Эд Макбейн - Три слепых мышонка
Телефон зазвонил без чего-то десять, он еле расслышал его из-за шума воды. Обернувшись вокруг талии полотенцем, он вышел из-под душа и поспешил в кабинет.
— Алло? — Он снял трубку.
— Мэтью?
— Да?
— Патрисия Демминг, — произнес легкий женский голос.
— Ну естественно, — усмехнулся он. — Я само собой мокрый.
— Извините за ранний звонок, — сказала она. — Вы читали утренние газеты?
— Да.
— Что вы об этом скажете?
Он задумался. Не далее как сегодня утром Кит преподал ему урок обхождения с противником, его теория была применима не только на теннисном корте. Тем более задумаешься, что эта дама, желая упечь его клиента на электрический стул, звонит в десять утра с вопросом, что скажет он по поводу убийства ее следователя.
— А что вы думаете? — уклончиво спросил он.
Ответный удар справа, вспомнил он. Подать ей мяч под левую руку, и когда она отобьет его на ближнюю подачу, послать мяч через весь корт в противоположный от нее угол.
— Мне необходимо с вами переговорить. — Он был крайне удивлен ее настойчивостью. — Вы не могли бы подъехать ко мне в офис где-нибудь через час?
— Договорились.
— Спасибо, Мэтью, — сказала она и повесила трубку.
Интересно, что она задумала?
На бейсбольной площадке рядом со зданием управления общественной безопасности ребята гоняли мяч. Их возбужденные голоса взрывали тишину субботнего утра, они были слышны даже во внутреннем дворике здания бывшего мотеля. Детские голоса перенесли Мэтью в Чикаго. Он как будто перелистал старые пожелтевшие фотографии из семейного альбома: дом, где жила их семья, школа, в который он учился, парк, в котором они с сестрой играли. Он не общался с сестрой уже около месяца. Он ощутил резкую тоску по ней. С площадки доносились радостные детские голоса. Он тяжело вздохнул, предчувствуя неприятный разговор, и направился в то крыло, где был расположен кабинет Патрисии.
Было сравнительно прохладно для этого времени дня, но в кабинете помощника прокурора работал кондиционер. Патрисия была одета небрежно: джинсы, сандалии, белая футболка, длинные светлые волосы забраны сзади в пучок. Был выходной день, и здание управления общественной безопасности пустовало. Странно было, что не тарахтели пишущие машинки, молчали телефоны, из кабинета в кабинет не сновали служащие с синими папками в руках.
— Следовало пригласить вас домой, но у меня ремонт, малярные работы, — извинилась она.
— Океан, 407, Фэтбэк, — произнес он.
— Отличная память, — сказала она.
— Мне сюда добираться ближе, — уклончиво обронил он.
— Действительно, Уиспер-Кей рядышком, — согласилась Патрисия.
— Но зато ваши места лучше.
— Я не уверена.
— Во всяком случае, ближе к природе.
— Пока что да, — не стала спорить она. — В ваших краях больше Флориды.
Здесь так говорят — больше Флориды. В том смысле, что какой-то район загрязнен и напоминает ту Флориду, какой она некогда была. Местные жители часто сетуют на утрату былой славы Флориды. Как будто надеются, что все вернется. Но от той истинной Флориды ничего не осталось. Даже в Эверглейдзе. Скорее всего во всей стране не отыщешь даже кусочка первозданной Америки.
— Мне нужна ваша помощь, — изрекла она.
Он удивленно вскинул бровь.
— Это не уловка, Мэтью.
Он молчал.
— До сих пор мне не приходилось сталкиваться с таким туманным делом. — Она тщательно подбирала слова.
Мэтью решил не спешить с реакцией.
— Если настоящий убийца сидит в тюрьме, то нет проблем, — сказала она. — А что, если он на свободе?
— Сомнений нет, что он на свободе, — уверил ее Мэтью.
— Зачем он продолжает убивать людей? У нас в руках человек, которого мы будем судить за его преступления, логичнее было бы на время затаиться?
— Кто говорит, что убийца должен быть умнее ядерного физика?
— Согласна. Но я хочу сказать…
— Я понял вашу мысль.
— Он на свободе, и ему ничто не грозит.
— У него могут быть иные ощущения.
— К чему рисковать, раз он почти вывернулся?
— Возможно, он нервничает.
— Какие на то основания? Ведь свидетель не смог правильно назвать номер его машины.
— Бедолага Тринх, видимо, слишком близко подобрался к нему, это могло насторожить убийцу.
— Одни предположения.
— Конечно.
— И все же я не допускаю возможности, что убийца на свободе.
— Да это лишь версии.
— И все же я буду выступать против вашего клиента.
— Не сомневался.
— Даже если допустить такую несуразицу, что мы ошиблись и будем судить не того человека…
— Можно допустить.
— И предположить, что вы правы в том, что убийца нервничал из-за Тринха и решил избавиться от нежелательного свидетеля, вы понимаете ход моей мысли?..
— Вполне.
— Это реальный сценарий. Но возникает вопрос. Если он считал, что у нас есть против него доказательства, почему же он не убрался из города, пока его не арестовали? В данном случае бессмысленно было убивать Тринха, вы не считаете?
— Считаю.
— А убийство Банниона? Следователя прокуратуры штата? Это вовсе не поддается объяснению. Вероятнее всего, он сумасшедший.
— Возможно, вы правы.
— Мэтью, где мотивы? Все это похоже… на самоуничтожение. Убийца сидит за решеткой, с какой стати зарождать сомнения в том, что задержанный невиновен? И я вновь задумалась о Лидзе как возможном убийце.
— Лидз в тюрьме, вы сами только что сказали. Он же не может разгуливать по улицам…
— Его жена на свободе, Мэтью. И его родственник, брат жены, тоже. Кстати, вы знаете, что он сидел в тюрьме?
— Да, знаю.
— Славная семейка.
— Они не кровные родственники, если вы к этому клоните.
— Да я не об этом. Я хочу сказать…
— Прошу вас, Патрисия, не стоит.
— Выслушайте меня, это всего лишь версия.
— Хорошо, продолжайте, но не увлекайтесь.
— Допустим, что Лидз действительно совершил все те преступления, в которых он обвиняется.
— Давайте не будем, Патрисия!
— Черт возьми, Мэтью, мы же с вами не в суде!
Он пристально посмотрел ей в глаза.
— Продолжать? — проявила она настойчивость.
— Да, — не стал он сопротивляться.
— Хорошо. Положим, Лидз, несмотря на все ваши старания, потерял надежду выкрутиться…
— Вы очень любезны.
— Он понимает, что мы располагаем достаточными доказательствами, и ощущает, что вскоре может сесть на электрический стул. Так? — кивнула она в такт своим словам и в задумчивости прикусила губу.
Мэтью внимательно наблюдал, как она нащупывает мысль, отбирает факты и при этом почти по-детски хмурит брови. Внезапно он ощутил к ней доверие. Относительное.
— Допустим, его жена до сих пор вне себя от нанесенного ей оскорбления. Кстати, мы провели тщательную проверку ее дела. Вне всякого сомнения, ее изнасиловали те самые парни, на которых она указала. Просто ей и суду не повезло с присяжными, они оказались не слишком добросердечными.
— Я вас внимательно слушаю, — кивнул он.
— Остается брат жены. Уивер. Этот тип не раз был замешан в неприглядных историях. Правда, до убийств пока что дело не доходило, но попытка была. Если уж вы подняли руку на человека, то когда-нибудь пойдете до конца.
— Возможно.
— Поверьте мне.
— Хорошо.
— Итак, в окружении Лидза доведенная до отчаяния жена и бешеный деверь. Он вполне мог…
— Вы хотите сказать?..
— Я хочу сказать, что он мог организовать все эти убийства из тюремной камеры.
— Это абсурдно.
— Откуда вы знаете?
— Знаю.
— Вы задавали ему этот вопрос?
— Нет.
— Значит, вы не можете быть уверены.
— Он вообще невиновен. Зачем же ему…
— Закон считает, что он совершил злодеяние, Мэтью, закон упек его в тюрьму, и закон будет его судить за тройное убийство!
— Это ошибка.
— Конечно, Мэтью, все ошибаются, один вы святой. Вы даже не желаете меня выслушать.
— Нет, почему же, я вас слушаю.
— Разве это, в принципе, недопустимо?
— Нет, черт побери!
— Тогда объясните почему.
— Во-первых, — начал Мэтью, — у Лидза с Нэдом Уивером весьма натянутые отношения. Нелепа сама идея, что тот станет оказывать Лидзу какую-либо услугу. Тем более убивать ради него двоих.
— А как насчет Джессики?
— Сколько она весит? Не более ста двадцати фунтов? Как вы себе представляете, она могла расправиться с Баннионом?
— В этом есть резон, — нехотя согласилась Патрисия.
— Во-вторых, я надеюсь, вы не упустили из виду, что Баннион был убит не ножом.
— Ирония здесь неуместна, адвокат.
— Ваша теория разваливается…
— Я поняла ход ваших мыслей. Собственно говоря, вы правы.
— Спасибо.
— Даже более чем.
