Сара Парецки - Тупик
Перестав обращать на Филлипса внимание, десятник устроил для меня целую обстоятельную экскурсию. Показал, где зерно выгружается из вагонов, как управлять автоматическим подъемником, переправляющим содержимое вагонеток во внутреннюю часть элеватора. Филлипс тащился за нами, время от времени пытаясь вставлять свои весьма малоинтересные комментарии. У вице-президента была собственная каска с монограммой, но его серый шелковый летний костюм среди пыли и грязи казался чем-то противоестественным.
Мы поднялись по узкой лестнице наверх, этажа на три, и оказались во внутренней части элеватора. Марголис открыл дверь пожарного выхода, и я чуть не оглохла от обрушившегося на барабанные перепонки грохота.
Повсюду клубилась пыль. Она колыхалась в воздухе, ложилась слоями на стальные балки, толстым скрипучим ковром собралась на металлическом полу. Мои белоснежные кроссовки моментально стали серыми. Ноги скользили по полу, а волосы под жесткой каской слиплись и обвисли.
Мы стояли на узком трапе, глядя вниз, на бетонный пол зернохранилища. От падения нас защищали лишь тоненькие перильца. А внизу двигались длинные ленты конвейеров. Я подумала, что если сейчас свалюсь, то табло над главным входом придется подправить. Там было написано: «9640 человеко-часов без ЧП».
Справа от меня стоял Пит Марголис. Он схватил меня за плечо и стал что-то объяснять, отчаянно жестикулируя. Я покачала головой, давая понять, что ничего не слышу. Тогда Пит наклонился к самому моему уху.
— Зерно поступает вон оттуда, — проревел он. — Там его ссыпают с вагонеток, потом оно идет по конвейеру.
Я кивнула. Главным виновником грохота и лязга были именно конвейеры, но и подъемник, доставлявший вагонетки на девяносто футов вверх, тоже вносил свой вклад. Ленты конвейеров переправляли зерно из зернохранилища к гигантским воронкам, а оттуда оно уже сыпалось в грузовой трюм корабля. При этом поднимались жуткие тучи пыли. Большинство рабочих носили респираторы, но уши, по-моему, никто не затыкал.
— Пшеница? — прокричала я Марголису на ухо.
— Ячмень. Тридцать пять бушелей на тонну.
Он крикнул еще что-то Филлипсу, и мы вышли на балкончик, нависший над причалом. Я жадно вдохнула холодный апрельский воздух; уши наслаждались относительной тишиной.
У причала стоял старый грязный сухогруз, вылезший из воды гораздо выше ватерлинии. Я сразу это поняла: сверху — черная краска, ниже ватерлинии — заросший водорослями корпус. На палубе корабля работали грузчики в касках и пыльных комбинезонах. Они цепляли наконечники воронок тросами и подводили их к двенадцати, нет, четырнадцати люкам, через которые зерно поступало в грузовой трюм. Возле каждого люка лежал брезент. Филлипс объяснил, что это чехлы. У рулевой рубки были сложены многочисленные бухты канатов. У меня слегка закружилась голова. Я выросла в южном Чикаго, где все побережье озера занято сталелитейными заводами. В детстве я достаточно насмотрелась на грузовые корабли на Великих озерах, но все равно их вид вызывает у меня тошноту и озноб. Невидимый киль, погруженный в черную воду, — вот образ, отдающий жутью. По поверхности реки пробежала рябь. Нам в лицо полетела мелкая пыль — ячменная шелуха, окурки, какие-то целлофановые пакеты. Я закашлялась и отвернулась.
— Ваш двоюродный брат стоял на корме, — объяснял Филлипс, показывая пальцем. — Даже если перегнуться через перила, отсюда, с элеватора, его было бы не видно.
Я попробовала, но та часть причала и в самом деле была не видна — ее заслонял угол здания.
— А люди на корабле? — спросила я. — Да и на причале есть тоже?
Филлипс снисходительно улыбнулся:
— "О. Р. Дейли" — тот корабль, на который вы смотрите, сейчас находится под погрузкой. Когда судно начнет отходить от причала, грузчики уйдут. А команда корабля занята своим делом, им некогда смотреть на человека, стоящего на причале.
— И все-таки кто-то должен был его видеть, — упрямилась я. — Что скажете, мистер Марголис? Могу я поговорить с работниками элеватора?
Марголис пожал плечами:
— Вашего брата все любили, мисс Варшавски. Если бы кто-то что-нибудь видел, то уже давно бы рассказал... Но если вы считаете, что это может принести пользу делу, можете говорить с кем угодно, я не возражаю. У нас обеденный перерыв в две смены, первая начинается через двадцать пять минут.
Я окинула взглядом причал.
— Могли бы вы мне показать, где именно Бум-Бум упал в воду.
— Точно мы не знаем, — ответил Филлипс. В его голосе звучало нетерпение. — Впрочем, если хотите... Пит, может, проводите мисс Варшавски вниз?
Марголис оглянулся на элеватор, поколебался, но все же неохотно согласился.
— Это не тот корабль, который стоял здесь тогда? — спросила я.
— Разумеется, нет, — ответил Филлипс.
— А что это было за судно?
— Понятия не имею, — буркнул Филлипс, но Марголис сказал:
— "Берта Крупник".
— Да, кажется, так оно и есть, — кисло улыбнулся Филлипс — Я все забываю, что Пит работает на причале и в курсе всех дел.
— Угу, — подтвердил Марголис. — Вообще-то должна была грузиться «Люселла Визер», но там произошла авария. Кажется, вода в трюме или что-то такое, пришлось вызвать три старые посудины, чтобы они забрали груз. «Берта» была последней из них. У меня там старый друг служит штурманом. Когда узнал про Бум-Бума, то есть, я хочу сказать, вашего двоюродного брата, то даже обедать не стал — так у него испортилось настроение. Он тоже хоккейный болельщик.
— А где «Берта Крупник» сейчас?
Марголис покачал головой:
— Кто ее знает. Это корабль из флота Грэфалка. Надо вам спросить у них в конторе. Диспетчер должен знать. — Он заколебался. — Наверно, стоит спросить и на «Люселле». Она была пришвартована вон там. — Он показал на другой пирс, расположенный метрах в двухстах от элеватора. — «Люселлу» перегнали туда, чтобы разгрузить ее трюмы. Она отправилась в плаванье вчера или позавчера, точно не помню. — Он покачал головой. — Хотя вряд ли там кто-нибудь что-нибудь заметил. Сами знаете, как на людей действуют подобные происшествия. Если бы кто-то видел, как ваш брат упал в воду, сразу же начались бы разговоры.
Если только тому, кто это заметил, не было стыдно, что не пришел на помощь утопающему, подумала я.
— А где находится контора Грэфалка?
— Неужели вы в самом деле туда пойдете, мисс Варшавски? — удивился Филлипс. — Знаете, туда так запросто, без пропуска или рекомендации, не попадешь.
— У меня есть пропуск.
Я выудила из бумажника и сунула ему под нос удостоверение частного детектива.
— С помощью этой карточки я попадала и не в такие места.
Деревянное выражение лица Филлипса ничуть не изменилось, но лоб под белесыми волосами слегка покраснел.
— Думаю, будет лучше, если я провожу вас и познакомлю с нужным человеком.
— Вы собираетесь вместе с ней разыскивать «Люселлу», мистер Филлипс? — осведомился Марголис.
— Нет, не собираюсь. Я и так опаздываю. Придется мне зайти в ваш кабинет, Пит, и позвонить оттуда Родригесу.
— Послушайте, мистер Филлипс, — сказала я, — я и сама могу о себе позаботиться. Не хочу нарушать ваш распорядок дня.
Вице-президент уверил меня, что это ему совсем нетрудно. Он с удовольствием поможет мне, если я считаю все эти действия необходимыми. Наверное, Филлипс боялся, что я выйду на какого-нибудь свидетеля, который скажет, что несчастный случай произошел из-за недосмотра служащих компании. Ну что ж, если вице-президент «Юдоры Грэйн» и в самом деле облегчит мне контакты с компанией Грэфалка, пусть идет, я не возражаю.
Он зашел в кабинет к Марголису, чтобы позвонить по телефону, а десятник отвел меня вниз по узкой стальной лестнице, и мы оказались на пирсе. Вблизи корабль оказался еще грязнее. С палубы свисали тяжеленные тросы, которыми судно было пришвартовано к огромным металлическим тумбам. Тросы, как и сам корабль, были старыми, потрепанными и грязными. Марголис отвел меня к корме сухогруза, а я все смотрела на краску, облупившуюся вокруг ватерлинии. На корме белыми буквами было написано: «Пароходная компания Грэфалка. Чикаго. О.Р. ДЕЙЛИ».
— Ваш брат скорее всего стоял здесь. — Марголис показал туда, где начиналась дощатая часть причала. — День был дождливый. Каждые несколько часов приходилось останавливать погрузку, закрывать люки чехлами и ждать, пока дождь утихнет. Нудное занятие. Доски эти старые, от воды они становятся очень скользкими. Может быть, Бум-Бум — то есть, я хочу сказать, ваш брат — наклонился с причала, желая что-то рассмотреть, поскользнулся и упал. У него ведь была повреждена нога.
— Что же такое он мог там высматривать?
— Все что угодно. Он был очень любознательным. Всем интересовался, хотел все знать про корабли и наш бизнес. Скажу между нами, Бум-Бум здорово доставал Филлипса. — Марголис ловко сплюнул в воду. — Но, насколько я слышал, Бум-Бума назначил сюда сам Аргус, и Филлипс ничего поделать не мог.
