Лоуренс Гоуф - Свободное падение
Грег снова закурил, глотнул теплой коки. Он подошел к окну и увидел черный «линкольн»; послеобеденное солнце играло на его боках, отражалось в стеклах. Задняя дверца резко открылась, и из автомобиля вывалилась блондинка с бутылкой шампанского в руке. Запрокинув голову, она стала пить, держа бутылку двумя руками, капли и пена весело стекали по ее груди.
Грег отпил коки и облокотился на подоконник, чтобы лучше видеть. Легкий ветерок играл дымом его сигареты.
Женщина, потеряв равновесие, упала на блестящий кузов автомобиля и наконец заметила, что Грег наблюдает за ней. Она улыбнулась, послала ему поцелуй и снова забралась в автомобиль. Он услыхал смех, и дверца захлопнулась.
Грег снова начал звонить, в голове вертелись – красотка с шампанским, расплющенный кролик, беспомощный Тод, когда Грег захлопывал крышку багажника…
Следующие три номера были заняты. У него кончились сигареты, подходили к концу и деньги для автомата. Он спустился в холл. Увидев, что все сигареты – американские, он спросил у служащего почему.
Служащий пожал плечами.
– Может быть, чтобы не платить налоги, кто-то по ночам время от времени перебегает границу, а?
Служащий углубился в бумаги.
Грег вскрыл мягкую пачку «Кэмел» и вернулся к себе в комнату. Он съел кусок холодной пиццы и набрал следующего М. Росса.
После третьего гудка трубку подняла женщина, и Грег сказал, что он детектив Тод Эрикстад и хотел бы поговорить с женой Мартина Росса, управляющего банком.
– Миссис Росс давно умерла, я его дочь Саманта. Могу я вам помочь?
Ее голос был нежен, как пуховая подушка, и сладок, как самый большой в мире леденец.
Грег спросил, удобно ли, если он на несколько минут заскочит, у него всего один-два вопроса по поводу вчерашнего ограбления. Через полчаса он уже был у парадной двери, и вот она, тоненькая блондинка с копной волос и фигурой с обложки журнала за пять долларов, с глазами цвета прибрежной волны и улыбкой, способной отвлечь от исполнения своих обязанностей даже собаку-поводыря у слепого.
– Детектив Эрикстад?
Он кивнул, она улыбнулась и впустила его в дом. Грег сказал, что он очень ценит ее доверие, блеснул ей в глаза не своей бляхой и с удовольствием заметил ее реакцию и то, как эти глубоководные глаза расширились от легкого шока. Идя вслед за ней, он ощущал запах ее духов.
Дом оказался больше, чем он предполагал, оглядев ею снаружи, в просторном холле располагались две симметричные лестницы, ведущие наверх.
Грег оглянулся.
– Мило.
– Это проект Поля Таблера. – Она заметила, что имя ничего не говорит Грегу, и добавила: – Когда дом строился, Поль был первым в проектировании жилищ. Но он требовал предоставления полной свободы, и только тогда получался дом, в котором можно жить.
– Кажется, это удалось, – заметил Грег.
Она снова улыбнулась ему одной из своих убийственных улыбок, и они вошли в гостиную с видом на парк или, скорее, на огромный бульвар с зеленой травой и кленами. За ним был невидимый отсюда спуск к пляжу, мост через улицу Баррард, пристань береговой охраны и причал для нескольких сотен частных яхт. Пляж Сансет и частокол башен Вест-Энда находились на другой стороне залива. Перед тем как запарковаться перед домом, Грег объехал квартал по дороге, идущей позади дома. Дом из красного кирпича был окружен кирпичной стеной с остроконечными пиками из чугунного литья, окрашенного в черный цвет, он нашел много ложных арок и разнообразных башенок, крутую остроконечную крышу из шифера и парадную дверь из лакированных деревянных плит. Двери с массивными чугунными запорами были оснащены охранной сигнализацией по последнему слову техники: тут и самая совершенная электроника, и волокнистая оптика, и двадцать четыре цифры набора, и красные и зеленые лучи, и код из девяти цифр, который за тридцать две секунды обеспечивал ответ, и прямая линия на высший уровень управления охраны помещений.
Грег удобно устроился на софе. На серебряном подносе был сервирован кофе на двоих. Он наблюдал ее совсем рядом, когда она наклонилась, чтобы налить ему кофе. Свою чашечку она отнесла к креслу с высокой спинкой, на другом конце комнаты. На подносе лежали и сладости, тоненькие вафельки с белой и шоколадной начинкой. Хрустя вафлями, он видел, как она смотрит на него широко открытыми глазами, и чуть не вытер пальцы о брюки, но вовремя вспомнил о салфетке.
– Я никогда раньше не видела полицейского, то есть детектива… – сказала она.
– Все дело в униформе, – улыбнулся Грег. – Предполагаю, вы частенько платите штрафы.
– Это что, случайная догадка?
– Я заметил во дворе белый блестящий «самураи», – ответил Грег в шутливо-официальном тоне.
Она склонила голову и улыбнулась, проведя рукой по густым волосам. Ярко-голубой огонь ее кольца сверкнул ему в глаза. На ней были замшевая юбка приятного зеленого цвета и шелковая блузка с холодным блеском, к этому наряду удивительно подходили бриллиантовые серьги и гонкая золотая цепочка. Ни нейлона, ни лосин. Грег неожиданно ощутил сухость во рту.
Он выпил кофе.
– Я знаю, о чем вы думаете – как управляющий банком смог выстроить себе такой дом? Я угадала?
Грег кивнул, хотя он думал совершенно не об этом.
– Папа удивительно умеет обращаться с деньгами, и со своими собственными, и с чужими, – продолжала Саманта. – Если бы вы видели его с калькулятором. Это почти эротика.
Грег торжественно кивнул.
– К тому же моя мама погибла – несчастный случай на яхте, – а она была застрахована на очень крупную сумму. Я была единственным ребенком. Папа так больше и не женился. Он сказал, что не видит смысла.
– Мне очень жаль… – сказал Грег.
– Мне тоже.
Она долго смотрела в окно на парк, потом спросила:
– Вы женаты, детектив Эрикстад?
– Называйте меня Тод.
– Вы женаты, Тод?
Он покачал головой.
– Разведены?
– Нет, моя жена погибла. В один прекрасный весенний вечер ей захотелось прогуляться, и она отправилась в угловой магазин.
Она сочувственно посмотрела на него.
– Какое несчастье для вас. Простите, не знала…
– Так бывает. – Грег пожал плечами. – Мы не очень ладили, откровенно говоря.
Саманта издала звук сострадания. Грег заколебался:
– Возможно, мне не следовало говорить вам об этом…
– О, пожалуйста…
– Дело в том, что се целью был винный магазин – водка, а не молоко. Она ехала в «мустанге» на красный свет. Бедняга, которого она сбила, был трезв как стеклышко, он прикован к коляске, парализован от пояса до ног, она же скончалась на месте.
– Боже мой…
– Дело не в том, что я стыдился ее. Я смирился с тем, какой она оказалась. Просто я устал от сочувствия. Вы понимаете, что я хочу сказать?
Саманта кивнула. Глаза ее увлажнились.
Грег немного приподнялся на софе.
– Это скучная тема, да мне еще в бок впивается пистолет, вы не возражаете, если я его выну?
– Нет, пожалуйста…
Грег полез рукой под пиджак и, вытащив свой нержавеющий, положил на кофейный столик так, чтобы дуло не было направлено на нее. Она уставилась на пистолет.
– Знаете, мне так неловко задавать вам вопросы об отце…
– Все в порядке, пожалуйста, задавайте.
– Вы заметили, что в последнее время он ведет себя по-другому?
– Что вы имеете в виду? – поколебавшись, спросила Саманта.
Грег пожал плечами, подождал. Обычно он находился по другую сторону от листа с вопросами и ответами, он знал, как молчание может затруднить человека и что давление, создаваемое молчанием, должно быть разрушено любой ценой.
– В последнее время он был нетерпелив. Но ведь…
И ее невысказанное признание, что отец был тем еще сукиным сыном и в самые лучшие времена, повисло в воздухе.
– В последнее время ему звонили в необычное время? Особенно поздно ночью?
Глаза ее расширились.
– А вы откуда знаете?
– И с иностранным акцентом? – спросил Грег улыбаясь, не скрывая, что получает удовольствие.
Она подалась вперед. Чашка застучала о блюдце.
– Мой отец втянут во что-то, во что не следовало, Тод?
Вопрос удивил Грега. Он видел, как опускается и поднимается шелк, когда она дышит, и как тонкая ткань поглощает и отражает свет. Она была взволнована, но глаза, эти прекрасные темно-зеленые глаза смотрели холодно и даже отстраненно.
Интересно, а как настоящий полицейский расправился бы с таким опасным преступником? Грег взял в руки свой 357-й и задумчиво вращал цилиндр.
Клик-клик-клик.
Ее духи, казалось, проникали ему прямо в мозг. Желание охватило его с головы до пяток. Потом комната вдруг снова оказалась в фокусе, и он увидел, что она сидит совсем рядом, наливает ему кофе, он слышит шелест шелка, ее светлые волосы прекрасны, как солнце, а замша скользит по золотистым бедрам. Она передает Грегу его чашку. Их пальцы на секунду соприкасаются, пробегает электрический ток.
– А человек с акцентом, вы не знаете, чего он хотел? – спросила она.
