Владимир Гурвич - Челюсти пираньи
Единственное, что меня беспокоило, это его физическое состояние; после ранения прошло не так много времени, и я не был уверен, что он окреп. Но судя по его веселому настроению и аппетиту, мои опасения были неосновательны.
После торжественной части наступила деловая. Мы перешли в кабинет. Я изложил разговор с Бароном. Ланина слушала меня внимательно, она явно не пропускала ни слова.
— Что вы думаете обо всем этом? — спросила она, привычно закуривая.
— Возможны несколько сценариев развития событий. Трудность в том, что мы не знаем, какой из них изберет Курбатов и какой Барон. Они могут не совпасть. И тогда все окончательно запутается.
— Барон что-то задумал! — воскликнула Ланина. — Я знаю его, он очень хитер. Он всегда старается всех переиграть. Когда-то мне папа говорил о нем, что он по образу мышления шахматист, только его доска — жизнь, а фигуры на ней — реальные люди.
— Так и есть, — согласился я. — Поэтому нам следует быть готовыми к любому развитию событий.
Эта идея возникла у меня еще в кабинете Барона. Сначала она мне показалась несерьезной, но тем больше я размышлял на эту тему, чем более привлекательной она мне казалась. Более того, на мой взгляд, это был единственный шанс уцелеть в данной ситуации. Я поведал свою задумку Ланиной. Ее первая реакция была вполне предсказуема, поэтому я спокойно ее переждал и ввел в бой свои аргументы. И все же сдалась она не сразу и скрипя сердцем. Я понимал ее, однако считал, что с нашей стороны это весьма хитроумный ход, который способен разрушить планы великого комбинатора.
Обговорив все необходимые детали, мы приступили к телефонным переговорам. Когда мы вернулись после поездки на комбинат, я тщательно обследовал весь особняк на предмет подслушивающих устройств и был почти уверен, что этих опасных насекомых тут больше нет. Поэтому мы разговаривали вполне свободно.
Закончив приготовления, я стал ждать известий от Барона. Я решил использовать время для изучения полученной от банкира кассеты. В нескольких местах я обнаружил аккуратные склейки пленки. Это означало только одно: Барон вырезал те фрагменты разговора, в которых сообщались разоблачающие его сведения. Потому-то ему и не хотелось расставаться с этим опасным и одновременно ценным вещественным доказательством.
Настал вечер, который плавно, но неудержимо стал перетекать в ночь. Я даже стал думать о том, что сегодня уже ничего не случится; по каким-то причинам события перенесены на другое время. Но я ошибался; было одиннадцать часов, когда раздался звонок. Мы все переглянулись, затем я взял трубку.
Сообщение Барона было кратким.
— Он на моей дачи и требует, чтобы я приехал один к нему с деньгами.
— Езжайте, — ответил я. — Мы тоже там будем.
— Он ждет меня ровно в час. Он предупредил, чтобы я был бы один. Даже без обычной охраны.
— Придется выполнить его требования.
— Это плохо для меня кончится, — заскулил банкир. — Вы обещали мне помочь.
— Я не отказываюсь от своих слов. Только перестаньте причитать, это я участвую в ваших играх, а не вы — в моих. У вас есть выбор?
— К большому моему сожалению — нет. Приходиться выполнять все условия этого негодяя.
— Вот и выполняйте.
Я разъединился; у меня не было ни времени, ни желания говорить с этим человеком. Я позвонил Арсению. Он уже два часа находился возле даче Барона, куда его отвез срочно вызванный один из наших шоферов.
— Час назад на дачу прошли двое мужчин. Было темно, но кажется это они — Курбатов и Шутник. Силуэты похожи, — отрапортовал Арсений.
— Я скоро подъеду. Жди меня.
Дача Барона находилось всего в нескольких километрах. Если дом Ланиной располагался в ухоженном и хорошо охраняемом поселке, то Барон для своей загородной резиденции выбрал весьма странное место. Это была опушка леса, где он воздвиг свой небольшой замок. Других строений рядом не было. Я не совсем понимал, почему он избрал этот участок, мизантропией, насколько я мог судить по нашим встречам, он не страдал.
Может быть, таким образом, хотел скрыть свои грязные делишки? Чем он еще занимался, кроме того, что без перерыва и любыми доступными ему способами делал все новые и новые порции деньги?
Я остановил машину в несколько сот метров от дома, вышел из нее и огляделся. Вокруг никого не было, значит еще никто не прибыл. Ладно, подождем.
Я негромко свистнул, раздался ответный свист. Я пошел на звук и через несколько секунд встретился с Арсением.
— Они там, из дома никто не выходил, — сообщил он.
Я посмотрел на часы.
— Вот-вот прибудет Барон. Посмотрим, разгадал я его план или нет.
Зинаида нас не подведет?
— Не должна, — усмехнулся Арсений.
Но дальше развивать эту тему нам оказалось не досуг, так как послышался звук мотора. Через несколько минут мы увидели приближающийся свет фар.
— Прячься, — сказал я Арсению, — он не должен тебя видеть.
Машина затормозила, из нее выскочила маленькая фигурка банкира, которая быстро направилась в мою сторону.
— Удачно добрались? — спросил я.
— Черт побрало эту дорогу, я давно не сидел за рулем. Скажите, дорогой и уважаемый Александр Александрович, почему я должен посреди ночи стоять тут рядом с вами, а не находиться в своей постели?
— Потому что любите проворачивать разные темные делишки, уважаемый Яков Аркадьевич, — усмехнулся я. — Или не так?
— Так, — вдруг откровенно признался Барон. — А кто, скажите, их не любит. Не все умеют их проворачивать. А умели, кто бы отказался?
— Кто-нибудь всегда да отказывается, — сказал я. — Ладно, потом обсудим эту интересную тему. Говорите, как проникнуть в дом.
— С задней стороны. В заборе есть калитка. Затем вы входите на территорию, находите дверь, ведущую в подвал. Выключатель по правую от нее сторону. В подвале отодвигаете шкаф, он пустой, а потому легкий. За ним еще одна дверь, она ведет на первый этаж дома. Это потайной ход, о котором никто не знает. — Барон протянул мне ключи. — Вот этот от калитки, этот от двери в подвале, — показал он.
— Сколько времени займет у меня это путешествие? — спросил я.
— От силы минут десять.
— Значит, будьте в доме минут через пятнадцать.
— Хорошо, — ответил Барон. Мне показалось, что его голос прозвучал как-то странно. Я попытался рассмотреть выражение его лица, но в темноте это было сделать затруднительно.
Я быстро добрался до забора, отыскал калитку. Ключ легко вошел в замочную скважину. Я очутился на территорию дома. С этой стороны не было окон, поэтому я мог не бояться, что меня увидят те, кто находился внутри особняка. Барон, кажется, предусмотрел все. А вот предусмотрел ли все я? Это покажет самое ближайшее время.
Я отворил дверь и спустился в подвал, нашел выключатель, включил свет. Это было довольно большое помещение, но практически пустое, кроме того самого заветного шкафа здесь не было больше ничего. Я отодвинул его и обнаружил очередной дверной проем. И снова ключ бесшумно провернулся в замке. Поднявшись по железной лесенке, я очутился на первом этаже.
Но подробно рассмотреть помещение, в котором я очутился, мне не позволили, так как на мою бедную голову обрушился удар чем-то весьма увесистым. Меня спасло лишь то обстоятельство, что я с самого начала не исключал такого развития событий, а потому нападение не было для меня уж таким неожиданным. Я успел уклониться, и тяжелый предмет задел меня по касательной, проломил не череп, как было задумано, а только рассек бровь. Я упал, и тут же прозвучали два выстрела. Я почувствовал сильный толчок в грудь. Я притворился мертвым, ко мне наклонился один из двух нападавших. Я узнал Шутника. Внезапно я ударил его стопой и вскочил на ноги. Курбатов навел на меня пистолет, но я успел перехватить его руку и отвести ее в сторону, а потому пуля врезалась в стену. В этот миг ко мне с кувалдой приблизился Шутник. Он, словно знамя, поднял ее над собой и снова попытался опустить на мой затылок. Я увернулся и бросился ему под ноги, пытаясь повалить его до того момента, когда он снова обрушит свое орудие убийства на меня.
Мне это удалось сделать на мгновение раньше, чем Шутник снова поднял свою кувалду. Я повернулся к Курбатову и увидел, что он целится прямо в мой висок.
— Сделаешь один шаг, я стреляю, — предупредил он меня.
Ситуация была более чем неприятная, моя жизнь висела на волоске, да еще на таком тонком, на каком она не была еще никогда.
— Знаешь, все последнее время ты был один из тех, кому я очень хотел влепить пулю в лоб, — проговорил бывший директор комбината. Сегодня мой день: я получу деньги и удовлетворю это свое желание.
— На счет денег я сомневаюсь, — сказал я.
— Он принесет их, — уверенно произнес Курбатов. — У него нет другого выхода. Я знаю про него такие вещи, что если сообщить куда следует, то остаток дней он проведет не в самом комфортабельном месте на земле. Я уж не говорю о твоей шефине, он из под ее носа и носа ее уважаемого папаши украл столько, что он сам поди точно не помнит.
