Александра Маринина - Тот, кто знает
– Янчик, – позвал он девушку, накрывавшую на стол к ужину, – посмотри-ка на это. Как ты думаешь, это шифр?
Яна взяла листочек, несколько секунд смотрела на него, потом рассмеялась:
– У тебя крыша поехала на почве детективов! Это схема вязания свитера. «Л» – лицевые петли, «И» – изнаночные. И набросок выкройки. Между прочим, – она прищурилась и внимательно посмотрела куда-то в область Руслановой груди, – если я не ошибаюсь, как раз этот свитер на тебе сейчас и надет.
Точно! Руслан вспомнил, что, пока мать сидела рядом с ним в больничной палате, она связала ему свитер, именно этот, в котором он сегодня утром ушел на работу. Ладно, посмотрим, что там еще есть. Вкладыш-аннотация к какому-то лекарству, еще одна аннотация, но уже не на лекарство, а на косметику. А это? Название фирмы и номера телефонов. И то и другое Руслану очень хорошо знакомо. И это название, и эти телефоны есть в досье, которое ведется на Бахтина.
– Янчик, подай мне, будь добра, серую папку. Нет, не ту, вон ту, – попросил он, не отрывая взгляда от букв и цифр, написанных на листочке твердым маминым почерком.
Он открыл папку, полистал ее. Все точно. Именно так называлась фирма Бахтина в 1990 году, и именно такие там были телефоны. Выходит, мать встречалась с ним после освобождения. Или не встречалась, а только собиралась. Зачем? Зачем она его искала, записывала название фирмы, ее адрес и телефоны? Очень интересно…
Наталья
Она с трудом привыкала к простору. Огромная гостиная, большая спальня, уютный кабинет с компьютером и расставленными вдоль стен книгами, комната Алеши, отдельно – комната для гостей, если кто-то остается ночевать. Обставленная встроенной мебелью кухня-столовая. Немыслимых размеров ванная комната с джакузи, душевой кабиной с массой приятных и полезных устройств. Для гостей – отдельный туалет, в который можно войти из просторного холла. Сколько же денег Андрей вложил в эту квартиру? Даже подумать страшно.
Наташа до сих пор отчетливо помнила то состояние шока, в которое впала, увидев у подъезда своего дома командующего грузчиками Андрея Ганелина.
– Что происходит? – спросила, ничего не понимая.
– Я переезжаю в этот дом, купил здесь квартиру, на втором этаже, – без тени улыбки ответил Ганелин, зорко следя за рабочими, сгружающими упаковки керамической плитки. – Сначала сделаем с тобой ремонт, потом будем здесь жить.
Наташа молча стояла на улице, хватая ртом воздух и не в силах произнести ни слова. Наконец ей удалось собраться с мыслями.
– Как это понимать, Андрюша? Что это все означает?
– Дорогая моя, это означает только одно: я тебя очень люблю, – он слегка улыбнулся. – И я с пониманием отношусь к твоей семейной ситуации. Ты не можешь оставить мальчиков без присмотра, особенно Алешу, ему этим летом в институт поступать. Ты не можешь оставить Бэллу Львовну, потому что ей уже семьдесят восемь лет. Ты не можешь бросить свою беспомощную и не приспособленную к жизни сестрицу. И тебе приходится разрываться между мной и твоим семейством. Вот я и решил: зачем тебе так мучиться? Я буду жить в том же доме, что и ты, и мы все будем рядом, но в то же время отдельно, чтобы не мозолить друг другу глаза. Ты будешь жить со мной на втором этаже, твоя комната освободится, и мальчики смогут, наконец, разделиться. Таким здоровым лбам давно уже тесно вдвоем в одной комнате, ни девушку привести, ни музыку послушать. Кстати, – добавил он, – я предлагаю, чтобы Алеша все-таки жил с нами. Саша – студент, у него уже взрослая жизнь, а Алешке пока надо очень много заниматься, и будет лучше, если мы будем его контролировать. Тогда твоя безумная сестрица сможет избавиться от дочери. Катерина переедет в твою комнату, и все жильцы будут в полном восторге.
Он говорил легко и уверенно, как о чем-то давно обдуманном и решенном.
– Андрюша, у меня это в голове не укладывается… – растерянно проговорила Наташа. – Ты приходил сюда, смотрел квартиру, оформлял куплю-продажу – и ни слова мне не сказал? Я не понимаю, как так можно. Честное слово, не понимаю. Мы с тобой что, чужие? Почему ты скрывал от меня?
– Наташенька, дорогая моя, я просто не хотел тебя дергать. Ты только-только закончила снимать сериал, сейчас ты днями и ночами торчишь то в монтажной, то в тон-ателье, на озвучании. У тебя цейтнот, потому что телеканал хочет показать сериал в мае, пока не начался дачный сезон и народ не разбежался по своим фазендам. Ты же сама мне все это объясняла, разве нет?
– Объясняла, – подтвердила Наташа.
– Ну вот видишь. Зачем бы я стал тебя дергать и нервировать? Но согласись, что решение я принял правильное.
Она внезапно разозлилась. Никогда никто не принимал за нее решений, всю жизнь Наташа делала это сама, и ситуация, подобная нынешней, оказалась непривычной и совершенно выбила ее из колеи.
– Значит, ты хочешь, чтобы я жила на два дома? – сердито заговорила она. – Мало мне огромной четырехкомнатной квартиры, которую я должна мыть и убирать и где я должна стирать и готовить на всех, так я еще буду отдельно вылизывать твои хоромы, да? И готовить тебе отдельные обеды и ужины? И отдельно мыть за тобой посуду? Ты хочешь, чтобы я вообще перестала работать и превратилась в домохозяйку? В этом заключается твоя любовь?
Андрей несколько секунд в изумлении взирал на нее, потом от души расхохотался, даже слезы на глазах выступили.
– Ну ты даешь! Тебе сорок три года, Наталья, ты всю жизнь тащила на себе свою коммуналку и другого способа существования просто не видишь. Ты слыхала такое слово: домработница? Нет? Пойди посмотри в словаре. Мы пригласим домработницу, которая будет полностью обслуживать твою старую квартиру.
– Ты и это за меня решил?
– Послушай, не упрямься, а? Ты не можешь до конца дней быть домработницей и экономкой, хватит уже, наработалась! Твое дело – снимать кино, ты сценарист и режиссер, так и занимайся своим делом. Для чего ты получала два образования? Для того, чтобы всю жизнь подавать обед, мыть полы и драить унитазы за всеми, кому посчастливится жить рядом с тобой? Ты привыкла считать себя самой здоровой и сильной. Тебе никогда не было в тягость помочь другим, ну как же, они такие больные, слабые, немощные, занятые, возвышенные, им не до бытовых проблем. А тебе – нормально, тебе нетрудно, ты за всех все сделаешь – и все довольны. Ты посадила их себе на шею, причем так давно, что им тоже другой способ существования не мыслится. Я не говорю о Бэлле Львовне, она – отдельная статья. Но твои сыновья ни разу в жизни веник и тряпку в руках не держали, пыль в своей комнате не вытерли. Это что, по-твоему, правильно? Твоя сестрица Людмила пальцем о палец не ударяет, полагая, что все вокруг ей должны. И дочь свою так же воспитала. Сашке уже восемнадцать, в любой момент он может привести в дом молодую жену, а там и Алешка подтянется, для него старший брат всю жизнь был примером для подражания. В квартире могут появиться молодые женщины, которые сразу увидят, что здесь есть хозяйка, которая сама все делает и сама решает все бытовые вопросы. И очень хорошо! Им же легче, меньше проблем. Между прочим, Катерина, которая старше твоих сыновей, тоже может со дня на день преподнести тебе аналогичный сюрприз. Она и за собой-то не убирает, а уж за мужем тем более не станет. И все это снова повиснет на твоих плечах. А дети пойдут? Опять все на твоих руках расти будут? Наташенька, с этим надо заканчивать.
– Заканчивать? – машинально повторила она. – А как?
– Очень просто. Ты должна жить со мной. Не с ними, а со мной. Ты должна отделиться от них, дать им привыкнуть к мысли, что у них нет больше бесплатной домработницы. Пусть сами как-то устраиваются. Я не говорю, что нужно бросить всех на произвол судьбы, у Бэллы Львовны и Люси – мизерная пенсия, у Катерины и Сашки – крошечная стипендия, понятно, что на эти деньги они не проживут. Мы с тобой будем продолжать их содержать, это не вопрос. Но заботиться о себе они все-таки должны сами. Для начала пригласим домработницу, которая будет покупать продукты и готовить каждый день, а убирать – один раз в неделю. Пусть хотя бы посуду научатся за собой мыть и крошки со стола сметать. Потом оставим за ней только кухню. В конце концов, Бэлле Львовне трудно готовить на всех, а Людмила с Катей просто ничего не умеют, они там всех отравят. Но ты должна от проблем своей коммуналки полностью устраниться. И если ты с этим не согласна, я буду капать тебе на мозги до тех пор, пока не продолблю дыру в твоей упрямой голове.
Несколько дней Наташа ходила оглушенная и плохо понимала смысл происходящего вокруг нее на киностудии, где полным ходом в две смены шел монтаж сериала и его озвучание. Но чем больше она размышляла над тем, что сделал и сказал Ганелин, тем увереннее приходила к выводу, что он прав. Она всегда все брала на себя, полагая, что делает доброе дело, облегчает всем жизнь, помогает. И чем это оборачивается? Тем, что ее сыновья выросли беспомощными захребетниками, да и племянница тоже привыкла к тому, что можно ничего не делать. Как же они будут жить дальше, когда у них появятся собственные семьи? Снова все свалят на Наташу? А она ведь не молодеет, ей уже сорок три, и хотя здоровье пока, тьфу-тьфу, не подводит, но с годами его не прибавится. Нет, прав Андрюша, надо разрывать этот порочный круг, пока не поздно. Бэллочка по-прежнему останется на ней, это даже не обсуждается, а вот все остальные должны научиться жить без нее.
