Эд Макбейн - Ночные кошмары
– В среду днем.
– В среду днем вы встретились, чтобы обсудить, как сказать вашим...
– Да.
– И на чем вы порешили? Какую схему выработали?
– Это была не схема, мистер Карелла. Мне не нравится это слово, и вообще никаких схем мы не вырабатывали и заговоров не составляли.
– А что же вы делали, мистер Престон?
– Двое, мужчина и женщина, любящие друг друга собираются оставить свои прежние семьи и пожениться.
– И все это после шести встреч?
– Ну...
– Или, может, все-таки больше?
– Ну...
– Так как же?
– Мы встречались на протяжении всего этого года.
– Ах, вот как.
– Мы любили друг друга.
– Понимаю. Мистер Престон, где вы были в четверг вечером, между половиной седьмого и половиной восьмого?
– А зачем вам это?
– Потому что тогда был убит Джимми Харрис.
– Я не убивал его.
– Тогда скажите, где вы были.
– Я был...
– Да?
– С Изабел.
– Где?
– В мотеле, на Калвер.
– Вы зарегистрировались под собственным именем?
– Нет.
– А под каким?
– Не помню.
– Вспомните, мистер Престон. Прошу вспомнить. Я самым убедительным образом прошу вас вспомнить это – и сию же минуту.
– Но я правда не помню. Я всякий раз менял имена.
– Тогда, боюсь, мне придется попросить вас одеться и сказать жене, что вы вынуждены пройти со мной в участок.
– Минуту.
– Да?
– Феликс... Феликс... дальше не помню.
– Феликс?..
– Феликс... и дальше какая-то фамилия на "П".
– Не торопитесь, вспоминайте.
– Феликс Пратт или Феликс Питт – одно из двух. Какое именно, не могу вспомнить.
– Раньше вы эти имена использовали?
– Да.
– Ладно, как называется мотель?
– "Голден Инн".
– На Калвер, говорите?
– Да, недалеко от больницы.
– Ну что ж, я позвоню туда и спрошу, действительно ли вы там регистрировались в четверг днем. Вы как, не против?
– Ничуть.
– Откуда можно позвонить?
– Но жена...
– А вы ее чем-нибудь займите, пока я говорю. Потому что, если вас не было там в четверг, когда Джимми Харрису перерезали горло, вам придется отправиться со мной. Я ясно выражаюсь?
– Я там был.
– Вот и хорошо, тогда позовите жену и скажите, что мне нужно сделать конфиденциальный звонок.
– Хорошо.
– Ну так давайте, действуйте.
– А вы не...
– Нет, я не собираюсь говорить ей про ваши амуры.
– Спасибо.
– Ну же, зовите ее.
Престон открыл дверь, выглянул в коридор, а потом снова обернулся. Карелла ободряюще кивнул. «Сильвия!» – крикнул Престон. Откуда-то из недр квартиры послышалось: «Да, Фрэнк?»
– Сильвия, мистеру Карелле нужен телефон... зайди на минуту, а?
– Иду.
– Телефон в спальне. За холлом, – сказал Престон Карелле.
– Спасибо.
В коридоре он столкнулся с миссис Престон.
– Телефон в спальне, – сказала она.
– Да, благодарю вас.
Карелла прошел в спальню и подождал, пока Престон с женой уйдут в комнату. После чего сам закрыл дверь и направился прямо к аппарату, стоявшему на ночном столике у кровати. Через квартал отсюда прогрохотал поезд. В окно видно было, как он мчится, разрезая воздух, черные вагоны на фоне серого ноябрьского дня. Было в этом что-то странно знакомое. Может, игрушечный поезд? В доме на Риверхед, когда он был еще мальчишкой? Густой смех отца...
Поезд на мгновенье отвлек Кареллу от действительности. И только когда состав притормозил у платформы, он поднял трубку и связался со справочной. Получив телефон мотеля на Калвер, он немедленно набрал его. Поезд отъезжал от платформы. Библиотека. Или еще что-то. Он идет в библиотеку, зажав под мышкой книги. Поезд на виадуке. Снег на мостовой.
– "Голден Инн", доброе утро, – отозвался мужской голос.
– Доброе утро, говорит детектив Карелла, из полицейского управления.
– Слушаю вас, сэр.
– Нельзя ли проверить, останавливалась ли у вас одна пара в прошлый четверг, это было восемнадцатого ноября?
– Сэр?
– Да?
– А можно вам перезвонить?
– Я не в участке.
– Ах вот как? Но как же тогда я могу быть уверен, что вы из полиции?
– Позвоните в восемьдесят седьмое отделение и спросите, работает ли там детектив Карелла. Номер Фредерик 7-8024: потом перезвоните по номеру Уэстмор 6-2275. Записали?
– Да, сэр.
– Только побыстрее, пожалуйста.
– Да, сэр, сию минуту.
– Хорошо, – Карелла повесил трубку.
Он ждал. На виадук въехал еще один поезд. Он ждал. Поезд отошел от платформы. На комоде напротив кровати стояла фотография Фрэнка и Сильвии Престон, на которой они выглядели много моложе. Были тут и фотографии взрослых детей. И еще две свадебные фотографии – тоже, наверное, дети Престонов, решил Карелла. Секундная стрелка на электрических часах на комоде неумолимо обегала круг за кругом. Карелла вздохнул. Он ждал. Прогрохотал еще один поезд. Карелла раздраженно схватил трубку и набрал номер мотеля.
– "Голден Инн", доброе утро.
– Доброе утро, это снова детектив Карелла. Вы звонили в участок?
– Извините, сэр, но как только я повесил трубку, сюда позвонили, так что я просто не мог...
– Как вас зовут?
– Гэри Отис.
– Прекрасно, мистер Отис, а теперь послушайте меня. Я расследую убийство, и у меня нет времени ждать, пока вы будете названивать по всему городу, выясняя, действительно ли я полицейский или просто самозванец. Меня зовут – карандаш у вас есть? – Стивен Луис Карелла, я детектив второго класса, работаю в восемьдесят седьмом участке, в Айсоле. Номер моего жетона 714-56-32, а мой начальник – лейтенант Питер Бернс. Записали?
– Да... Вроде как.
– Хорошо. Если окажется, что я самозванец, можете подать в суд на город. А пока, мистер Отис...
– Прошу прощения, сэр, но как я могу подать в суд на город? Предположим, что вы чей-то муж и хотите узнать...
– Предположим, что я настоящий полицейский, которому начинает надоедать этот разговор. У вас там регистрационный журнал под рукой?
– Да, сэр, но я надеюсь, вы понимаете, почему я не могу раскрывать имена своих гостей.
– Мистер Отис, я, конечно, могу поехать в центр и получить ордер, дающий мне право заглянуть в ваш драгоценный журнал. Но тогда я разозлюсь всерьез. Если вы вынудите меня сделать это и если, добравшись до вас, я найду в мотеле хоть одного таракана, сразу же вызову людей из отдела здравоохранения, и вашу лавочку прикроют. Так что советую надраить полы до блеска, чтобы ни пылинки.
– Вы что, угрожаете мне, мистер Карелла?
– Это уж как вам будет угодно, мистер Отис. Итак?
– Тараканов у нас в комнатах нет.
– Отлично. В таком случае ждите меня с ордером в руках.
– Ну, если вы и вправду полицейский...
– Я и вправду полицейский, мистер Отис.
– И если речь действительно идет об убийстве...
– Речь действительно идет об убийстве. Слушайте, мистер Отис, почему вы работаете в регистратуре? Вам бы больше подошла роль адвоката в Филадельфии.
– Я не работаю в регистратуре. Я хозяин этого мотеля.
– Ага, ясно.
– Так что вполне естественно, что я защищаю интересы своих гостей.
– Разумеется. Мистер Отис, останавливались ли у вас в четверг днем некие мистер и миссис Пратт? Или, возможно, мистер и миссис Питт? Имя, кажется, Феликс.
– Одну минуту. Карелла ждал.
– Да, у меня здесь записаны мистер и миссис Феликс Питт.
– А вы были в регистратуре, когда они регистрировались?
– Не помню. Или, минуточку, минуточку. Она слепая?
– Да.
– В таком случае я сам регистрировал их. Красивая женщина, муж у нее гораздо старше. Сначала я даже и не сообразил, что она слепая. На ней были большие темные очки, так что не поймешь. И только потом, когда он повел ее к лифту...
– А в котором часу они регистрировались?
– В журнале это не записано.
– Вспомнить не можете?
– Да уж смеркалось.
– А уехали когда?
– Часов в восемь. Я выходил перекусить, а когда вернулся, они уже уезжали. Он расплатился наличными. Это я помню.
– Спасибо, мистер Отис.
– Надеюсь, вы понимаете, отчего...
– Да, да, понимаю. – Карелла повесил трубку.
Он немного посидел, не снимая руки с аппарата. Итак, Изабел Харрис и Фрэнк Престон действительно провели вместе по крайней мере вторую половину дня в четверг. Охваченные, так сказать, слепою страстью...
Ни один из них не мог между половиной седьмого и половиной восьмого оказаться на Хеннон-сквер и перерезать горло Джимми Харрису. Более того, в восемь они только покидали приют Гэри Отиса. Наверное, Изабел Харрис вернулась домой буквально за несколько минут до того, как Карелла постучал к ней в дверь. К тому времени ее муж был уже часа два, а может, и больше, как мертв.
Карелла вспомнил вопросы, которые задавал ей в тот день, и среди них: «А у вас другого мужчины нет?» Изабел тогда коротко бросила: «Нет». Ко лжи Карелла привык. Когда речь идет об убийстве, всегда бывает полно вранья. Привык он и к слезам. Иногда плачут по тем, кого ненавидели годами. Слезы текут сами собой, это такая же элементарная реакция, как вопль доисторического человека, выдернувшего из огня головешку. Карелла поднялся, прошел в холл и поблагодарил хозяев. Престон вопросительно посмотрел на него. Карелла, чувствуя себя заговорщиком, коротко кивнул.
