Харлан Кобен - Подкрутка
Эсме Фонг не только подписала контракт с Линдой Колдрен, но и заключила сделку с юным вундеркиндом Тэдом Криспином. Тэд отлично играл на своем первом Открытом чемпионате США. После первого раунда он был на втором месте. Прекрасно. Великолепная реклама. Но если бы Тэд сумел выиграть – если бы он побил старого ветерана, который уже вел с огромным счетом, – имя «Зум» взорвалось бы в мире гольфа как атомная бомба. Компания заработала бы миллионы.
Миллионы.
А сын лидера тем временем находился фактически в ее руках.
И что сделала амбициозная Эсме Фонг? Наняла Тито, чтобы тот похитил мальчика. Это проще простого. Эсме намеревалась остудить порыв Джека. Выбить его из колеи. Что может быть лучше, чем похищение сына?
Все вроде бы сходилось.
Неожиданно Майрон вспомнил о том, что до сих не вписывалось в общую картину. Например, почему похитители долго не требовали выкупа. Эсме Фонг не профессионал в подобных делах, да и денег ей не требовалось – это лишь усложнило бы все, – поэтому первые звонки получились такими странными. Она забыла назначить выкуп. Второе – звонок Тито насчет «косоглазой сучки». Как он узнал, что Эсме была в доме? Эсме сама рассказала ему, чтобы напугать Колдренов и внушить им мысль, будто за ними следят.
Да. Все сходится. Эсме Фонг разработала отличный план. Она не учла одного.
Джек продолжал хорошо играть.
Он сохранил лидерство в следующем раунде. Разумеется, похищение расстроило его, но Джек сумел взять себя в руки. Его преимущество было огромным. Пришлось придумать новый ход.
Майрон вошел в лифт и поехал на первый этаж. Он пытался вообразить, как все произошло. Видимо, это была идея Тито. Вот почему Чэд слышал спорившие голоса. В любом случае они решили сделать нечто такое, что наверняка выбило бы Джека из игры.
Отрезать Чэду палец.
Кто бы ни придумал план, у Эсме Фонг были все шансы его осуществить. Линда дала ей свои ключи. Эсме знала, как выглядит машина. Все произошло очень быстро. Поворачиваешь ключ, бросаешь внутрь конверт. Легко. И никаких проблем. Кто заподозрит симпатичную, хорошо одетую молодую женщину, открывающую дверцу своим ключом?
Идея с пальцем сработала. В следующем раунде Джек сломался. Тэд Криспин наверстал упущенное. Все получилось так, как желала Эсме. Но увы, у Джека остался еще козырь в рукаве. На восемнадцатой лунке он сделал фантастический пат и свел игру вничью. Для Эсме это стало кошмаром. Она не могла допустить, чтобы Тэд проиграл Джеку, известному «тюфяку», когда до победы оставался один шаг.
Проигрыш был бы катастрофой.
Они потеряли бы миллионы долларов: Не исключено, что вся их рекламная кампания развалилась бы на куски.
Все сходится.
Майрон вдруг вспомнил, как среагировала Эсме на последний удар Джека. Недаром она упомянула «Буффало биллс». Теперь, когда она попалась в ловушку, ей пришлось идти до конца. Она позвонила Джеку прошлой ночью. Назначила ему свидание на поле для гольфа. Сказала, что он должен прийти один и прямо сейчас, если хочет увидеть сына живым…
А когда Джек умер, держать парня уже не имело смысла. Поэтому она его отпустила.
Дверь лифта открылась. Майрон вышел. Да, в картине еще оставались белые пятна. Но после встречи с Эсме он сумеет их заполнить. Майрон толкнул стеклянную дверь. Он направился к стоянке для машин. У обочины дороги стояло несколько такси. Болитар находился как раз посреди автостоянки, когда его остановил чей-то голос:
– Майрон?
Его сердце словно проткнули ледяной иглой. Он уже слышал этот голос раньше. Десять лет назад. В клубе «Мэрион».
Глава 29
Майрон оцепенел.
– Вижу, вы познакомились с Викторией, – заметила Сэсси Локвуд.
Он кивнул.
– Я позвонила ей, как только Баки сообщил мне про убийство. Думаю, она будет полезна. Это лучший адвокат, которого я знаю. Спросите хоть Уина. – Мать Уина шагнула ближе. – Мне нужно с вами поговорить, Майрон.
Он вспомнил, что у него есть голос.
– Сейчас неподходящее время, миссис Локвуд.
– Да, но беседа не займет много времени.
– Я очень тороплюсь.
Миссис Локвуд была красивой женщиной. Пепельного цвета волосы эффектно смешивались с сединой, а в осанке чувствовалась та же королевская стать, что у Линды Колдрен. Зато фарфоровым лицом она напоминала скорее Уина. Сходство просто потрясающее.
Миссис Локвуд была странно одета. Мужская рубашка навыпуск – из тех, что «на размер больше», – и широкие брюки. Энни Холл[44] в роли будущей матери. Майрон ожидал иного, но опять же сейчас не самое лучшее время для размышлений о моде.
– Речь пойдет о Уине, – произнесла миссис Локвуд.
Майрон покачал головой:
– Это не мое дело.
– Верно. Но это не избавляет вас от ответственности, не так ли? Вы друг Уина. Я всегда радовалась, что рядом с ним есть такой человек, как вы.
Майрон промолчал.
– Я много о вас знаю, Майрон. За Уином уже много лет следят нанятые мной детективы. Это мой способ о нем заботиться. Уин, конечно, в курсе. Он мне ничего не говорил, но было бы наивно думать, что от Уина можно скрыть подобное, правда?
– Да.
– Вы остановились в поместье Локвудов, – продолжила миссис Локвуд. – В домике для гостей.
Он кивнул.
– И бывали там раньше. Вы когда-нибудь видели конюшни?
– Только издалека, – ответил Майрон.
– А внутрь не заходили?
– Нет.
– Меня это не удивляет. Уин больше не ездит верхом. А когда-то он любил лошадей. Даже больше, чем гольф.
– Миссис Локвуд…
– Пожалуйста, зовите меня Сэсси.
– Мне неловко все это слушать.
Ее взгляд стал жестче.
– А мне неловко все это говорить. Но у меня нет выбора.
– Уину это не понравится, – пробормотал Майрон.
– Жаль, но Уин не всегда получает то, что хочет. Надо было понять это давно. Ребенком он не желал со мной видеться. Я никогда его не заставляла. Слушала специалистов, уверявших, что так он скорее придет в себя, а принуждение лишь ухудшит ситуацию. Но они не знали Уина. Когда я перестала следовать их советам, было поздно. Хотя теперь не так важно. Не думаю, что если бы я поступала по-иному, это что-нибудь изменило бы.
Молчание.
Она стояла, гордо выпрямив спину, но пальцы слегка согнулись, словно она хотела сжать их в кулак. Майрон знал, что последует дальше.
– В общем, простая история. – В ее голосе прозвучало сожаление. Взгляд Сэсси устремился куда-то поверх плеча Майрона, хотя он не представлял, что она там может видеть. – Уину тогда было восемь лет. Мне – двадцать семь. Я рано вышла замуж. Даже колледж не успела закончить. У меня не было выбора. Отец настаивал на браке. На этом свете существовал только один человек, которому я полностью доверяла, – Виктория. Она по-прежнему остается моим самым близким другом, как для вас Уин.
Сэсси вдруг остановилась и поморщилась.
– Миссис Локвуд?
Она покачала головой.
– Я отошла от темы, – пробормотала она, переведя дыхание. – Простите. Нет смысла рассказывать историю моей жизни. Остановимся на одном инциденте. Постараюсь изложить его как можно короче. Джек Колдрен сказал мне, что отведет Уина на урок гольфа. Но что-то там не сложилось, или они вернулись рано. Уин явился домой без Джека. С ним был его отец. Не знаю, почему они оказались на конюшне. Я находилась там, когда они вошли. Но не одна. С инструктором по верховой езде.
Она остановилась. Майрон ждал.
– Хотите, чтобы я произнесла это вслух?
Майрон покачал головой.
– В тот день Уин увидел то, что нельзя видеть ребенку, – продолжила Сэсси. – Хуже того, он видел, какое выражение при этом было у его отца.
В глазах Майрона защипало.
– Разумеется, все не ограничивалось одним случаем. Сейчас я не собираюсь вдаваться в подробности. Но с того дня Уин никогда больше со мной не говорил. Он не простил даже отца. Да-да, отца. Казалось бы, он должен был ненавидеть меня и любить Уиндзора-старшего. Ничего подобного. Уин винил отца. Он считал его слабаком. Потому что тот допустил подобное. Звучит нелепо, но так оно и было.
Майрон покачал головой. Он не хотел ничего слышать. Мечтал поскорее найти Уина, обнять его, встряхнуть, сделать что-нибудь, чтобы тот обо всем забыл. Он вспомнил выражение лица Уина, когда вчера утром тот смотрел на конюшни.
О Боже! Уин.
– Зачем вы мне это рассказали? – резко проговорил Майрон.
– Потому что я умираю.
Майрон обмяк, привалившись к кузову машины. Что-то внутри его оборвалось.
– Опять же подробности ни к чему, – спокойно продолжила Сэсси. – Болезнь дошла до печени. Теперь она одиннадцать сантиметров в длину. Мой живот разбухает от печени и почечной недостаточности. – Так вот откуда такая одежда: большая рубашка и широкие брюки. – Счет идет уже даже не на месяцы. На недели. Может, меньше.
