Фридрих Незнанский - Черные волки, или Важняк под прицелом
— Валим, пацаны!
— А ну, стоять! — крикнул Турецкий хриплым голосом (от быстрого бега его душила одышка).
Группа парней рассыпалась, и Александр Борисович увидел, что у белой стены «ракушки» лежит что-то темное. Он прибавил ходу. Еще не добежав до гаража, Турецкий понял, что на земле лежит человек. Один из подростков хотел пробежать мимо него, но Турецкий ударил его тростью по ногам, и тот, потеряв равновесие, растянулся на бетонной дорожке.
Из руки парня выпал нож. Александр Борисович откинул его ногой, быстро наклонился, сгреб парня за ворот ветровки и развернул к себе. Секунду они смотрели друг другу в глаза, затем со стороны гаража послышался слабый стон. Александр Борисович повернулся на крик; в то же мгновение парень выбросил руку вперед, и обломок бетона ударил Турецкого в лицо.
Турецкий отшатнулся и разжал пальцы. Этого оказалось достаточно, чтобы парень вскочил на ноги. Нависнув над Турецким, подобно коршуну, противник еще несколько раз ударил его обломком бетона по голове. Кровь из рассеченной головы залила Турецкому глаза.
Он попытался встать на ноги, но парень ударом ноги пригвоздил его к земле. Затем поднял нож и приставил его к горлу Александра Борисовича.
— Дернешься — завалю, — процедил парень сквозь зубы.
— Убери перо, — прохрипел Турецкий. — Убери, пока я тебе голову не оторвал.
— Лежи смирно, — последовал спокойный ответ.
Продолжая держать нож у горла Александра Борисовича, парень быстро обыскал его свободной рукой и достал из карманов пиджака бумажник и паспорт.
— Турецкий, — прочел парень в паспорте и пролистал несколько страниц. — Дочь Нина…
Дождь смыл кровь с век Турецкого, и он снова смог взглянуть на противника. На вид парню был лет двадцать пять. Мокрые светлые волосы, глубоко посаженные глаза, тонкие губы. Парень открыл бумажник.
— Твоя жена? — спросил он, разглядывая фотографию.
— Убери нож, — сказал Турецкий.
— Красивая… Любишь ее?
Усмехнувшись, парень запихал бумажник и паспорт Турецкого в карман ветровки.
— Теперь я знаю, как тебя зовут и где ты живешь, — глухо проговорил он. — Если что — приду и перегрызу глотку твоей жене. И про дочку не забуду.
— Зубы… не обломаешь?
— Не обломаю. Ты говоришь с членом бригады «Черные волки», а не с какой-нибудь шпаной. Наказание у нас одно — смерть. Запомни это, мужик. Вздумаешь рассказать обо мне ментам — ты покойник. А теперь — прощай.
Парень чиркнул лезвием Турецкому по щеке, быстро вскочил на ноги и растворился в ночной темноте.
Александр Борисович, поморщиваясь от боли, поднялся на ноги и прохромал к лежащему у гаража человеку. Склонился над ним, заглянул в лицо и в ужасе отпрянул. Это была девочка. Маленькая девочка лет десяти. Турецкий приложил палец к ее шее, хотя и без того уже знал, что она мертва.
* * *— Носит же земля таких сволочей, — со вздохом проговорил эксперт, осматривая убитую девочку. Его седеющие брови были плотно сдвинуты на переносице. На бледных щеках проступили алые пятна. — Эти подонки буквально изрешетили девчушку ударами. На ней места живого нет.
Оперативник, молодой, коренастый мужчина с широким, добрым лицом, обратился к Турецкому:
— Вы успели разглядеть их лица, Александр Борисович?
Турецкий хотел ответить, но тут у оперативника зазвонил мобильник. Тот извинился и приложил трубку к уху.
— Ну, что там?.. Так… Так… Ясно. Продолжайте поиски.
Он убрал телефон и снова повернулся к Турецкому:
— Похоже, по свежим следам этих подонков найти не удастся. Как сгинули. Так вы успели разглядеть их лица, Александр Борисович?
— Я… На этот раз мобильник зазвонил у Турецкого.
— Прости, капитан, может, что-то важное.
— Нет проблем. Я подожду.
Александр Борисович, пытаясь не обращать внимания на неприятное предчувствие, поднес трубку к уху.
— Саш, — услышал он голос жены, — тут ваш новый сотрудник из «Глории». Хочет с тобой поговорить. Я передаю ему трубку.
— Ира, ты…
— Алло, Александр Борисович? — ответил Турецкому мужской голос. — Добрый вечер. Мы сегодня, кажется, не успели договорить.
У Турецкого все похолодело внутри. Он отвернулся от оперативника и отошел на несколько шагов.
— Если помните, наш разговор касался бригады «Черные волки», — продолжил парень.
Турецкий сжал трубку так сильно, что она хрустнула в его пальцах.
— Слушай меня внимательно, сучонок, — тихо проговорил он, — если с ее головы упадет хотя бы волос…
— Да, да, я так и сделаю, — со смехом отозвался парень. — Должен вам заметить, Александр Борисович, ваша жена готовит превосходный кофе. Мы с ней так весело поболтали. Она рассказала мне о вас много интересного. О вас и о вашей дочери. И еще о Ваське. Кстати, он уже спит.
— Чего ты хочешь? — спросил Турецкий, стараясь говорить спокойно.
— Что за вопрос, Александр Борисович? Мы ведь с вами все уже обсудили. Как говорится, задание получено, осталось только его выполнить.
— Если ты…
— Да-да. Уже ухожу. Извините, что не дождался вас. Поздно уже, а у меня еще есть на сегодня кое-какие дела. Тут Ирина Генриховна приглашала меня заехать как-нибудь на днях… Вы не возражаете? Вот и хорошо. Ну, до встречи.
Связь оборвалась.
Турецкий тут же набрал номер жены. Она ответила после нескольких гудков.
— Да, Саша.
— Где он? — рявкнул в трубку Турецкий.
— Кто? Ваш новый сотрудник?
— Да.
— Он уже ушел. Ты что-то забыл ему сказать?
— Да… Нет… Не важно. — Александр Борисович сглотнул слюну. — Васька спит?
— Да. А почему у тебя такой взволнованный голос? Где ты сейчас?
— Да тут… одно дело.
— Понятно. Все возвращается на круги своя. Скоро вернешься?
— Часа через два. Ладно, Ириш, мне пора. Запри дверь поплотнее и никого не впускай.
— Почему? Что это еще за новости?
— Сделай, как я прошу, хорошо? Приеду — объясню почему.
— Хорошо. Как скажешь.
— Спасибо.
Турецкий отключил связь и убрал телефон в карман. Повернулся и подошел к капитану.
— Мы выяснили, как зовут девочку, — угрюмо сказал тот, тщетно пытаясь высечь пламя из промокшей зажигалки. — Ее зовут Маклюда Гугушева. Одиннадцать лет. Возвращалась из музыкальной школы. Мать сидит в машине. У нее шок.
Турецкий поднес зажженную зажигалку к сигарете оперативника. Тот прикурил и кивнул. Затем выпустил облако дыма, покосился на мертвую девочку и тихо спросил:
— Так вы успели разглядеть их лица, Александр Борисович?
— Нет, — ответил Турецкий. — Не успел. Меня быстро вырубили.
Капитан посмотрел на забинтованную голову Турецкого (бинт нашелся в аптечке опербригады) и нахмурился.
— Вам бы к врачу, — сказал он. — Вдруг что серьезное.
— Ничего там серьезного нет, — ответил Турецкий. — Просто несколько ушибов. Кровь давно остановилась.
Капитан помолчал, потом вздохнул и сказал:
— Жаль девчонку. Еще и пожить не успела. Кем надо быть, чтобы сделать такое? Что творится с этим городом?
— То же, что и всегда, — сказал Александр Борисович. — Правильней спросить — что творится с этим миром?
— Девочка таджичка, — сказал после паузы капитан и пожал плечами. — Думаю, это могли быть скинхеды.
Турецкий покачал головой:
— Нет. Они не выглядели как скинхеды. Никаких лысых голов и высоких ботинок со шнуровкой. Обычные парни.
— Да уж… Обычные парни.
Капитан швырнул окурок в лужу и двинулся к машине.
11
— Как голова? — поинтересовался Плетнев, ставя перед Турецким чашку кофе.
— Нормально, — ответил тот. — И хватит задавать мне этот вопрос.
— Вижу, ты не в духе, — заметил Плетнев. — Я вот что хотел тебе сказать, Саша: в том, что случилось, нет вашей вины. Абсолютно.
— А с чего ты решил, что я виню себя?
— Вижу. У меня на такие вещи глаз наметанный.
— Тогда считай это оптическим обманом. Со мной все в порядке.
— Ты же сам сказал, их было не меньше десятка, — продолжил Плетнев. — И все — крепкие, молодые парни. Одному с такой оравой не совладать. Даже если есть ствол. А ты был без оружия.
— Двенадцать, — сказал Александр Борисович.
— Что? — не понял Плетнев.
— Их было двенадцать.
— Откуда ты знаешь?
— На теле девочки нашли двенадцать ножевых ранений. Думаю, это было что-то вроде ритуала. Каждый из этих подонков ударил ее ножом. Двенадцать ударов — двенадцать человек.
— Похоже на ритуал. Но скинхеды так обычно не поступают.
— А с чего ты решил, что это скинхеды?
— Прочел в газете. — Плетнев взял со стола газету и протянул Турецкому. — Вот, Александр Борисыч, полюбуйся. Наши писаки все про все знают. Вероятно, у них есть прямой телефон с Господом Богом.
