Иэн Рэнкин - Грешники и праведники
— Есть старая эдинбургская традиция — заключать сделки в пабах, — объяснил Ребус. — А кроме того, это показывает степень вашей заинтересованности.
Фокс посмотрел на него:
— В каком смысле?
— Вы могли бы встретиться со мной официально — вызвать меня в управление. Но согласились встретиться на моей территории. А это означает, что вы очень заинтересованы, до крайности.
Фокс решил оставить это без комментариев.
— Я здесь по поручению генерального прокурора. Она решила заново открыть некоторые старые дела.
— Поскольку правило о запрете повторного преследования по одному и тому же делу утратило силу.
— Верно.
— И она нацелилась на Билли Сондерса?
— Для начала.
Ребус повернулся к Кларк:
— Что он успел тебе рассказать?
— Тридцать лет назад, — ответила Кларк, — Сондерс был привлечён за нанесение телесных повреждений, приведших к смерти. Дело рассыпалось. Позднее он отбывал срок за другое преступление и признался сокамернику в своей вине. Последствий он не опасался, потому что повторно привлечь его было нельзя.
— А теперь можно, — добавил Фокс.
— Так чего же ждёт Элинор Макари? — спросил Ребус.
— Дело против Сондерса рассыпалось из-за действий саммерхоллского отдела уголовной полиции. Свидетельские показания были подтасованы, допросы проводились кое-как…
— Помнится, наш инспектор взял на себя всю ответственность за просчёты.
— Вы имеете в виду Стефана Гилмура? Да, в итоге. Но поговаривали, будто таким образом он хотел закрыть это.
— Закрыть что?
— Билли Сондерс был вашим осведомителем. Вы решили, что вам от него будет больше пользы на улице, чем за решёткой. Убил он мерзавца по имени Дуглас Мерчант, который проводил время с любовницей Сондерса. В Саммерхолле все вздохнули с облегчением: дескать, одним подонком меньше. И вы постарались, чтобы обвинение против вашего человечка не склеилось.
— Никто этого не доказал.
Из чего я делаю вывод, что никто и не пытался. Стефан Гилмур подал в отставку, потом отделение расформировали, и за дело взялись бульдозеры. Ни тебе Саммерхолла. ни святых Тайного завета.
— И что тут смешного? — спросил Ребус у Фокса, который не сумел скрыть ухмылку.
— Вам не кажется, что это перебор? Кто додумался так себя назвать?
Ребус пожал плечами:
— Это было ещё до того, как я поступил в Саммерхолл.
— Значит, в семидесятые или, может, даже в шестидесятые?
Ребус снова пожал плечами и вместо ответа спросил:
— Что вы рассчитываете получить от всего этого, если не считать зачёта от генерального прокурора?
— Дело изучается заново. Те улики, которые ещё есть в наличии, будут пересмотрены. Допросы основных участников…
— Я не об этом спросил.
— Мне дали задание, и я его выполняю, — заявил Фокс.
— У Джорджа Блантайра был удар — идите и допросите его, желаю вам удачи. А Фрейзер Спенс погиб десять лет назад.
Фокс кивнул, давая понять, что для него это не новость.
— Но вы-то никуда не делись, — спокойно проговорил он. — И Стефан Гилмур, и Эймон Патерсон. И другие, связанные с этим делом.
— Билли Сондерс?..
— У него частное такси. — Фокс помолчал. — Никогда с ним не сталкивались?
— В последние четверть века — нет.
— Это можно проверить, — предупредил Фокс.
— Проверяйте. — Ребус облокотился на столешницу и подался вперёд. — Ничего, кроме пыли и паутины, вы не найдёте.
— Я правильно понимаю, что вы сообщите вашим бывшим коллегам о нашем разговоре и моем намерении связаться с ними?
— Они вам скажут, что вы попусту тратите не только время, но ещё и деньги налогоплательщиков.
Фокс словно не услышал его слов.
— Адрес Джорджа Блантайра у меня, кажется, есть. Стефана Гилмура найти будет легко — его имя всё время мелькает в газетах. — Он помолчал. — А Эймон Патерсон по-прежнему живёт на Ферри-роуд?
— Насколько мне известно.
— Вряд ли он куда переехал с прошлого вечера. — Фокс поймал взгляд Ребуса. — Я провёл разведку, — пояснил он. — Видел, как вы его высаживали. Рад, что вы по-прежнему дружите. — Фокс снова помолчал. — Когда открывали дело Сондерса, вы только-только появились в Саммерхолле, верно?
— Месяцев шесть-семь.
— Самый молодой из святых?
— Да.
— Из чего я заключаю, что вы, вероятно, в этом не участвовали: Гилмур и другие ещё не поняли, насколько вам можно доверять.
— Так ли? — Ребус откинулся на спинку, и скамья под ним жалобно скрипнула.
— Вы сейчас только-только вернулись в полицию. Расследование такого рода может сильно подпортить…
— Иными словами, если я согласен вам помогать, то меня не будут рассматривать как соучастника?
— Я не могу вам давать обещаний такого рода. — Но, судя по тону Фокса, он имел в виду прямо противоположное.
— А от меня всего-то и требуется — заложить моих старых друзей?
— Этого я не прошу.
— Таких, как вы, Фокс, ещё поискать. И позвольте сказать вам кое-что — что мне совершенно точно известно. — Ребус встал. — Ваша песенка в «Жалобах» практически спета. А это значит, что скоро вы окажетесь среди таких, как я… так что вам предстоят весёлые времена, инспектор. Я надеюсь, вы не против немного поработать локтями…
— Это угроза?
Ребус не дал себе труда ответить. Он надел куртку. Стакан с пивом, которое он не допил и наполовину, остался стоять на столе.
— Официальные допросы начнутся через день-два, — сообщил Фокс. — И можете не сомневаться, они будут жёсткими и пойдут под запись. — Он повернулся, чтобы проводить взглядом Ребуса, который спустился по двум ступенькам в первый зал и вышел на улицу.
На несколько мгновений за столом воцарилось молчание, затем Фокс надул щёки и выдохнул.
— Я бы сказала, что всё прошло неплохо, — подытожила Шивон Кларк.
— Ну, поскольку мы с ним не сошлись в рукопашной, готов с вами согласиться.
Кларк поднялась на ноги. Фокс спросил, не подвезти ли её, но она отказалась.
— Пешком быстрее. К тому же очищу нос от паров.
— Пивных?
— Тестостероновых, — поправила она его.
— В любом случае спасибо за помощь.
— Да мне и делать-то ничего не потребовалось.
— Вы привели сюда Ребуса.
— Долго уговаривать его мне не пришлось.
Фокс взвесил её слова.
— Возможно, Эймон Патерсон его предупредил…
Кларк протянула руку, и Фокс пожал её.
— Удачи, — сказала она.
— Вы это всерьёз?
— До известной степени.
Оставшись в зале один, Фокс заметил, что его стакан стоит не точно по центру подставки. Он принялся медленно и нудно его выравнивать.
Ребус надолго застрял на перекрёстке с Норт-Касл-стрит — успел выкурить сигарету и набрать домашний номер Эймона Патерсона.
— Это Джон, — сказал он, когда Патерсон снял трубку.
— Неплохо провели вчера вечёрок, а? Ещё раз спасибо, что подвёз.
— Я разговаривал с Малькольмом Фоксом.
— Это кто такой?
— Работает в «Жалобах», следовательно, цепной пёс Макари.
— Быстро они разворачиваются.
— Он нас всех держит под прицелом. Думает, мы развалили дело Сондерса, чтобы не потерять хорошего осведомителя.
— Как будто мы на такое способны.
— Но суть ведь не в этом?
— Ты что имеешь в виду, Джон?
— Я имею в виду, что было что-то ещё — что-то такое, отчего все вы скрытничали. Когда я проходил мимо, дверь закрывалась… Когда я входил в бар, вы замолкали…
— Не придумывай.
— Придумываю я или нет, вам придётся иметь дело с Фоксом. И хотя он, может, с виду похож на большого плюшевого медведя, но у него острые когти, и он всю жизнь их затачивал.
— Да с какой стати нам с ним разговаривать?
— С той, что Элинор Макари наделила его всеми необходимыми полномочиями. Он уже начал ворошить материалы тридцатилетней давности. Когда он начнёт всех обзванивать, то будет хорошо подготовлен.
— Ты же сам сказал, Джон, прошло тридцать лет… Может, никто из нас и не помнит тех дел.
— Сомневаюсь, что это удачный способ защиты, Эймон. Если он зацепится за что-нибудь… — Ребус помолчал. — Поэтому позволь спросить тебя напрямик: есть ему за что зацепиться?
— Ты же был с нами, Джон. Ты знаешь, как мы работали.
— Я знаю далеко не всё. — Ребус увидел, как Шивон Кларк вышла с Янг-стрит, заметила его, помахала. — Если захочешь, чтобы я знал больше, я с удовольствием выслушаю. Тогда, возможно, мне удастся помочь.
— Джон…
— Подумай на досуге, — отрезал Ребус и отключился. Потом сказал Кларк: — Ну, привет.
— Я хотела пройтись пешочком до Гейфилд-сквер. Тебе тоже туда?
— Почему бы и нет?
Они осторожно пересекли перекрёсток и пошли дальше по Хилл-стрит.
