Фридрих Незнанский - Кто будет президентом, или Достойный преемник
Обзор книги Фридрих Незнанский - Кто будет президентом, или Достойный преемник
Фридрих Евсеевич Незнанский
Кто будет президентом, или Достойный преемник
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПОРАЗИТЬ НАСМЕРТЬ
Хозяин шел по коридору офиса. Походка его была неторопливой, но твердой, как у капитана дальнего плавания, сошедшего на берег в давным-давно знакомом порту и не ожидающего от местности никаких сюрпризов.
Глаза Хозяина глядели слегка исподлобья, однако он не забывал едва заметно кивать на каждое приветствие и жать изредка протягиваемые ему влажные от волнения руки.
— Добрый день, Виктор Олегович!
— Как съездили, Виктор Олегович?
— Как Москва?
— Нашли поддержку?
На все вопросы он отвечал короткими дежурными фразами — «да», «нет», «нормально», да иных от него и не ждали. Он шел по коридору, а офисные работники на мгновение задерживались у своих дверей, чтобы взглянуть ему вслед — на его широкую спину, обтянутую темно-серой шерстяной тканью костюма, на спину, широта и основательность которой говорила о том, что Хозяин крепко стоит на ногах и не собирается сдаваться, даже если против него ополчится весь мир.
Он подошел к приемной и широким жестом распахнул дверь.
Секретарша Татьяна, сидевшая за широким столом, уставленным оргтехникой, повернула голову и приветливо улыбнулась.
— Здравствуйте, Виктор Олегович!
— Привет, Танюша, — доброжелательно ответил он.
Некоторые его знакомые — такие же кабинетные начальники, как он, — приходили в ярость, если секретарши при их появлении не вскакивали с места и не бежали им навстречу с предупредительной улыбкой, готовые угодить в чем угодно — в любой мелочи, если на то будет желание босса.
Виктор Олегович Мохов был не такой. Виктор Олегович считал себя демократом и давным-давно убедил себя в том, что ему неприятны любые лизоблюдские поползновения подчиненных. Так ли это было на самом деле? Кто знает.
Мохов плотно прикрыл за собой дверь, подошел к секретарше и наклонился, растягивая большие, твердо очерченные губы в улыбку.
Густые, вьющиеся каштановые волосы женщины были зачесаны назад. На аккуратненьком носике поблескивали очки в тонкой золотой оправе.
— Знаешь, лапа… — начал было Мохов, но тут в дверь приемной стукнули.
— Можно? — раздался вслед за тем глуховатый и негромкий голос.
Виктор Олегович резко выпрямился и оглянулся на дверь. Там стоял высокий, моложавый мужчина лет тридцати пяти с желтым восточным лицом и слегка раскосыми, как у татарина, глазами.
— А, явился не запылился, — беззлобно и даже добродушно отреагировал на его появление Мохов. — Входи, раз пришел, не торчи в дверях.
Молодой человек вошел в приемную, улыбнулся и мимолетно подмигнул Татьяне. Ответной улыбки с ее стороны не последовало, и вошедший вновь напустил на себя деловито-серьезный вид.
— Топай в кабинет, — приказал ему Хозяин, — а я за тобой.
Молодой человек, ни слова не говоря, прошествовал к кабинету.
— И дверь за собой прикрой! — крикнул ему вслед Мохов.
Молодой человек выполнил распоряжение Хозяина, и Мохов с Татьяной снова остались одни. Виктор Олегович снова нагнулся к секретарше и попытался поцеловать ее в губы, но она игриво уклонилась.
— Дверь открыта, — со смехом сказала Татьяна. — Нас могут увидеть.
— Плевать, — ответил Мохов. — Это мой кабинет, и я здесь хозяин.
— Ошибаетесь, Виктор Олегович, — таким же игривым тоном, как и прежде, сказала Татьяна. — Это моя приемная, и я здесь хозяйка.
— Пусть так, — согласился Мохов. — Один поцелуй, и я покину твою территорию, покорный, как комнатный щенок.
— Ну, хорошо. Только один.
Виктор Олегович протянул губы и на этот раз не получил отпора.
— Ты моя радость, — прошептал он, ласково глядя на секретаршу. — Я соскучился.
— Я тоже, — ответила она, останавливая его легким жестом и взглядом. — Кстати, если вы забыли, вас дожидается Долгов в кабинете. Может, побеседуете с ним? Он сегодня уже пять раз заходил — все вас ожидал увидеть. Вы что, запретили ему вам звонить?
— Вовсе нет. Он сам не любит меня тревожить попусту.
— Ценный кадр, — усмехнулась Татьяна.
— Не то слово.
Мохов выпрямился, слегка поморщившись от хрустнувшего в спине позвонка, подмигнул Татьяне (почти с тем же выражением, что и давеча желтолицый помощник Долгов) и зашагал к кабинету. На ходу лицо его стало изменяться, словно его обрабатывали в «Фотошопе»: под глазами Хозяина снова появились мешки, щеки слегка обвисли, взгляд стал усталым — пока Хозяин дошел до кабинета, он постарел лет на пять.
* * *Стоило Мохову войти в кабинет, как Долгов тут же вскочил с кресла. Виктор Олегович сделал небрежный жест рукой:
— Садись, садись. Чего скачешь, как макака.
Долгов вернулся в кресло, но сидел на нем теперь так, словно готов был в любой момент вскочить и броситься выполнять указание Хозяина.
Мохов неторопливо подошел к столу. Прежде чем сесть, он постоял немного у окна, глядя на зеленые кроны деревьев сквера, важно покачивающиеся на ветру. Все это время Долгов сидел в выжидательной позе и не сводил глаза с массивного затылка Хозяина. Наконец Мохов отвернулся от окна и, скрипнув кожаной обивкой, втиснул крепкий, широкий зад в кресло у стола.
— Ну, как? — заговорил Долгов, пожирая Хозяина черными, алчными глазами. — Поездка удалась?
— Можно сказать, что да, — задумчиво ответил Мохов. Одна его рука лежала на подлокотнике кресла, другая — на столе. Толстые пальцы небрежно постукивали по полированной столешнице из красного дерева. — Хотя… сам знаешь, Андрей, тут ничего нельзя сказать наверняка, — добавил Мохов, с едва заметной усмешкой глядя на помощника.
«Из кожи вон вылезет, чтобы доказать мне свою преданность, — не без удовольствия подумал он. — Ушлый парень. Люблю таких».
Андрей Долгов растянул тонкие губы в улыбку, парадоксальным образом совместив в этой гримасе вежливость, чувство собственного достоинства и подобострастное внимание.
— Я видел вас по телевизору, — негромко сказал он. — Держались вы молодцом.
— Ну, — улыбнулся Мохов, — что-что, а хорошо держаться я умею. Хорошая мина при плохой игре — это про меня. Хотя, должен признать, тут игра была довольно успешной. — Мохов сдвинул густые брови. — Схватка предстоит жестокая, Андрей, — серьезно сказал он. — Мы не должны думать, что победа у нас в кармане. Нельзя расслабляться.
— Да, да, Виктор Олегович, вы правы. — Андрей почесал ногтем большого пальца кончик носа, прикрывая мелькнувшую на губах лукавую усмешку. — Но, полагаю, теперь-то мы можем пустит плакат в тираж?
— Плакат? Какой плакат? — спросил Мохов, хотя прекрасно понимал, о каком плакате идет речь.
«И отчего это все политики так любят пококетничать?» — пронеслось в голове у Долгова. Впрочем, он относился к слабостям Хозяина вполне лояльно. В некотором смысле они его даже умиляли.
Речь шла о плакате, на котором Виктор Олегович был изображен рядом с Президентом России. Президент смотрел Мохову в глаза и крепко пожимал ему руку.
«Я на тебя надеюсь», — гласила подпись внизу.
— Я говорю про имиджевый плакат, — напомнил Андрей.
Мохов вскинул брови:
— Имиджевый?
«Ну, это уже слишком», — подумал Андрей.
— А-а-а, — наконец-то «созрел» Мохов. — Ты о том плакате, на котором я с Президентом?
— О нем-с, — шутливо кивнул Долгов (в общении с боссом он любил изредка привешивать к словам это иронично-архаичное «с»). — Мы можем отдавать его в тираж?
— Гм… — Мохов задумчиво почесал пальцем подбородок. — Даже не знаю… Не рано ли?
— Самое время, — сказал Андрей.
— Что ж… — Мохов еще немного поломался и наконец кивнул: — Распорядись, пожалуй.
Долгов тут же подскочил с кресла.
— Постой, — остановил его Виктор Олегович, задумчиво шевеля бровями.
Долгов замер с папкой под мышкой, всей своей сухопарой, но жилистой фигурой изображая готовность.
— Я, брат, тут подумал… помнишь, ты мне говорил про «черные» листовки?
— Как не помнить, — с благодушной улыбкой отреагировал Долгов.
— Так вот, нам бы этого не надо… Вокруг и так полно грязи. — Мохов сверлил помощника глазами. — Как считаешь, я прав?
— Конечно, правы, Виктор Олегович. На данном этапе не стоит прибегать к «запрещенным приемам». Но можно оставить их на потом… так сказать, в качестве резерва.
— Что значит «оставить»? — сдвинул брови и подбавил холодка в голос Мохов.
— Ну, не уничтожать дизайнерские наработки, — объяснил Долгов. — Все-таки люди старались — придумывали, писали, рисовали, нанимали людей… За этим стоит труд целого коллектива.
— Коллектив получает за это большие деньги, — отрезал Виктор Олегович.
— Вы правы, — мгновенно согласился Долгов. — Мы просто отложим все эти наработки… Э-э-э… Так сказать, сдадим их в архив.
