Владимир Гурвич - Челюсти пираньи
— Каким образом? — спросил я.
— Я вел, как мне казалось, весьма успешные переговоры с нашими партнерами, как вдруг перед самым их концом, когда уже мы на восемьдесят процентов пришли к соглашению, мой собеседник неожиданно заявил, что есть некая фирма, которая предлагает им туже самую продукцию, но по цене на 20 пунктов дешевле. Если вы занимаетесь бизнесом, то должны понимать, что это огромная скидка, самый настоящий демпинг.
— Что же дальше? — спросил я.
— Мой деловой партнер показал мне присланные ему коммерческие предложения.
— Это выглядит довольно странно, — проговорил я. — Я, конечно, не так хорошо, как вы, разбираюсь в бизнесе, но все же понимаю, что обычно такие вещи держат в секрете, а не показывают партнерам, с которым ведут деловые переговоры.
— Так и есть, но все дело в том, что наш деловой партнер был крайне обеспокоен этими предложениями. Речь идет о совершенно неведомой никому фирме. Если окажется, что за ней стоят какие-то криминальные круги, то деловая репутация его компании будет погублена. И он хотел узнать, известно ли мне что-нибудь об этом «Сосьете рюс»? Поэтому-то у меня появилась возможность переписать к себе в блокнот адрес и номер телефона с их фирменного бланка.
— Что же было дальше?
— Дальше? — с какой-то странной интонацией переспросил Орехов. — Смотря, что вас интересует?
— Меня интересуют две вещи: что вам ответили, когда вы позвонили в это «Сосьете» и чем завершились ваши переговоры?
Орехов усмехнулся.
— Вы уверены, что я туда позвонил?
— Да.
— В самом деле, на следующее утро. Мне ответил голос на чисто русском языке. Даю на отсечение палец с любой руки, это не был француз, а был русский.
— О чем был разговор?
— Ни о чем? Я назвал свою фамилию и сразу же был дан отбой.
— Получается, что им ваша фамилия хорошо известна?
— Получается, — пожал плечами Орехов.
Я посмотрел на него.
— Я так понимаю, на этом ваши приключения не кончились.
— Когда я на следующий день вернулся вечером с переговоров, то обнаружил, что в моей квартире кто-то побывал.
— Что-то украли?
— Ничего. Интересовались не вещами, а моими бумагами. Но ничего не пропало.
— Их могли сфотографировать. Там было что-то ценное?
— Там были наши коммерческие предложения. Для конкурентов это весьма ценная информация.
— А как можно войти к вам в подъезд?
— Кодовой замок, нужно знать шифр. У каждой квартиры свой.
— А дверь в квартиру?
— Обычный замок, он не был сломан.
— Ну а что с переговорами?
— Они пока повисли в воздухе, — вмешалась в наш диалог Ланина. — У нас может уйти большой контракт в Латинской Америке и в Юго-Восточной Азии.
— Почему?
— Наших партнеров смущают крайне выгодные предложения этой таинственной «Сосьете рюс», — проговорил Орехов. — Но в тоже время они боятся иметь дело с этой фирмой и вляпаться в какую-нибудь темную историю. Там с этим строго. Поэтому они колеблются. Все мои попытки как-то воздействовать на них ни к чему не привели. Хотя почти все условия договора были уже согласованы.
Я невольно взглянул на Ланину и по выражению ее лица понял, что она уже приняла решение.
— В самое ближайшее время, Александр Александрович, нам предстоит путешествие во Францию, — сказала она. — Илья Борисович будет там нашим гидом. Заодно и проверим, так ли он хорошо знает Париж, как хвастается.
Она насмешливо посмотрела на Орехова, затем перевела взгляд на меня. Я понял, что аудиенция закончена. Мне ничего не оставалось делать, как только встать и выйти.
Почему-то у меня резко испортилось настроение. Я лежал в своей комнате и смотрел в потолок. Мне самому не нравились те чувства и эмоции, что меня обуревали, но избавиться от них я не мог. Я уже было хотел с помощью сна хотя бы на время забыть все неприятности последних дней, как в дверь постучали. Я отворил ее и впустил Ланину. По-видимому, мое лицо выразило столь откровенное удивление этим поздним визитом, что она даже немного смутилась.
— Я вам не помешала? — поспешно спросила она.
— Нет, что вы, я рад, что вы зашли ко мне. Располагайтесь и чувствуйте себя как дома.
Ланина села в кресло, положила ногу на ногу, достала сигарету и закурила. Я смотрел на нее и не прерывал нашего молчания.
— Я знаю, что я немного виновата перед вами, — вдруг сказала она.
— Не уделяла вам никакого внимания.
— Я не маленький мальчик, чтобы мне нужно было бы уделять внимание. Вы были очень заняты.
Ланина кивнула головой.
— Это правда. Я пришла к вам поговорить о важном вопросе. Я не шутила, я в самом деле собираюсь в скором времени во Францию вместе с вами. Но прежде я бы хотела завершить одно дело здесь. Мои аудиторы выявили если не все, то многие финансовые потоки, истоки которых на комбинате. И значительная часть из них проходят через Барона, его банк или через фирмы, к которым он имеет касательство. Вы понимаете ситуацию?
— А разве вы в этом сомневались?
— Одно дело предполагать, другое — знать наверняка.
— Что же вы хотите?
— Я хочу покончить с ним. Пока он будет управлять нашими финансами, концерн будет работать в основном на него. Мы ничего никогда не изменим.
— Это опасное предприятие, он весьма силен.
— Мне это известно, — насмешливо проговорила она. — Я недавно имела удовольствие беседовать с ним. Он понял, что земля начинает гореть под его маленькими ножками и почти в открытую угрожал мне.
— Что вы намерены делать?
— На ближайшем заседании Совета Директоров я оглашу полученную информацию и потребую у него сложения его полномочий. Он должен будет вернуть все! — решительно произнесла Ланина. — Он должен будет отдать все то, что присвоил за последние годы — Вы понимаете, что это еще одна война.
Ланина пристально посмотрела на меня и потянулась за следующей сигаретой.
— Но ведь это не первая наша битва. Нам уже не привыкать.
В самом деле, что это я так разнервничался.
— Что вы хотите от меня?
Ланина пожала плечами.
— Хочу, чтобы вы выиграли эту, как вы говорите, войну. — Она встала. — Мы с вами обо всем переговорим подробно. Но чуть позже. Я валюсь с ног от усталости. Иногда мне кажется, что у меня вот-вот кончатся силы. Но всякий раз оказывается, их еще полно. Вам не кажется, что резервы человека неисчерпаем?
Не дожидаясь моего ответа, она направилась к выходу. Я проводил ее взглядом.
— Послушайте, — вдруг бросил я ей вдогонку вопрос: вы сказали, что лишь часть финансовых потоков замыкаются на Бароне. А другая часть?
Ланина остановилась на пороге.
— Хотела бы я это знать.
Сообщение Ланиной вызвало во мне сильное беспокойство. Я понятие не имел, что придумает этот хитрый банкир. Единственное, в чем я не сомневался, так это в том, что он не станет покорно ждать удара и обязательно его нанесет первым. Это в его характере, чересчур нетерпеливым и взрывным. Но если не знаешь, с какой стороны может последовать нападение, это вызывает повышенную тревогу.
Единственный выход на сегодняшний день я видел в том, чтобы попытаться с ним договориться. Почему бы не дать ему отступного, не найти приемлемый вариант компромисса. Но когда на следующий день во время короткой нашей встречи я заикнулся об этом, Ланина даже не стала меня слушать. Вместо ответа я удостоился презрительного взгляда ее глаз. Больше эту тему я не стал развивать.
Я мрачно обдумывал мои дальнейшие шаги, но внезапно понял, что и другая сторона размышляет о том же. Мой молчавший все последние дни сотовой телефон внезапно заговорил голосом Барона. Звучал он как обычно весело и непринужденно.
Впрочем, наш разговор не был долог. Барон после короткого вступления, попросил меня срочно приехать к нему, как выразился он: по важному делу.
Я сразу понял, что по сравнению с моим последним визитом охрана в банке, как минимум, удвоилась. Охранники стояли на каждом этаже и подозрительно смотрели на проходящих мимо них посетителей, словно в каждом подозревали носителей злых умыслов. Впрочем, предупрежденные о моем визите, они пропустили меня без слов.
Барон сидел за своим столом. Увидев меня, он вскочил с места и устремился навстречу как к старому и доброму другу, которого давно не видел.
— Очень рад, очень рад, — быстро заговорил Барон, обстреливая меня взглядами из узких амбразур своих глаз. — Много слышал о том, как героически вели вы себя на комбинате. Вы спасли жизнь нашей дорогой и многоуважаемой Александре Александровне. В последнее время у нас появились кое-какие разногласия, но это нисколько не уменьшает мое уважение и восхищение ею. Она провела просто титаническую работу, неприятно в этом признаваться, но я, как и все, оказался жертвой этого мошенника. Что за жизнь, нельзя никому доверять. Сколько раз я убеждался в правильности этого тезиса, но все равно то и дело отступаю от него. И всегда бываю за это наказан. — В голосе банкира послышалась обида на несправедливость жизни.
