Рут Ренделл - Ротвейлер
– Может, я пойду? – спросил Джереми. Он был слишком молод, и испытывал в этой ситуации одно лишь недоумение.
– Алекс, – сказал отец (он всегда его так называл), – задержись, пожалуйста. Проводи Тэсс до дома. Мне будет легче, если ты о ней позаботишься.
Позаботиться о ней? В тринадцать лет? Но он остался и дождался, пока Дуглас Гиббонс уснет. Это было его последнее свидание с отцом. Он взглянул на Тэсс, а она на него, и оба одновременно кивнули друг другу. Он не улыбнулся из-за железки на зубах. Он сопровождал ее, сидя в ее же машине. Она жила за городом. Он отметил про себя, что у нее маленький захудалый домишко. Как многие в его возрасте, он был снобом.
Она предложила ему чай или кофе, но вместо этого принесла коричневый и сладкий херес. Он никогда не пробовал такого раньше, и херес сразу ударил ему в голову. Тогда-то он по-настоящему заметил ее ноги, их непохожесть на мужские, а также ее грудь, на которую боялся смотреть. Она заговорила с ним так, как не должна была говорить с ребенком, но он это понял намного позже. Она словно забыла, что Дуглас Гиббонс, ее любовник был его отцом, и что Джереми пора возвращаться к жене Дугласа – его матери. Она рассказала, что они с его отцом были страстно влюблены и что его отец собирался уйти к ней из семьи, но ему помешала болезнь. Тэсс без стыда говорила о том, как они занимались сексом, и как это было чудесно. Джереми смутился, потому что эти рассказы его возбудили.
Допив второй стакан, она сказала, что хочет переодеться наверху. Что платье слишком узкое, а туфли натерли ноги. Она долго не возвращалась, и когда он уже стал решать: идти домой или позвать Тэсс, – ведь она могла уснуть, – сверху раздался ее голос.
– Так ты поднимешься?
В комнате пахло духами. С этим же запахом она входила в палату его отца и вставала рядом на колени. Сейчас она лежала в кровати, натянув на себя одеяло.
– Я так устала, просто вымоталась.
Он встал рядом. Тэсс взяла его за руку и села. Одеяло соскользнуло у нее с плеч, и Джереми увидел ее голую грудь. Он почувствовал, как кровь приливает к голове, и понял, что сильно краснеет. Он старался не смотреть на ее грудь, но не мог.
– Ты побудешь со мной, ладно? Я так одинока. Теперь буду вечно одинока, – она имела в виду смерть отца, но даже эти слова не испугали Джереми.
– Ты так похож на Дугласа. Он в твоем возрасте, наверное, был точь-в-точь, как ты.
Он кивнул, сжав губы.
– Я так хочу, чтобы ты лег рядом и обнял меня. Ненадолго. Сделаешь это?
Он был так наивен, что поверил ей. Стоя в своих серых брюках и зеленой футболке, он представил, как сквозь одежду чувствует грудь Тэсс, прижимает ее к себе.
– Милый, – сказала она таким же тоном, которым говорила с отцом, – разденься. – Она хихикнула. – Я не буду подглядывать.
Все это было смешно, или же показалось ему смешным потом. Он зашел за тумбочку, разделся и, прикрывшись халатом, который нашел на стуле, подошел к ней спиной. Он все еще надеялся, что ей нужны лишь его объятия и поддержка. Поэтому он стыдился своего возбужденного пениса, который тонкий халат не мог скрыть. Она закрыла глаза руками, он быстро забрался в кровать и лег рядом. Она стала гладить его тело, – позже он понял, что она делала это очень искушенно, со знанием дела, – дотронулась до члена Джереми, сжала его и сказала, что он ей нравится.
Джереми до этого ни с кем не целовался по-настоящему, и даже не думал, что поцелуй может быть таким волнующим. Она трогала языком ненавистную железную скобку на его зубах, но он не возражал. Она, – как потом окажется, некстати, – попросила его ничего не говорить матери. «Я имею в виду не нас, это не так важно, но не говори обо мне и твоем отце».
Она забралась на него, справедливо решив, что он ничего не сможет сделать без ее помощи. Но как только она упомянула о его родителей, он вдруг представил себе мать, которая ждет его дома, уже оплакивая отца и, возможно, лелея надежду, что отец был ей верен всю жизнь. Джереми почувствовал, что его член опустился, стал маленьким и сморщенным.
– Ой, милый, что с тобой случилось? – Тэсс принялась ласкать и целовать член Джереми, одеяло сползло с его тела, и он почувствовал такой стыд и отвращение, что готов был умереть на месте. Он отпихнул ее и резко встал с кровати.
– Доверься мне, я справлюсь с этой проблемкой. Просто расслабься и позволь мне заняться тобой, – она вдруг рассмеялась, показывая на него пальцем. – Да ты ведь еще совсем малыш. У тебя это в первый раз, наверное…
Но он уже не слышал, что она говорит. Он задыхался от ее духов и прижимал одежду к себе. Дверь ванной была открыта, и он бросился туда, еле успел добежать до унитаза, и его вырвало.
Прощаться или вообще что-то говорить ей он был не в силах. Он оделся, спустился и вышел из дома. Она наверняка планировала отвезти его домой и, возможно, – он, правда об этом даже не подумал, – собиралась назначить ему еще одно свидание. Но Джереми сел на автобус и добирался домой очень долго, попав в дорожную пробку. Всю дорогу он думал о случившемся, и это последний раз, когда он об этом думал. Он не вспоминал о том случае вплоть до сегодняшнего дня.
Его подсознание оказалась достаточно сильным, чтобы похоронить пережитый опыт. Оно как будто наложило пластырь на рану, чтобы та не открылась снова, но аромат в магазине содрал этот пластырь, и так резко, что Джереми потерял сознание.
Теперь он все знал. Он знал, что ее слова и смех, его поражение и стыд так сильно повлияли на него, что жизнь его изменилась и перешла на новый уровень. А сегодня он снова попал в прошлый, другой мир. И все из-за аромата, который вернулся через треть века.
Думая об этом сейчас, он понял, почему убивал девушек, оказываясь за ними, а не впереди. У всех были одинаковые духи. Духи, которыми пользовалась Тэсс. Когда-то популярные, потом надолго вышедшие из моды и снова появившиеся в продаже два года назад. Именно этот запах шлейфом летел за ними, и он его улавливал, каким бы слабым ни был аромат. Джереми попадался в ловушку, подсознание напоминало ему о том случае и заставляло совершать ужасные вещи.
Итак, теперь он все знает, но сможет ли остановиться?
Глава 25
Инес не хотелось привыкать проводить праздники с сестрой и зятем, и на этот раз она решила сходить одна в кино, а после, вечером, посмотреть видео с Форсайтом, чтобы смягчить впечатление от фильма, который наверняка принесет разочарование. Она отругала себя за негативное отношение к жизни, но своих планов не изменила. На Вест-Энде будет полно народу, желающего увидеть празднования Золотого Юбилея,[17] и Инес решила обойти эти места стороной и сходить в кинотеатр на Бейкер-стрит. Она никак не могла отделаться от неприятного чувства, когда думала о том, что в этом году два праздника идут подряд – беспрецедентный феномен в истории Британии.
На острове Мэн было солнечно, но холодновато. Фредди с Людмилой каждый день ездили на автобусные экскурсии, но избегали созерцать достопримечательности, посещать музеи, церкви и старинные дома. Они не гуляли по пляжу и оставляли свои места в автобусе только для того, чтобы сходить в магазин или съесть по огромной пицце или гамбургеру. Фредди всем подряд рассказывал, что они с Людмилой молодожены, и эта новость сделала их популярными. После приезда Фредди хвастался, что ему не приходилось платить за выпивку. Его невеста считала, что все это смешно и незначительно: она ведь уже не однажды выходила замуж, и кто знает, сколько еще мужей у нее будет?
Алджи повел Зейнаб, детей и миссис Шариф на Молл-стрит, смотреть, как на дворцовый балкон будет выходить королевская семья. Рим Шариф, будучи энтузиасткой-патриоткой и монархисткой, обильно проливала слезы на бинокль, когда пели гимн. Алджи был потрясен. Он ни разу не видел ее плачущей. В толпе, недалеко от них, стояли Анвар Гош, Кифер, Джулитта и Флинт, и хоть Анвар и узнал Зейнаб, но виду не подал. Сосредоточился на завязывании собственного галстука на шее Джулитты, чтобы скрыть под ним бриллиантовый кулон.
– Что за хрень такая! Я и так подыхаю от жары, уже дышать не могу, – ворчала Джулитта.
– Девушка, которой он принадлежит, стоит поблизости.
– Что? Где?
– В толпе.
– Говорил же тебе не надевать его, идиотка, – выругался Флинт.
– Она и не будет, с сегодняшнего дня, – Анвар все еще оглядывался в поисках Зейнаб. – Я его загоню завтра же.
Он говорил уверенно, но про себя сомневался в том, что один его знакомый из Клеркенвелла согласится принять кулон. Вряд ли они там когда-нибудь видели такую дорогую вещицу. Что ж, подождем и подумаем. А сейчас будем радоваться тому что есть. Анвар верил в «здесь и сейчас», и если бы у него имелся девиз, то только «лови момент». Они четверо потратили уже кучу денег Джереми Квика, и собирались продолжить проматывать их в клубах и ресторанах, как только Джулитта удовлетворит свою страсть к созерцанию принца Уильяма.
