Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Барнс Дженнифер Линн

Осмотр места преступления оказался на редкость бесполезным. Ничего удивительного – ни я, ни Сётаро не были профессионалами. Но как нам тогда строить свою логичную цепочку доказательств?

Убийца нашел веревку где-то поблизости, подкрался сзади и придушил Юю. Потом завязал веревку на шее узлом, чтобы жертва наверняка не очнулась, и как ни в чем ни бывало ушел из комнаты. Вот, собственно, и все. Проблема в том, что картина была ясна, как день, и полностью лишена таинственности.

Ничего странного – помимо самого убийства! – преступник не делал. Никаких вам запертых комнат, где загадочным образом обнаруживают жертву, никаких странных ритуалов – типа «с убитого оказалась снята вся одежда» или «каждый предмет в помещении был перевернут вверх ногами». Любая необычная деталь могла стать уликой. Но как разгадывать загадку, когда никакой загадки нет?

В конечном счете выходило, что единственный вопрос – это «почему убийца решился на свое темное дело именно сейчас, в нынешних чрезвычайных обстоятельствах?». Но даже если мы его разрешим – что нам это даст?

– Ладно, ничего не поделаешь. У нас есть неделя – все может поменяться, – так же многозначительно, как и предыдущим вечером, сказал Сётаро. В его голосе я услышал то ли надежду, то ли предсказание будущих несчастий.

Наш бессмысленный осмотр мы на этом закончили. Я тихонько попрощался с неподвижным телом Юи на полу, и мы вышли за дверь.

Наступило пять часов вечера. Снаружи садилось солнце, но в подземелье ничего не менялось. Только воздух, проникающий в вентиляцию, стал прохладнее.

Я сидел в столовой, чувствуя, что пребываю в каком-то ступоре.

Кроме меня здесь были еще Хана и Саяка. Обе сидели за длинным столом, Хана – по диагонали от меня, а Саяка – немного поодаль. Девчонки, поставив локти на стол, уткнулись в смартфоны: Хана, кажется, играла в какую-то игру вроде паззла, а Саяка пересматривала старые фотографии.

– А Сётаро-сан где? – вдруг спросила Хана.

– Пошел снова замерить уровень воды, – ответил я. – Хотел точнее рассчитать, с какой скоростью она поднимается.

– А-а, – равнодушно буркнула Хана.

Рюхэй и Маи беседовали о чем-то в комнате 117. Семья Ядзаки тоже заперлась у себя и не выходила.

Каждое нажатие на экран смартфона сопровождалось отчетливым звуком – стуком ногтя по твердому пластику, куда более громким, чем обычно.

– Это нормально – то, чем мы занимаемся? Такое ощущение, что нет, – пробормотала Хана, не отрываясь от экрана.

Да, с первого взгляда атмосфера в столовой казалась спокойной, даже расслабленной. Как в последний день групповой поездки, когда все сидят в гостиничном лобби, дожидаясь автобуса. Не то чтобы кто-то забыл о том, в какой мы опасности, но убийство и прибывающая вода словно бы взаимно друг друга нейтрализовали. Пока убийца не найдется, выбраться невозможно. А значит – оставалось только отвлекаться по возможности, стараясь забыть о реальности.

Я прекрасно понимал, что чувствует Хана. Разве найти способ выйти отсюда не важнее, чем искать убийцу? Но все мы осознавали: другого выхода, кроме как пожертвовать одним человеком, оставив его в подземелье, нет. А раз так – то и обойтись без расследования убийства невозможно.

Другое дело, что никакого прогресса в поисках виновного не было. Между тем и Хана, и Саяка наверняка отчаянно желали оказаться дома. И не только они – все были взвинчены; всем втайне казалось, что мы занимаемся чем-то не тем. Только сказать об этом вслух – заявить, что надо бросить расследование и думать о том, как спастись, – никто не решался. Потому что кто мог такое произнести? Ясное дело, преступник!

Вот и Хана, видимо, предпочитала помалкивать, когда все собирались вместе, но сейчас, когда рядом были только мы с Саякой, отважилась на более откровенный разговор.

– А у тебя есть какие-нибудь идеи, как действовать? – спросил я.

– Нет, вообще никаких. Вот что страшнее всего. Если мы не можем понять, что делать, значит, ситуация совсем плохая.

Окончательно потеряв интерес к смартфону, Хана положила его на стол, прислушалась, не идет ли кто по коридору, а затем, понизив голос, заговорила:

– Слушай, а тебе не кажется, что эта семья какая-то странная?

– Ты про Ядзаки?

– Да.

– А что с ними не так?

Хана, явно ожидавшая поддержки, посмотрела на меня с недоверием.

– Ну смотри. Они сказали, что пошли за грибами и заблудились. Так вообще бывает? Мы ведь в горы забрались, бог знает куда. Допустим, они заблудились – но в такой ситуации нормальные люди пойдут вниз по склону, а не дальше наверх.

– Так-то оно так, но необязательно. Может, они по карте пытались ориентироваться и решили, что здесь проходит тропа.

– А идти грибы собирать с сыном-подростком – это, по-твоему, нормально?

– А почему нет? Я бы, конечно, в его возрасте ни за что не пошел. Я бы и сейчас не пошел. Но может, у него хорошие отношения с родителями?

Хана нахмурилась: мои ответы ее явно не убеждали.

– Ты же понимаешь, о чем я? Что-то с ними не то, с этой семейкой. Ну не такие это люди, чтобы ни с того ни с сего сюда забрести.

– Вот именно! – вступила Саяка, которая почувствовала себя покинутой. – Я так удивилась, когда мы на них вчера наткнулись! А еще – когда мы их привели сюда, в этот бункер непонятный, они как будто даже не удивились. Больше поразились, когда нас встретили, чем когда сюда пришли. Правда ведь?

– Да, все верно. Хотя почему они нас испугались – это понятно, мы же ночью в лесу столкнулись.

И действительно, в том, что семья Ядзаки явилась вместе с Ханой и остальными к нам в бункер, имелась какая-то странность. Дорога была довольно опасной. Предположим, они заблудились – но все равно направиться в эту сторону было весьма неочевидным выбором. И да, оказавшись в незнакомом и непонятном месте, они и правда вели себя на удивление спокойно.

– Значит, ты считаешь, что они пришли сюда не случайно, а с какой-то целью? – спросил я у Ханы.

– А тебе самому так не кажется?

Хм. Может быть. Но даже если и так – как это связано с убийством Юи?

– Допустим, цель у них есть. Но ведь все остальное – землетрясение, завал – никто подстроить не мог, – возразил я. – Так что в этом смысле Ядзаки здесь случайно.

Может ли существовать какая-то связь между причинами их прихода и убийством Юи?

– Понятия не имею, – признала Хана. – Я только хочу сказать, что они какие-то подозрительные.

Ей наверняка хотелось верить, что убийца – кто-то из семьи Ядзаки. Принять это было гораздо легче, чем представить, что Юю убил кто-то из наших – друзей и одноклубников, которых она знала уже много лет. Правда, если подумать, наше положение это бы ничуть не облегчило – только наоборот. Мы, конечно, ничего толком не знали о том, какие у этих Ядзаки отношения между собой. Но все-таки они семья. Если убийца – один из них, они наверняка будут покрывать друг друга: ведь сейчас речь шла даже не про то, чтобы сдать виновника в полицию, а про то, чтобы оставить его в подземелье на страшную смерть. А может, все трое – соучастники и действовали сообща… Словом, так или иначе выйдет конфликт: мы против Ядзаки. Не просто конфликт – открытое противостояние. Сётаро говорил, что доказательства вины должны быть неопровержимыми, чтобы исключить все разногласия. Но если дойдет до конфликта с семьей Ядзаки, никакая логика не поможет. И что нас ждет – партизанская война в подземелье, которое заливает водой?

– Как думаешь, если это кто-то из Ядзаки убил Юю, зачем они это сделали? – спросил я.

– Как бы это объяснить… – задумалась Хана. – Может, они решили, что если одного из нас убить, то мы будем искать преступника между собой и тогда им точно не грозит здесь остаться? Может, в этом и есть мотив? – наконец предположила она с пугающим спокойствием.

Могли ли они и вправду пойти на такое? Мог ли за убийством скрываться столь примитивный расчет? План казался притянутым за уши – но, с другой стороны, сам Котаро именно так и пытался аргументировать их непричастность.