Джереми Камерон - Чисто случайно
Тюремщики на меня вылупились.
— Чтоб я сдох, если это не Беркетт-359, - вякает раздолбай при рамке у ворот.
— Для тебя — мистер Беркетт, солнышко, — отвечаю, — и дури на мне нет, так что нечего меня лапать — тут ты своего кайфа не словишь.
— В нашем учреждении мы не производим нательный у посетителей, если нет оснований для подозрений. Поскольку вы никогда не приезжали к нам в этом качестве, вы не можете об этом знать, вот и все.
— Вот и впускай, твою так.
Мы прошли через эту хреномудию, вынули все из карманов, потом сняли куртки и сунули их в аппарат. Надо же, ни винтарей, ни даже чешского пластида не оказалось. Запускают десятками, бегло щупают — вот и вся безопасность. Вышли из сторожки, потом через двор — в главный корпус.
Подошли к столу в предбаннике, за столом — надзиратель. Говорит: «Чтоб я сдох, если это не Беркетт-359!»
— Чтоб я сдох, если это не офицер Мудак, — говорю. Маддок его фамилия, по-нашему, значит, Мудак. Вообще-то, не вредный мужик был, курево подгонял недорого, когда им за сверхурочные срезали.
Сказали нам номер стола, а после полдня прождали, пока Слип изнутри не вывалился.
— Во, блин! — орет.
— Во, блин! — ору.
— Во, блин! — орет.
И так без конца.
— А это Джимми, — говорю, — тоже гость-в-жопе-гвоздь. Свистнул «Астру», подвез.
— Джимми!
— Мужик!
— Тебе чего из буфета, Слип?
— Четыре «Твикса», два яблока, три чипсов, четыре галеты, один «Марс», три чая, два кофе.
— Думаешь, больше тебе не схавать?
— Пока хватит, а то, бывает, и сорок минут не дают.
Мы сели, а Джимми погнали за жрачкой. «Ты аккуратней там с волонтётками[8] этими, — говорю, — облапошат за милую душу, как завидят, кто к ним пожаловал, дурья твоя башка». У Джимми пунктик на них, с пол-оборота заводится.
— Ну, как делишки, Слип? — интересуюсь. Не раздобрел вроде — видать, собрался весь срок отмотать, к тюремной жратве не притрагиваясь.
— Да все путем. Переводят в Хайпойнт, говорят, недельки на две, может, восемь.
— Сраная это дыра Хайпойнт, мотай в Даунвью или в Маунт, Слип. Хайпойнт — дырища говенная. В Маунте тебе и жрачка получше, там рис с горохом — пальчики оближешь.
— Говорят, Лестер Пигготт в Хайпойнт перебрался, выходит, там не так уж и плохо.
— Ну да, а выскочил в воскресенье; ты слыхал, чтоб нормальный мужик из тюряги в воскресенье выскакивал? Хотя, понятно, у него конюшня в двадцати милях, так что ему рядом, а у тебя нет, так что тебе и мазы нет. У тебя ж нет конюшни где-нибудь под Ньюмаркетом,[9] про которую ты помалкиваешь, а, Слиппи?
— Твоя правда, брат. И все же мне — туда.
— Тогда, только в корпус Д. Маленький, уютный, да и режим сносный. Говорили, прикроют, но вроде бы пока на месте. По субботам отпускают в забегаловку рыбы с картошкой пожрать, а заодно можно и в пивную.
— Слышь, Ники, говорят, в Спринг-Хилле по субботам, ближе к ночи, в бандитский блок харч по заказу из китайского ресторана несут, нет, ты представляешь?
Мы б и дальше судили-рядили про тюрьмы, да про режим — дело житейское. Но помешал Джимми — притаранил из буфета жратву.
Подначка моя в точку оказалась.
— Вот ведь жулье поганое, — говорит, — старые курвы на два пенса нагрели на кофе, а потом пытались на сдаче околпачить, ну кошелки драные. — Джимми был на этом свете единственный, кого можно было завести насчет этих теток. Без осечки работало.
Слип набросился на жратву.
— Слышь… а когда… насчет… того самого? — проговорил он в паузах между чавканьем.
— Сейчас надо. Под конец они ждут, секут.
— А как, как?
— Нормально так: заходит девка, ты сразу к ней, на коленки бряк, языком шасть, и достал. Ты извини, целовать я тебя в губки не буду, не то твоя тюряга на уши встанет.
— Да ты чего, мужик, я уж не такой озабоченный.
— Батончик «Марс».
Разорвал обертку, надкусил, и что принес, из-за зубов языком вытолкнул. Вообще-то я слыхал, что конопляная смолка законом запрещена, так что даже рад был поскорее от этого комочка фольги избавиться. Подлепил к шоколадке и на стол в обертке положил. Слип достал из-под ремешка часов свернутую бумажку. Передал мне, без проблем. Полсотни.
— Сбережешь для меня, а, Ники?
— Бог ты мой, Слип, откуда у тебя здесь полсотни?
— Попотеть пришлось. Все помаленьку да помаленьку, а потом пришел один с воли, а при нем полста одной бумагой. Он мне и поменял.
Выждал немного, потом взял «Марс» и передачу мою принял. Там, конечно, было не ахти, но двум-трем ребятам на два-три дня радости хватит.
— Молоток, Ники, ты хороший партнер.
— Уж как положено.
— Только почему ты не догадался привести какую-нибудь забористую кралю? Этакую блондиночку, симпатюшную белую девочку, а, партнер? Или у тебя нет больше сестры? Ну хотя бы двоюродной? Ведь мы же с тобой партнеры, верно?
— Зато я привел тебе Джимми.
— Ну-ну, — он посмотрел на Джимми, — не серчай, приятель, но на симпатюшную белую девочку ты вряд ли потянешь.
— Это ты верно подметил, — говорит Джимми, — только я слыхал, что у вас тут и бабы в надзирателях, так зачем вам какие-то другие.
Слип как заржет. Я подумал, его сейчас удар хватит. Тоже мне бабы.
— Бабы, — орет, — бабу хочу! — потом принялся за «Твикс». — У тебя ж вроде была сестра, Ники?
— Да ладно, Слип, давай уже про дело, — говорю ему, — бабы и дело — одно другое исключает.
— Ты чертовски прав, старина, — он еще раз обдумал то, что я сказал, — чертовски прав. Дело превыше всего. Ты уже обмозговал мое предложение насчет Ямайки?
— Ямайки? А разве мы собирались не в Сенегал?
— Ты собирался в Сенегал, Ники. Ты собирался в Сенегал, потому что ты знаешь по-французски, и еще потому, что мне сейчас куда-то собираться заказано.
— Ну так в чем дело-то?
Ну вот, сбил меня с толку. Не в первый раз, конечно, и не в последний, но основательно. За последние недели, что мы были вместе в камере, Слип мне все уши прожужжал о том, как мы можем сказочно разбогатеть, если будем поставлять компьютеры в землю его предков — Сенегал. Покупаешь здесь по полторы штуки, в Африке сбываешь по четыре-пять, как повезет. Нет проблем. С Ямайкой Слипа связывало только то, что у него отобрали тамошнюю экспортную лицензию, когда он пытался протащить марихуану в ящиках с кокосами.
— Ну так что? — интересуюсь. — Меня всего-то пять минут, как выпустили, а у тебя уже созрел новый план, а, Слип?
— Ах, да, — говорит, ах, да, я же, возможно, позабыл посвятить тебя в свой новый план, Ники, старик.
— Да, черт тебя побери, возможно, позабыл.
— Ну да, видишь ли, очень полезно иметь промежуточные планы. Конечная наша цель — это, как ты сейчас упомянул, наладить торговлю с Сенегалом. Но сперва мы должны заложить крепкий фундамент. Я думал об этом.
— Что-то ты больно много думаешь, — ввернул Джимми.
— Я думал об этом. Мы должны начать наше дело, заложить основы, завязать контакты, выстроить бизнес-план и модус операнди.[10]
— Это еще что за хрень?
— Я это в книжке вычитал. Там говорится, что нужно иметь бизнес-план и модус операнди, а это значит, что они у нас будут.
— Как скажешь, Слип.
— Прах моих сенегальских предков по-прежнему ждет, чтобы мы туда пришли, но сначала нужно провести подготовительную работу.
— Это то же самое, что ты вначале говорил?
— В общем, я составил промежуточный план, дабы, к тому времени, как мы примемся завоевывать африканский рынок, ты хорошо разбирался в законах капитализма. Как это тебе? В кассу?
— В кассу, да.
— Короче говоря, мой промежуточный план связан с Ямайкой. У тебя — ямайская лицензия на импорт-экспорт, а у меня — способность сделать из тебя настоящего коммерсанта, уж коли я здесь завяз.
Я даже поперхнулся.
— Прошу прощения, Слип, — говорю ему, — извини, что я грубо вмешиваюсь в твой блестящий план, но только ты забыл, что у тебя уже была ямайская экспортная лицензия, и в результате ты оказался здесь, помнишь? Ты еще хотел ввезти ганжу[11] в ящиках с кокосами, за это тебя и посадили. Ты мне еще рассказывал, что брали тебя как раз в тот момент, когда ты обедал, и ты еще сказал копперам извините, дайте хотя бы бутерброд докушать, а то душа казенной пищи не принимает… короче, как я понимаю, у тебя с импортом проблема, нет?
— Ники, — голос усталый-усталый, — когда мы сидели в одной камере, я объяснял тебе это два миллиона раз, а может, и все три. Я больше не желаю слушать, что ты несешь. У прошлого надо учиться. Вектор поменялся. Ты займешься законным бизнесом — импортом и экспортом. Ямайка нам подходит, потому что я знаю тамошний рынок. Я буду «спящий партнер», то есть не принимаю в этом деле непосредственного участия, но я — мозг всей операции. Когда я отсюда выйду, я присоединюсь к тебе, потому что эти узколобые тупицы больше не дадут мне лицензию. И поскольку мы к тому времени уже себя зарекомендуем, мы без труда завоюем сенегальский рынок.
