Николай Леонов - Потрошитель человеческих душ
На сегодня была назначена операция захвата силами ОМОНа, потому что в гостях у Миронова находился приезжий, некто Равиль, который подозревался в участии сбыта сырья для изготовления наркотиков. Ждали только приезда самого Миронова, чтобы взять его вместе с работниками его тайного хозяйства. Гуров старался гнать от себя осознание того, что это дело перестало быть для него просто служебным, пытался не относиться к нему как к личному.
— Ну что, Лев Иванович, — спросил Матурин, когда они сидели в автобусе и ждали сигнала, — вы именно о такой схеме и подозревали?
— Если честно, то не совсем, — признался Гуров. — Я предполагал, что сырье выращивают, что его можно закупить вполне легально, по почте. Необязательно же писать на посылке, что это конопля. И адреса поставщиков не совпадали с адресами тех, кто давал объявления. Даже проверять не нужно было — не нашли бы концов, а только бы вспугнули. Хотя заняться этим все равно придется.
— А все-таки, какую вы схему предполагали?
— Я предполагал, что будет большое количество мелких производителей, что будет целая сеть, в которой один получатель посылок распространяет семена для выращивания, а потом собирает продукцию и «держит» канал сбыта. А он очень уверенно себя повел. Конечно, несколько овощных теплиц — это хорошее прикрытие, но все равно он рисковал. Самоуверенный тип этот Миронов. И машина у него не по доходам от продажи овощей. На такие деньги новую «Ауди» не купишь.
Но тут спокойные переговоры вдруг прекратились, и в эфир ворвался сильный голос командира группы ОМОНа:
— Внимание Первому, я Петля! Черная «Ауди» с номером 010 движется по направлению к объекту.
— Я Первый! — тут же строго приказал Гуров в микрофон. — Молчание в эфире. Слушать Петлю.
— Первый, машина не свернула к объекту. Движется по проселку на небольшой скорости. Возможно, он что-то заподозрил и наблюдает.
— Петля, подтверждаю начало операции после того, как объект войдет в одно из зданий или теплиц. Машину задерживать только в случае попытки скрыться. Подтвердить!
— Подтверждаю! Задержание только при попытке скрыться.
И тут случилось то, чего Гуров никак не ожидал. Их автобус не имел никаких опознавательных знаков и надписей, позволяющих заподозрить в нем полицейскую машину. Более того, автобус имел муляжи-наклейки на номерах, в которых определить подделку можно лишь при непосредственном рассмотрении вблизи. Гуров из окна автобуса хорошо видел черную иномарку, которая медленно ехала по дороге вдоль ряда теплиц. И вдруг «Ауди», выбросив из-под колес струи рыхлой земли и мелких камней, взревела мотором и понеслась по дороге параллельно лесополосе. Лев выругался прямо в эфир. То, что происходило, было плохо, очень плохо, и могло означать одно — Миронов заподозрил неладное. Или кто-то из сотрудников полиции себя выдал. Машину теперь придется обязательно задерживать, даже если есть угроза того, что человек, который в ней находится, просто решил покататься по грунтовке, поиграть в ралли «Париж — Дакар». По-любому, Миронова упускать нельзя ни в каком случае.
— Я Первый, — с интонациями безнадежности выдохнул Гуров в эфир, — всем сигнал «плюс». Повторяю, всем сигнал «плюс».
И закрутился-завертелся отлаженный и тысячи раз отработанный механизм захвата бандитского логова. Мгновенно были перекрыты все пути и выходы с территории. Побежали люди в темных костюмах и масках с большими буквами «ОМОН» на спинах. Два вагончика и одно кирпичное здание мгновенно оказались блокированы, внутрь ворвались полицейские и всех без разбора уложили на пол с заведенными за голову руками.
Гуров не сомневался, что операция «Петля» пройдет без сучка и задоринки. Кто оказался внутри этой петли, будет взят, все улики будут сохранены, но Миронов!
— Первый, «Ауди» с номером 010 задержана при попытке вырваться на трассу. Проводится досмотр и установление личности водителя.
Плохо, подумал Гуров. Если он что-то заметил, то мог успеть кому-то позвонить, кого-то предупредить. А нам нужен канал, нам нужны все потребители, вся сеть сбыта. Но Лев еще не знал, что дела обстоят гораздо хуже, чем он думал. В машине оказался не Глеб Миронов, а всего лишь один его знакомый. Восемнадцатилетний парень, весь бледный и потный, скороговоркой объяснял, что покататься ему разрешил сам Миронов, что он должен был прокатиться и вернуться в определенное место. Естественно, что в указанном месте никого не оказалось. Как не оказалось Миронова и дома.
Гуров шел по территории в сопровождении своих помощников и удивлялся масштабам. Он в самом деле не ожидал такого масштаба. Теплица за теплицей, собранные из фабричного каркаса и обтянутые тепличной специальной пленкой, стояли ровными рядами. Одна, вторая, третья… пятая… двенадцатая…
— Это кто? — ткнул пальцем в человека со знакомым лицом полковник. — Кажется, Равиль, так? А ну, давайте его ко мне в машину — и в управление.
Но ни Равиль, приезжий партнер Миронова, ни рабочие в теплицах не могли сказать, где Миронов может скрываться. День склонился к вечеру, но он как в воду канул. Гуров шел домой к Калинину пешком и думал о результатах своей работы в Рязани. Главное он сделал, даже доказал, что был прав в своих прогнозах и подозрениях. Неприятно, что не взяли главного преступника, организатора. Неприятно, что Татьяне Калининой придется выдержать допрос. Но это неизбежно, ведь у нее когда-то были отношения с Мироновым, и следователь просто обязан допросить ее на предмет того, знает она или предполагает, где Миронов может укрываться, знает ли она людей, которые ему в этом могут помочь.
И, наверное, лучше девушку и ее отца к этой процедуре подготовить. Не в смысле подсказать, что и как отвечать, а провести опрос самому, до того, как это официально сделает следователь. Вряд ли Татьяна что-то знает, да и не эту цель Гуров преследовал. Просто она должна быть готова к допросу, должна узнать, что Миронов преступник и его активно разыскивает полиция.
Татьяны дома не было. Юркина жена Вероника встретила Гурова во дворе. В последние дни он женщину почти не видел и теперь приветствовал ее как родственницу, по которой страшно соскучился. Вероника ответила вежливо, пригласила поужинать, если Лев Иванович не хочет ждать, пока Юра вернется с работы. Гуров сказал, что подождет, чтобы не ломать семейных традиций. Соберутся все, и тогда уж за стол.
Сказал он это зря. Вероника заметно поникла, отвела глаза и ушла в дом. Гуров подумал, что очень даже хорошо, что завтра он уедет домой. От проживания в доме своего одноклассника он устал не меньше, чем от работы, которую пришлось ему проделать.
Первой вернулась домой Татьяна. Гуров увидел девушку в окно, когда она только еще открывала калитку и входила во двор. Вид у нее был утомленный, не лицо, а маска скорби. Гуров не выдержал и вышел из комнаты, чтобы встретить ее.
— Что с тобой? — поздоровавшись, первым делом спросил он. — На тебе лица нет. Обидел кто?
— Сама я себя обидела, — тихо ответила девушка. — Ничего, все нормально.
— Танюша, что случилось? — упорно требовал ответа Гуров. — Я же вижу, какое у тебя лицо. Как с похорон пришла!
— В какой-то мере, Лев Иванович, — грустно улыбнулась она.
Гуров взял ее за локоть, завел в комнату и усадил на диван. Сам уселся на стул верхом и положил подбородок на спинку.
— Ну-ка, давай рассказывай! Что произошло?
— Ничего, просто встретила одноклассницу, — ответила Татьяна, и на глазах у нее навернулись слезы. — Так… нахлынуло все. Воспоминания, прошлое. Вам никогда не бывает грустно вспоминать прошлое, дядя Лева?
Татьяна впервые назвала его так. Раньше она звала Гурова по имени-отчеству, а теперь это прозвучало как признак какого-то родства, сближения.
— Воспоминания о прошлом не должны вызывать слез, — философски заметил он. — Я стараюсь жить так, чтобы воспоминания доставляли удовольствие. От того, как прожил, от того, как работал, с кем общался. А тебе грустить не надо! Не так уж и плохи твои дела, нет ничего непоправимого. Вы же на днях с отцом едете в Москву к моему хорошему знакомому в клинику. Все будет хорошо, Таня, вот увидишь. Тебя вылечат.
— Я украла у себя столько лет счастливой жизни. Вы вот все думаете, что я его люблю, страдаю по нем. Но это все было давно, все перегорело. Я жить хочу, а меня что-то терзает. Как кошмарный сон, понимаете?
— Больше он тебя терзать не будет, Таня. Я не хотел тебе говорить, ну да ладно. Этот Миронов преступник, его ищет полиция. Арестованы все его помощники, накрыта вся его деятельность по выращиванию конопли и распространению наркотиков. Все, не будет его больше. Забудь о нем.
— Так он сбежал? Вы его не поймали?
— Это дело времени, — махнул рукой Гуров. — Ты не волнуйся, но тебя обязательно допросит следователь. Простая формальность, Таня, но он обязан это сделать, такой порядок. Но это совершенно не означает, что тебя в чем-то подозревают.
