Сара Парецки - Ожоги
Странная усмешка играла на ее губах.
— И вы, конечно, собираетесь им все рассказать? Даже если Бутс и не имеет большого влияния на ФБР, очень сомневаюсь, что там вас услышат.
Холодок пробежал у меня по спине, но я спокойно сказала:
— О, Ральф и Бутс, наверное, уже рассказали вам про свою шутку с моей машиной? Теперь буду более осторожна. Помню, Ле Анн Вунш говорила, что Бутс ужасно ребячлив. Только теперь я имела возможность это оценить.
Не успела я выйти за дверь, как она схватила телефонную трубку. Я постояла несколько секунд у приоткрытой двери и услышала, как она попросила Ральфа, сказала, что это срочно и что она будет ждать его звонка. Не так уж, видно, она торопилась встречать мамочкиных друзей.
Глава 43
ЗАГЛЯНУТЬ ПРЯМО В ДУЛО ПИСТОЛЕТА
Я стояла на улице Ла-Салль и пыталась унять панику. Это плохо удавалось. Надо найти помощников, и побыстрее. Мне действительно лишь по чистой случайности удалось остаться в живых. Если бы не удивительное везение, меня бы давно уже разметало на куски, и тогда удовлетворенный Рональд Монтгомери смог бы закрыть мое «дело» либо за отсутствием улик, либо изобразив меня патологической самоубийцей. Но, надо думать, это не последняя попытка Ральфа Макдональда избавиться от меня. «Дать мне ответ» — так он, кажется, выразился.
Может быть, это и не он подложил динамит в мою машину. Скорее всего это сделал Монтгомери — у него свободный доступ к любой взрывчатке. Или Майкл, получивший ее от Вунша или Грассо. Что-то дрогнуло у меня в грудной клетке. Нет, не мог он этого сделать. Между нами никогда не было любви, но какое-то время, очень недолгое, мы были счастливыми любовниками. Каково это — видеть, как превращается в кровавые ошметки тело, которое когда-то ласкал? А может, ему и хотелось это увидеть — из-за того отпора, который я оказала?
Ладно, хватит, одернула я себя. Нашла время для меланхолических размышлений. Надо собраться. Так… «Смит-и-вессон» у меня с собой.
Уже хорошо. Не представляю, правда, как бы я стала вытаскивать его из рюкзака прямо здесь, посреди улицы, но, думаю, никто и не собирается нападать на меня прямо здесь и в час пик. Слава Богу, Монтгомери так не терпелось затащить меня в комнату для допросов и сломать челюсть, что никто даже не потрудится обыскать меня. Так что мое оружие при мне.
Теперь надо добраться до телефона. Но ни в офис, ни домой, ни к Лотти ехать нельзя: следующий удар Макдональда, или Монтгомери, или Майкла может настигнуть меня где угодно, и, уж конечно, чтобы расправиться со мной, они не пожалеют ни Лотти, ни Пеппи, ни мистера Контрераса.
В конце концов я подозвала такси и поехала в «Голден глоу». Сэл разрешит мне воспользоваться ее телефоном, да и несколько капель виски сейчас совсем не повредят.
Такси бесстрашно преодолевало все заторы идущего в концу часа пик, а я вдруг подумала, что, возможно, Ральф и не отдавал приказа заложить динамит в мою машину. Может, он просто устало провел рукой по своим красиво подстриженным серебристым волосам и трагически вопросил: неужели же никто не может избавить его, наконец, от этой надоеды, которая всюду сует свой нос? Так ведь всегда делается, горько подумала я, начиная от Генриха II и кончая Рейганом, — всегда найдется кто-то, кто сделает грязную работу. Ну а потом — недоумение и толпы адвокатов. И — «я этого совсем не хотел, вы меня не так поняли».
— Вы что-то сказали, мисс? — спросил водитель; я и не заметила, что говорю вслух.
За стойкой бара из красного дерева сидел Мюррей Райерсон, потягивая «Холстен»[32] и болтая с Сэл о предстоящем баскетбольном сезоне. Я взобралась на высокий табурет рядом с ним, но они не прервали свою оживленную беседу о санкциях Национальной ассоциации против «Джей-сокс». Сэл лишь протянула руку назад, достала бутылку виски и налила мне стакан. Посетителей за столиками обслуживал ее двоюродный брат. Я молча отхлебнула из стакана и стала ждать, пока они закончат дебаты. Вскоре они действительно иссякли, и Мюррей небрежно спросил, что у меня новенького.
Я проглотила то, что осталось в стакане. Сэл налила мне еще.
— Кажется, сегодня твое горячее желание написать мой некролог было как никогда близко к исполнению. Кто-то подложил динамит в мою машину.
— Шутишь? — не поверил Мюррей. — Как же тогда получилось, что ты сидишь здесь целехонькая да еще рассказываешь об этом?
Я начала с самого начала, но когда дошла до того, как руководитель отдела взрывов и поджогов отказался провести нормальное расследование, Мюррей остановил меня и побежал к машине за магнитофоном. Он был, по всей видимости, расстроен тем, что пропустил такое событие: целый день провел на конференции в аэропорту и даже сообщений не слышал.
Я рассказала ему все, начиная с Сола Селигмана и пожара в «Копьях Индианы» и кончая сговором между «Фармуоркс», «Алма Миджикана», «Вунш и Грассо»; не забыла упомянуть и о странных теориях Роланда Монтгомери, обвинявшего меня в поджогах и попытке самоубийства в порыве раскаяния. Когда я закончила, Мюррей заключил меня в объятия и расцеловал мокрыми от пива губами.
— Вик, ты просто чудо. Прощаю тебя за то, что ты надула меня прошлой зимой. Классная история. Единственное, чего ей не хватает, — это доказательств.
— Динамит в машине ты считаешь недостаточным доказательством? — налетела на него Сэл. — Тебя больше устроит ее труп?
— Динамит доказывает только, что ее хотели убить, но кто — неизвестно. — Мюррей отхлебнул прямо из бутылки и повернулся ко мне. — Тебе ничего не удалось скопировать в этих… «Фармуоркс» и «Алма Миджикана»?
— В «Алма Миджикана» я кое-что списала, а вот в «Фармуоркс» не видела ни одной бухгалтерской книги. Но ты же можешь проверить кое-что по банку данных «Лексис» или в отделе контрактов. И поищи кого-нибудь, кто знает, чем Роланд Монтгомери обязан Бутсу. Знаешь, что меня больше всего пугает? Нет ничего страшнее, чем когда за тобой гоняется крупный полицейский начальник: он может тебя убить, оболгать — словом, сделать все, что ему вздумается. Я обрею голову и отращу бороду, если этот паразит не окажется вместе со мной в свете прожекторов.
Сэл хотела налить мне еще, но я отказалась. Провести ночь в «Голден глоу» я не могу, а если выйду совсем пьяной, то мне уж точно не выжить: даже не замечу, следит ли кто-нибудь за мной.
Мюррей пошел к Сэл в кабинет — сделать несколько звонков. Сегодня уже поздно что-либо предпринимать, но завтра он собирался заняться более углубленными поисками в банке данных «Лексис» — хотел выяснить связи Макдональда или Мигера с «Алма Миджикана», а также запросить систему о сочетании этих имен, что мне и в голову не пришло.
— Что же ты собираешься делать? — спросила Сэл. — Залечь, пока не утихнет буря?
— Поеду домой. — Я жестом остановила готовый вырваться у нее поток возмущенных восклицаний. — Знаю, все знаю. Я пришла сюда страшно напуганная. Я и сейчас еще боюсь, но уже могу хоть немного мыслить логически. Вот смотри сама. Мюррей теперь все знает; завтра он сможет выяснить еще кое-что, а в пятницу или субботу, вероятно, уже что-нибудь напечатает, конечно, если «Стар» не слишком боится Бутса или Ральфа. Как только Бутс и Макдональд поймут, что их дела выплывают наружу, они, конечно, примутся изо всех сил заметать следы — уничтожать документы или, наоборот, делать так, чтобы все выглядело в точности, как на бумаге. Может быть, они уже набрали целый грузовик разнорабочих — негров и мексиканцев, — чтобы доказать, что работают на Дэн Райан с начала марта. Теперь смотри дальше. Если они считают, что я действую сама по себе, возможно, они попытаются еще раз меня достать. И тогда мы сможет прихватить кого-нибудь из них с поличным.
— Ты и Мюррей? — с сомнением спросила Сэл.
— Ну да. Я буду действовать, а Мюррей делать снимки. — Я произнесла это с легкостью, которой на самом деле и в помине не было. — Да нет, думаю, дома со мной ничего не случится. Раньше я была в панике, думала даже, что Ральф и дом может взорвать, только чтобы покончить со мной. Но скорее всего они постараются прихватить меня одну где-нибудь в уединенном местечке. Мой сосед с первого этажа побывал во всех полицейских участках, рассказывая о тех двоих, что приходили вчера ко мне, и о той паре, что, возможно, подложила бомбу в машину. Так что вряд ли они опять явятся ко мне домой.
В бар вошли двое в серых деловых костюмах и уселись за стойкой с противоположной от меня стороны. Сэл пошла обслужить их.
Я задумчиво вертела в руках пустой стакан. Одно имя я не назвала Мюррею — Майкл Фери. И не из сентиментальных соображений — просто у меня не было совсем никаких доказательств, только догадка, поддержанная логикой. Его имени не было даже в телефонном справочнике Стар.
Сначала нужно выяснить, насколько глубоко он во всем этом завязан — просто вложил отцовскую страховку в «Фармуоркс» или сделал кое-что и похуже. Например, позаимствовал из вещественных доказательств героин, которым Сериз убила себя.
