Сирил Хейр - Смерть - не азартный охотник. Самоубийство исключается
— Стефан Диккинсон, — начал он, — являлся закоренелым игроком на бирже. И как следствие — глубоко, безнадежно увяз в долгах. По натуре он чрезвычайно беспринципный человек, как и многие игроки, за исключением того, что касалось женщин. Мне не удалось установить ни единого случая, когда бы он проявлял к ним хоть малейший интерес. В этом смысле его определенно можно считать пуританином и к тому же в высшей степени самонадеянным и законченным эгоистом. Впрочем, я еще не встречал убийцу, который не являлся бы эгоистом. В особенности он не любил и презирал своего отца, а поскольку я сам был знаком со стариком, могу поверить, что жить с таким отчаянным занудой было действительно тяжело.
Дедмэн энергичным кивком выразил свое согласие.
— Приблизительно в середине лета, — продолжал инспектор, — Стефану, чье финансовое положение стало по-настоящему тяжелым, видимо, в первый раз пришла в голову идея убить отца. Безусловно, он знал о страховом полисе, который появился после смерти мистера Артура Диккинсона. Он также знал о привычке своего отца принимать мединал по совету своего врача.
— Как вы установили время? — спросил мистер Дедмэн.
— Это мне удалось только сейчас, когда я выяснил у их семейного доктора, с которым виделся на днях, что якобы отец прислал доктору письмо с предложением, что в качестве эксперимента он попробует принимать лекарство в порошке. Доктор выписал соответствующий рецепт и вскоре после этого получил еще одно письмо, в котором говорилось, что порошки пациенту не понравились и что он предпочитает и дальше принимать лекарство в виде таблеток. Оба письма, как вы можете догадаться, были подложными, и сын перехватил рецепт, таким образом обеспечив себе возможность осуществить свой план.
Сделав это, он стал выжидать, когда его отец отправится в свое ежегодное путешествие, чтобы привести свой план в исполнение. По каким-то причинам он не захотел совершить попытку убийства в своем доме. Возможно, у него были на это какие-либо сентиментальные мотивы, не знаю. Так или иначе, он решил действовать в «Пендлбери-Олд-Холле», где, как он точно знал, его отец, человек привычек, обязательно закончит свой отпуск. Однако перед ним стояла одна сложная проблема, а именно: он не мог знать, когда именно его отец туда прибудет. В то же время он должен был обеспечить себе самое надежное алиби.
Стефан решил эту проблему следующим образом. Он организовал поездку в Швейцарию вместе с сестрой, а затем в самый последний момент придумал какой-то благовидный предлог, чтобы в назначенное время не поехать. (Нам пришлось изрядно потрудиться, чтобы выяснить в гостинице, каким образом ему удалось тотчас отказаться от зарезервированного номера.) Затем он направился в «Пендлбери», намереваясь пробыть там до того момента, как появится его отец. Он взял имя Стюарта Дэвитта — вполне естественно, чтобы его багаж, помеченный инициалами «С.Д.», не мог его выдать.
— Говоря об инициалах, — сказал мистер Дедмэн, — вы заметили...
— Мы к этому скоро подойдем, — прервал его Маллет и продолжал: — Он указал адрес одного дома на Гаук-стрит, который, как я установил, фактически является домом со сдающимися внаем комнатами, и до недавнего времени по данному адресу проживал клерк, служащий одной из брокерских контор, через которую Стефан осуществлял свои спекуляции. Кстати, он был очень близко знаком с этим молодым человеком, который был уволен хозяевами за игру на акциях в свою пользу. В гостинице он выбрал номер рядом с тем, где, как ему было известно, должен был остановиться его отец. (Думаю, что ему до тошноты были знакомы мельчайшие подробности жизни старика в его обожаемой «Пендлбери».) Он изобрел предлог, который помогал ему держаться в стороне от остальных обитателей гостиницы, и ждал своего часа.
— В должное время мистер Диккинсон прибыл в гостиницу. Как всегда, он заказал принести в номер чай и, как всегда, когда его принесли, попросил горничную оставить его в коридоре, пока он сам не заберет его. Сыну оставалось только незаметно выскользнуть из соседней комнаты, всыпать в чайник порошок мединала (мне сказали, что он моментально растворяется и почти безвкусен) и снова спрятаться у себя. Отец вышел, забрал поднос, добавил свою обычную дозу к уже отравленному чаю и лег спать, чтобы уже никогда не проснуться. Ранним утром следующего дня, подготовив все за ночь, Стефан Диккинсон покинул гостиницу, успел на экспресс, идущий в Лондон, там пересел на восьмичасовой рейс самолета до Цюриха и встретился с сестрой в Клостере в тот же день, наверняка сказав ей, что приехал обычным путем на теплоходе и поезде. Он немедленно отправился с ней в дальнюю экспедицию в горы, где они ночевали в хижинах, пока он не понял, что уже не успевает вовремя оказаться на дознании или на похоронах, где его могли бы узнать. (Кстати, власти Швейцарии оказали нам большую помощь в розыске гида, который сопровождал их в горах.)
До сих пор он мог считать, что все шло в соответствии с его планом. Его отец будет найден мертвым от передозировки своего обычного лекарства, коронер определит, что его смерть наступила в результате несчастного случая, и никаких вопросов не возникнет. И несомненно, так бы все и произошло, если бы не три случайности — во-первых, найденная у постели умершего поразительная цитата, во-вторых, никто не мог предвидеть, что именно в этот вечер у покойного кончились таблетки в одном пузырьке и он открыл другой, чтобы составить назначенную ему дозу, и, наконец, та странная манера, в которой старый джентльмен разговаривал со мной накануне своей смерти. И сын по своей воле упустил возможность во время следствия устранить эти недоразумения! Может, он сразу понял, каким роковым для его надежд поживиться в результате своего преступления оказался вывод следствия, что здесь имело место самоубийство, не знаю. Во всяком случае, он достаточно скоро это выяснил. Это поставило его в крайне досадное положение. — Маллет засмеялся. — Вот уж действительно положение! Решившись на отчаянный риск убийства, ему пришлось пойти на еще более ужасный риск, стремясь доказать, что было совершено именно убийство — не важно кем.
И вот Стефан Диккинсон, игрок по натуре, решился на самую отчаянную игру в своей жизни. И прежде чем предпринять какие-либо меры, он пришел ко мне — не к кому-нибудь, а ко мне! Наверное, он рассчитывал, что я смогу дать ему какие-либо полезные сведения, чтобы опровергнуть факт самоубийства отца, но готов предположить, что истинной целью его появления было стремление выяснить, удастся ли ему расспросить меня и уйти, не вызвав у меня никаких подозрений. Если бы это у него получилось, он решил бы, что может без опасений провести расследование, которое он задумал. И ему удалось! Тем более, что меня нисколько не заинтересовало это дело! И так было до недавнего времени, пока самоубийство того человека в Мидчестере снова не заставило меня вспомнить об этой истории, и я впервые серьезно задумался, не был ли мистер Диккинсон убит, и если да, то кем.
Конечно, если посмотришь на это дело, — признался инспектор, пожав плечами, — оно кажется на удивление простым. Прежде всего возникает вопрос мотива. Но самое главное — и это принципиальный вопрос, как вы наверняка, мистер Дедмэн, понимаете, — то глубочайшее знание, которым должен был обладать убийца о привычках своей жертвы. Подумайте сами: прежде всего он должен был быть уверен, что тот остановится именно в этой гостинице и проведет ночь именно в этом номере. Он должен был знать, что старик привык именно к этому лекарству и что он принимает его определенным образом. Он даже должен был знать, что он требует, чтобы чайник оставляли для него снаружи, в коридоре. Так кому же могли быть известны все мельчайшие подробности образа жизни и поведения покойного, как не члену его семьи?
— Что-то в этом роде и мне приходило в голову, — заметил Дедмэн. — Вот почему мне так понравилась версия, что убийца допустил ошибку и что покойный принял яд, предназначенный кому-то другому.
— Да, — подхватил Маллет, — если бы шантажист Вэннинг, чье подлинное имя Паркис — кстати, омерзительно подлый субъект! — если бы он ночевал в комнате, которая ему первоначально и предназначалась, он мог быть убит вместо мистера Диккинсона!
Ну, думаю, остальная часть истории вам известна. После разговора со мной молодой Диккинсон следующие две недели провел колеся по всей стране, пытаясь переложить ответственность за свое преступление на плечи невинного человека, при содействии и с помощью своей сестры и ее жениха, которые, естественно, ничего не подозревали. Они расследовали прошлое каждого постояльца гостиницы, за исключением, конечно, мифического мистера Дэвитта.
— Он оставил случай с Дэвиттом для себя, — вставил мистер Дедмэн. — И привел полностью вымышленное интервью с его воображаемой хозяйкой.
