Сирил Хейр - Смерть - не азартный охотник. Самоубийство исключается
— Ну, это было не так уж трудно. Понимаете, после той нашей беседы я попросил своего приятеля в полиции Маркшира прислать мне список людей, которые останавливались в «Пендлбери» в то же самое время, что и ваш отец, и заметил в этом списке имя Парсонса.
— Значит, в конце концов, вы заинтересовались этим делом?
— Только до этой степени. И я бы не заходил так далеко, чтобы называть это делом.
Некоторое время Стефан задумчиво почесывал подбородок, затем сказал:
— Знаете, инспектор, я немного свалял дурака в этом деле с Парсонсом. Я не догадывался об этом, пока вчера мне не указали на мою оплошность. Чем больше я думаю, тем больше убеждаюсь, что я был на верном пути, подозревая Парсонса. Как вы полагаете, сможет мне сейчас полиция помочь доказать то, что я теперь считаю непреложным фактом, а именно, что Парсонс действительно убил моего отца?
— Ну, — медленно проговорил Маллет, — когда полиции официально неизвестно о преступлении и когда предполагаемый подозреваемый мертв, мы мало что можем сделать. В то же время, при всех особых обстоятельствах, совершенно неофициально... Может, вы расскажете мне, в чем заключается ваша версия касательно Парсонса?
Стефан снова начал повествовать о событиях, которые произошли в Мидчестере, и о теории, которую они с Мартином построили после сделанных там открытий. Инспектор выслушал его с серьезным вниманием. В конце рассказа он медленно кивнул:
— Что ж, мистер Диккинсон, ваша версия решительно любопытна. Я не стал бы оценивать ее выше, но она интересна и, я бы сказал, оригинальна. Не вижу причин, почему бы не произвести скрытные расследования и в Мидчестере, и в Лондоне, и если там что-либо вскроется, я, конечно, дам вам знать.
— Если бы только у меня не было так мало времени! — с горечью вздохнул Стефан. — Я должен, просто обязан что-то иметь, чтобы продолжать дело, самое позднее к понедельнику!
— Я бы не стал отчаиваться по поводу получения информации к понедельнику, — заверил его инспектор. — Если только найдется, что получать. Мы, в полиции, действуем очень быстро, вы знаете.
Сидя в солидном кресле, он выглядел тяжеловесным и неподвижным, как сфинкс.
— Раз у вас так мало времени, — продолжал он, — очень жаль, что вы не расследовали пункт с Парсонсом немного раньше. Полагаю, это произошло потому, что он был последним в вашем списке?
— Мы оставили его и Вэннинга напоследок, потому что они казались нам наименее вероятными подозреваемыми.
— Вот как. И прежде чем вы дошли до них, думаю, вы просеяли остальных людей из моего списка?
— Да.
— И безрезультатно?
Стефан колебался с ответом. Со свежими воспоминаниями о едком сарказме мистера Дедмэна по этому поводу было неудивительно, что он не жаждал выдать профессионалу недостатки свои и Мартина в искусстве сыска.
— Без каких-либо весомых результатов, — наконец признал он. — Если бы мы их получили, разумеется, я не стал бы возиться с Парсонсом.
— Но все-таки какие-то результаты были?
— В двух случаях мы нащупали кое-что, с чем, как нам казалось, можно было бы продолжать, но там не оказалось ничего серьезного, когда потом мы это обсудили.
Маллет пожал плечами.
— Конечно, дело ваше, мистер Диккинсон, — сказал он. — Но я скорее подумал бы, что вы были бы рады хоть какой-то помощи, официальной или любой другой, которую я могу вам оказать. Больше того, если у вас есть основания кого-либо подозревать, я не уверен, что это не ваш долг сообщить нам.
Окрыленный таким поворотом разговора, Стефан почел за лучшее рассказать о подозрениях против мистера и миссис Карстейрс и миссис Марч. Если он и боялся поначалу повторения презрительной оценки, которую получил от мистера Дедмэна накануне, то быстро успокоился. Инспектор оказался вежливым и внимательным слушателем, хотя по его лицу невозможно было угадать, какое впечатление произвела на него эта история.
— Боюсь, вы решите, что мы только еще больше запутали все дело, — закончил Стефан.
— Вовсе нет, — уверил его Маллет. — Вовсе нет. Если можно так выразиться, думаю, вы были очень старательны в своих разысканиях, принимая во внимание все обстоятельства. Я запомню все, что вы мне рассказали, и, насколько возможно, продолжу это расследование. Есть только один аспект в этом деле, который, к моему удивлению, вы не приняли во внимание, — добавил он.
— Что именно?
— Я припоминаю, что во время нашей первой встречи вы были несколько удивлены одним фактом, который я вам сообщил. Я имею в виду тот странный случай с человеком, который показался знакомым вашему отцу, когда я разговаривал с ним в гостинице. Вы рассматривали этот вопрос?
— Нет, признаюсь, совершенно его упустил.
— А размышляя о нем сейчас, вы не допускаете, что это был один из тех людей, о которых мы сейчас говорим?
— Вряд ли.
— Конечно, может, сам по себе эпизод и незначительный, хотя я припоминаю, что, когда сказал вам о нем, вы придали этому факту серьезное значение.
— Боюсь, я об этом совершенно забыл.
— Все мы склонны что-то забывать, — произнес инспектор с видом человека, совершенно уверенного в том, что лично он этим недостатком не страдает. — Но по-моему, это оставляет в расследовании довольно приличную дыру, вы не находите? Если вы не против моего совета, вам лучше потратить некоторое время на то, чтобы заполнить ее — если это возможно.
Стефан в раздумье кивнул:
— Да, пожалуй.
Маллет взглянул на свои часы и поднялся.
— Разговор получился очень интересным, — сказал он. — Не могу не признаться, мистер Диккинсон, что некоторые аспекты этого дела ставят меня в полный тупик — совершенно между нами, надеюсь, но я озадачен. Естественно, я не могу сказать, насколько я вам помогу. Многое зависит от того, что мы сможем выяснить о Парсонсе и о джентльмене, который назвался Вэннингом. Кстати, а вы не думали о том, чтобы нанять частного детектива? В целом я о них не очень высокого мнения, но знаю одного, очень надежного, правда, когда он трезвый.
— Вы имеете в виду Элдерсона?
— Да, его. Только не говорите ему, что это я направил вас к нему.
— Я уже связывался с ним. Фактически это на его расследовании в гостинице мы основывали свои изыскания.
— В самом деле? Вы направили его в «Пендлбери», и полагаю, он составил вам отчет?
— Да.
— Вы не возражали бы, если бы я взглянул на него? Кто знает, может быть, он, глядишь, и подаст мне какую-нибудь идею.
Стефан достал отчет, и Маллет просмотрел его. Его изучение было отнюдь не таким мимолетным, как мистера Дедмэна, однако не менее быстрым. Когда он возвращал отчет Стефану, его лицо вдруг сморщилось словно от боли.
— Что-нибудь серьезное? — поинтересовался Стефан.
— Ничего, — слабым голосом ответил инспектор. — Боюсь, опять приступ... диспепсии. — (Стефану показалось или инспектор действительно покраснел, сделав это признание?) — Наверное, съел что-нибудь испорченное.
— Вы действительно выглядите не очень хорошо, — сказал Стефан. — Вам не кажется, что нужно зайти к доктору?
— Вероятно, — согласился Маллет. — Но беспокоиться, право, не о чем, хотя я... я не очень привык к таким вещам. Вы не знаете, нет ли здесь поблизости хорошего медика?
— Наш личный доктор живет всего в нескольких шагах отсюда. Первоклассный специалист, поверьте. — И Стефан записал инспектору его имя и адрес.
— Благодарю вас, я загляну к нему по дороге. До свидания. — Он пожал юноше руку и добавил: — Совсем забыл... мистеру Джонсону тоже должны прислать вызов. Вы не дадите мне и его адрес?
Стефан записал.
— Вы наверняка скоро увидитесь с ним, — сказал Маллет, — пожалуйста, объясните ему, чего ожидать.
— Разумеется. Собственно, он должен прийти к нам на чай.
— Ну и прекрасно. Еще раз до свидания, мистер Диккинсон.
Вскоре после пяти у подъезда затормозил маленький автомобиль Мартина. Стефан с матерью заканчивали чаепитие в гостиной.
— Боюсь, Анна не сможет с тобой поехать, — сказала миссис Диккинсон. — Похоже, у нее легкое нервное расстройство, и я подержу ее в постели.
— Очень сожалею, — сказал Мартин. — Сказалось, наверное, сильное перенапряжение и все такое. Может, вы скажете ей, что я заходил, — то есть если вы считаете, что ей это интересно. Нет, спасибо, я уже пил чай. Если вы не возражаете, я поеду.
Стефан вышел с ним в холл и рассказал о предстоящем вызове в Мидчестер. Единственным комментарием Мартина было: «Паршивая история».
— Похоже, Анна ужасно возбуждена всем этим, — добавил он.
— Да, — сказал Стефан. — А ты знаешь, почему именно?
— Нет, я думал, ты в курсе.
— Вообще-то мне казалось, ты знаешь ее лучше, чем я.
— Ну, она чувствительная девушка и все такое, — неопределенно высказался Мартин.
— Ты не можешь догадаться о чем-то конкретном, например, почему она так взбудоражена из-за этого шоу?
