Алексей Макеев - Красная карточка
– Я ведь смотрел сегодня ваш матч, – неожиданно резким тоном произнес собеседник. – Забавно, как получилось – только финальный свисток, и ливень! Удачно закончили.
– Да, повезло, – равнодушно сказал Вьюшков. – Впрочем, как вы знаете, матч состоится в любую погоду.
– Да, шоу должно продолжаться! – со странной интонацией произнес бородач. – Шоу… Слово-то какое! По-нашему-то это как же будет? Балаган?
– Это уж как кому нравится, – с досадой ответил Вьюшков. – Вы вообще-то о чем хотели поговорить?
– А вот об этом как раз. О шоу вашем. О том балагане, что вы устроили на поле. Много получили за ваш липовый пенальти? Ну да, много, наверное… Как-то ведь нужно оплачивать все это – отдельные кабинеты, баранью ногу, вино выдержанное… А честная игра, спортивный дух, надежды болельщиков – это все такие мелочи…
– Э-э, послушайте! – перебил Вьюшков каким-то больным голосом. – Я вас всегда уважал, ваш опыт, талант… Я, может быть, вас своим учителем считаю… Но ведь нельзя вот так огульно… Липовый пенальти! Нужно же исходить из реалий… Наверное, у меня может быть свое мнение? В конце концов, я находился в гуще событий, а вы сидели на трибуне.
– Да ведь даже с трибуны было видно, что пенальти вы высосали из пальца! – с жаром сказал бородач. – По крайней мере, не лгите мне в глаза! Учителем он меня считает! Я никогда никого не учил жульничеству. Никогда и никого!
Настроение у Вьюшкова падало на глазах. Он отложил нож и вилку, потянулся за бутылкой, снова наполнил бокал.
– Послушайте, можно хотя бы аппетит не портить? – сказал он, поднимая глаза. – Это даже некрасиво вот так вламываться посреди обеда, читать нотации… Причем абсолютно незаслуженные! Правила можно трактовать и так и эдак – сами прекрасно знаете. Вам показалось, что пенальти не было, мне показалось, что был… Но на поле-то присутствовал я, а не вы! Мне и принимать решение, а не вам и не кому-то другому. И ни спорткомитет, ни футбольный союз, ни сам Господь изменить этого не в силах. Вот увидите – комиссия признает, что мое решение было верным.
– Смотря какая комиссия, – возразил бородач. – Меня вы не убедите ни за что. Честно говоря, я давно слежу за вами. Смотрю матчи с вашим участием, читаю прессу, справляюсь у сведущих людей. Все в один голос говорят, что вы – самый продажный судья в лиге. С вами всегда можно договориться.
Вьюшков посмотрел на своего визави исподлобья. Тон, каким тот излагал весьма неприятные вещи, крайне Вьюшкову не понравился. Этот старпер вел себя как обвинитель на процессе. «Вообще, какого черта этот маразматик сует нос не в свои дела? – подумалось Вьюшкову. – Что он о себе воображает? Или его кто-то специально надрючивает? Подозрительная история… Откуда он вообще здесь взялся? Случайно он меня увидел, как же! Что можно увидеть в такой ливень? Его кто-то предупредил. Но кто? Неужели Валентин Павлович потихоньку стучит на своих клиентов?.. В наше время можно ожидать чего угодно. Конечно, собака лает, а караван идет, но все равно может получиться неприятность. Попробовать как-нибудь заговорить его, убедить? Да черта с два получится – у него глаза как у чокнутого! Еще бородищу эту отрастил… Вроде я его совсем недавно видел, и никакой бороды не было. Нет, здесь только твердость нужна. Дать от ворот поворот – резко и решительно».
– Ну вот что, – сказал он категорически. – Мое терпение тоже не безгранично. Я уже говорил, что уважаю вас как специалиста и вообще как человека, но у меня есть собственная гордость. Выслушивать эти беспочвенные обвинения даже от вас я не имею никакого желания. Давайте выпьем, поговорим о футболе, пока не кончится дождь, и разойдемся друзьями. А не хотите, так давайте не будем портить друг другу настроение. Я очень устал, и нервы у меня не железные. Могу наговорить лишнего.
– О футболе? – с удивлением спросил бородач. – Что тут можно сказать? Такие, как вы, превратили футбол в предмет грязного торга!
– Ну вот, опять! – с досадой сказал Вьюшков и, мрачно глядя в стол, принялся вертеть в руках вилку.
Его собеседник внезапно тоже замолчал, а после короткой паузы вдруг проговорил совсем другим тоном.
– Хорошо, я больше ни слова не скажу на эту тему. В конце концов, мы взрослые люди, каждый из нас сделал свой выбор… А дождь сегодня ужасный! Просто всемирный потоп какой-то. Вам не кажется, что это некий знак, Сергей Иванович? Апокалипсис?
– Я в этом ничего не понимаю, – буркнул Вьюшков.
– А знаете что – налейте-ка мне и в самом деле винца! – воскликнул бородач. – Может быть, оно согреет мне душу. Винцо, я вижу, отличное.
– Да, вино неплохое, – сдержанно ответил Вьюшков, с готовностью берясь за бутылку.
Перемена темы его обнадежила. «Может быть, выпьет и отвалит, – подумал он. – Не век же он здесь будет сидеть?» Он наполнил пустой бокал вином и приглашающе кивнул головой.
– Ну что же, давайте выпьем за то, чтобы поскорее закончился этот проклятый дождь! – провозгласил он. – От него действительно в голову приходят одни мрачные мысли. Но вот выглянет солнце, и все будет совсем по-другому! Даю вам честное слово!
Он пытался перевести разговор в шутливое русло, но выходило это у него не очень ловко, с натугой. Впрочем, собеседник, кажется, и не обратил внимания на его слова. Он долгим взглядом посмотрел в окно и сказал как бы про себя:
– Да ведь он практически уже и кончился, дождь-то!
Стук капель по стеклу противоречил этим словам, и Вьюшков невольно обернулся. Бородач тут же вытянул вперед руку и просто разжал пальцы над бокалом Вьюшкова. В вино упала какая-то крошечная крупинка. Все это заняло мгновение, и когда Вьюшков повернулся, гость сидел неподвижно, с бесстрастным лицом.
«Он точно чокнутый, – подумал с отвращением Вьюшков и взял бокал. – Несет ахинею, смотрит как сова… Нет, теперь надо держаться от него подальше!»
– Вы оптимист, – сказал он вслух. – По-моему, дождь идет вовсю. Ну, будем считать, что вы заглянули в близкое будущее. Давайте выпьем!
Бородач как робот взял свой бокал и посмотрел его на свет. На его лицо упал багровый блик – точно луч закатного солнца пробился на миг сквозь свинцовые тучи. Вьюшков опустил глаза и выпил вино.
Первый глоток был горячим, как обычно, но потом в груди у Вьюшкова появилось странное ощущение холода, будто он вдохнул хорошую порцию ледяного зимнего воздуха. Внутренности у него онемели. Перехватило дыхание. В кончиках пальцев появился странный зуд. А в следующую секунду Вьюшкова охватил панический страх. Он понял, что с ним происходит что-то неладное. Вцепившись пальцами в край стола, он попытался вскочить на ноги, но непреодолимая чудовищная сила будто притянула его обратно. Выпученными глазами он уставился на бородатое лицо перед собой и поразился тому, каким спокойным оно оставалось в то время, как рядом происходила катастрофа.
Сердце колотилось как бешеное, в глазах темнело. Тело становилось бесплотным, точно желе. Вьюшков все пытался втянуть в себя воздух, но у него не получалось. Внезапно он разучился дышать. И позвать на помощь он тоже не мог, а ему казалось, что крикни он сейчас – и все бросятся ему на помощь, и все пройдет, все наладится, и это наваждение рассеется как дым.
Сквозь меркнущее сознание он услышал слова, которых не понял, но интонации были столь угрожающие, что Вьюшков понял – его приговорили к смерти, и это конец.
– Итак, Сергей Иванович, вы наказаны. Вы уничтожаете футбол, я уничтожил вас. Насколько я понимаю, это справедливо. Остальные должны хотя бы задуматься.
Тело Вьюшкова грузно повалилось набок. Бородач удовлетворенно кивнул и, приподняв край скатерти, тщательно обтер им свой бокал. Затем достал из кармана красную пластиковую карточку, встал из-за стола и аккуратно засунул ее в нагрудный карман мертвого Вьюшкова так, чтобы она выглядывала оттуда на манер пижонского платочка. Покончив с этим делом, он опять кивнул и не спеша вышел из кабинета.
Он пересекал зал, наполненный людьми, как навстречу ему попался хозяин.
– Уже уходите? – спросил он с деланой любезностью. – Я полагал, что вы уйдете вместе с Сергеем Ивановичем.
– Он еще наслаждается вашей изысканной кухней, – скупо улыбнулся бородач, поклонился и зашагал дальше.
Хозяину что-то не понравилось и в этой улыбке, и в тоне, каким были сказаны эти слова. Охваченный непонятной тревогой, он спешно отправился в кабинет.
Едва открыв дверь, он все понял и метнулся назад. Расталкивая официантов, он побежал к выходу, крича на весь ресторан:
– Кто-нибудь! Вызовите милицию! Где тут был этот, с бородой? Его нужно задержать! Немедленно! Это убийца!
Поднялась суматоха. Бородач только что вышел из ресторана. Несколько добровольцев, разгоряченные вином, выскочили под дождь. Не обращая внимания на обрушивающиеся с неба потоки воды, они метались по тротуару, озираясь по сторонам. Хозяин ресторана был активнее прочих, и именно он первым заметил фигуру в нелепом дождевике, заворачивающую за угол.
