаться с ними многократно, встречаются лишь в кино. Преступники — жалкие трусы, которые понимают, что расплата ждет их сразу после того, как только они удовлетворят свои извращенные желания. И страх быть пойманным оказывается сильнее частички сочувствия в их душе. Маньяка сейчас все ненавидят, и он прекрасно об этом знает. Так просто он Иду не отпустит. Если только никогда не планировал нападать на нее и не делал этого.

Гюру очень сосредоточенно вела машину.

— Ты не против, если мы обсудим это за едой? — спросил Рино, когда они подъехали к улице Конгенc.

— Обед в самолете пришелся тебе не по вкусу?

— Сушеная оленина в лепешке — не слишком соблазнительно.

А вот еда из популярного фастфуда манила. Гюру свернула к «Бургер Кингу», Рино последовал ее примеру и заказал себе комбо с бургером. Они присели за столик в неуютном помещении, и что-то подсказало Рино, что она выбрала неформальное место для обеда, чтобы их перекус никаким образом не мог считаться свиданием. Он удивился, ведь ему показалось, что за холодным фасадом отстраненности промелькнул намек на интерес.

— Она когда-нибудь была замужем? — спросила Гюру, вытирая следы соуса в уголках губ.

Рино только что закончил свой рассказ о поездке к Эмилии Санде.

— Хочешь верь, хочешь нет, но… — Рино швырнул безвкусный бургер на поднос. — Но я забыл ее об этом спросить.

Гюру удивленно взглянула на него.

— Черт! Она сбила меня с мысли. По данным полицейского отчета тех времен, она отказалась сообщить имя отца ребенка, так как он совершенно точно никак не связан с исчезновением. На самом деле, я думаю, что мысль о мужчине в ее жизни попросту не пришла мне в голову.

— Но она все-таки отреагировала, когда ты упомянул Ярле Утне?

— Она ничего не сказала, но было очевидно, что такая идея ее посещала.

— Ты сказал ей о том, что мы подозреваем связь с новым делом о похищении ребенка? Поделился с ней своей версией? — уточнила Гюру.

— Я пошел чуть дальше: попросил ее сообщить, если она вспомнит что-то, что поможет нам отыскать Иду, пока еще не слишком поздно.

— И что?

— Не знаю. — Рино глотнул кока-колы, показавшейся ему слишком сладкой. — Я думаю, она не в силах отвлечься от своего горя. Похоже, она плотно застряла в тоске.

Рино задумался, уставился на прохожих на улице и вдруг заметил знакомое лицо, улыбающееся ему в знак приветствия. Рино вздрогнул и сразу же почувствовал неловкость оттого, что его бывшая жена, прогуливавшаяся под руку со своим любовником-голландцем, увидела его именно в «Бургер Кинге».

Он был бы рад предъявить ей Гюру в качестве доказательства того, что молодые девушки находят его привлекательным, но не там, где можно наесться до отвала за два­дцать крон в окружении галдящей молодежи, — здесь он чувствовал себя неудачником.

Рон тоже кивнул ему, и от этого Рино почувствовал себя еще хуже. Он уже имел неудовольствие познакомиться с Роном. Голландец был на полголовы выше, имел более широкие плечи и руки, как у Кинг-Конга. Довольная улыбка Хелены ситуацию не разрядила. Вот именно по­этому он должен был показать ей Гюру, но только не здесь, в самом неромантическом месте Европы, вызывавшем скорее сочувствие, чем уколы ревности.

— Твои знакомые?

— Бывшая жена.

— Название «Несущие крест» тебе о чем-нибудь говорит? — спросила Гюру, помолчав несколько секунд.

— А что, похоже на то?

И в этот раз шутка не прошла.

— Эйнар Халворсен вырос в религиозной семье и рано стал выступать на собраниях. Потом он организовал альтернативную общину. Ты никогда не слышал о ней, потому что эта община была крайне немногочисленной. И, по всей видимости, интерес к ней быстро угас. — Гюру свернула салфетку и запихнула ее в пластмассовый держатель. — И как же с этим быть?

— You tell me… [5]

— Нужно попытаться тем или иным образом привлечь внимание к общине.

— Например, похитить собственного ребенка?

— И предсказать ее благополучное возвращение на третий день.

— Ну, не знаю…

— Я думаю, он где-то ее спрятал.

— А этот мужчина с рюкзаком?

— Видимо, кто-то из соучастников.

Рино покачал головой.

— Я очень надеюсь, что ты права. Это был бы наилучший вариант развития событий. Но даже если Ида вернется домой целая и невредимая, случившееся будет иметь для ее психики серьезные последствия. Ни один отец в здравом уме на это не пойдет.

— Именно так.

— Я просто не могу поверить в то, что он настолько безумен.

— Я составлю карту всех мест, где жила семья Халворсен, и всей недвижимости, которой они когда-либо владели. Может быть, отыщется какой-нибудь заброшенный домик в лесу. Нужно лишить его триумфального возвращения.

— А что, если мы оба ошибаемся?

Гюру перевела взгляд на прохожих.

— Тогда Ида уже мертва.

Через десять минут они вернулись в кабинет, где ленсман собрал всех сотрудников для краткого подведения итогов. Количество получаемых сообщений возросло, но большинство из них уже проверили и отвергли. Через тридцать часов после исчезновения Иды Халворсен у них по-прежнему не было абсолютно ничего.

В десять часов вечера Гюру сообщила, что отправляется спать. Зажатая под мышкой папка с документами свидетельствовала о том, что заснет она с мыслями об Иде. Разумеется, следствие продлится до тех пор, пока они не найдут девочку, но в какой-то момент искать придется уже останки. Рино остался в участке. Он проследил из окна за огнями «Хендая» Гюру, который повернул за угол и пропал.