Лоренс Блок - Грехи отцов наших
Затем Пэнкау позвонил в отделение, и закрутился обычный полицейский маховик. Прибывший на место происшествия медик подтвердил предположение Льюиса — Венди была мертва. Фотографы сделали пару снимков забрызганной кровью квартиры и великое множество снимков тела.
По фотографиям трудно было судить о том, как Венди выглядела при жизни. А умерла она от полной потери крови. Права была леди Макбет: никому не дано угадать, сколько крови может потерять человек, умирая. Иногда от прямого попадания ломом в сердце на рубашке выступает лишь крохотная капелька. Вэндерпол, однако, искромсал грудь и бедра девушки, перерезал ей горло — словом, труп несчастной буквально плавал в луже крови.
После фотографирования тело увезли для проведения вскрытия. Этим малоприятным делом занимался некий доктор Джейнчил из отдела судебной медэкспертизы. В его подробном отчете сказано, что жертва — белая женщина, двадцати с небольшим лет; незадолго до смерти вступала в половые сношения обычным и оральным способами; ей были нанесены двадцать три раны острым предметом, предположительно — бритвой, колотых и рубленых ранений не обнаружено, что и навело его на мысль о бритве. Далее шел добросовестно составленный перечень полностью или частично перерезанных вен и артерий. Отчет завершался утверждением, что смерть наступила около четырех часов дня, плюс-минус двадцать минут, причем судмедэксперт совершенно исключал возможность того, что погибшая сама могла нанести себе эти раны.
Молодчина, подумал я, какая твердая позиция по последнему пункту!
Было в папке еще несколько бумажек, несущих отрывочную информацию, из которой в конечном итоге складываются официальные рапорты различных отделов нашего ведомства. Например, документ о том, что на следующий день после ареста заключенный предстал перед судьей, коим ему было официально предъявлено обвинение в убийстве. В короткой докладной записке называлось имя назначенного судом общественного защитника. И самой последней лежала справка о том, что Ричард Вэндерпол был найден в своей камере мертвым и случилось это в седьмом часу утра в субботу.
Со временем папочка потолстеет. Дело-то закрыто, но досье все равно будет увеличиваться, расти в размерах, совсем как ногти и волосы у покойника. Еще напишет свои показания тот охранник, что первым обнаружил повесившегося на радиаторе парового отопления Вэндерпола. Внесет свою лепту и врач, констатировавший его смерть, и еще один эксперт, вызванный охранником, поведает миру, что орудием самоубийства послужила разорванная на длинные полосы тюремная простыня.
В результате следствие подытожит, что Венди Хэннифорд была убита Ричардом Вэндерполом, а тот, в свою очередь, добровольно расстался с жизнью. В Шестом участке давно пришли к этому выводу, а уж что касается первой его части — еще до того, как Вэндерпола упрятали в каталажку; но такова формальная сторона криминального расследования.
Посидев в задумчивости, я снова вернулся к папке и принялся по очереди разглядывать приложенные фотографии. В квартире особого беспорядка не наблюдалось, из чего следовало, что девушке убийца был хорошо знаком. Я перечитал результаты вскрытия. Ни кусочка кожи под ногтями, никаких следов отчаянного сопротивления. Синяки и кровоподтеки на лице. Что это дает? Что ее сильно ударили и в момент убийства она была без сознания.
Не исключено, что она так и умерла, не приходя в себя. Остается надеяться, что произошло это быстро, тем более если с самого начала он перерезал ей горло. Но… кто знает?.. Из множественных ран на теле тоже вытекло изрядно крови…
Выбрав один снимок, я сунул его в нагрудный карман. Сам не знаю, зачем я это сделал, но интуиция подсказывала, что он может пригодиться. Знал я когда-то одного полицейского в участке Кобл-Хилл в Бруклине, так у него была милая привычка делать копии самых жутких фотографий с места преступления и тащить их домой. И я никогда не спрашивал, зачем ему это было нужно.
К тому времени, как вернулся попыхивавший очередной сигарой Келер, я успел аккуратненько сложить все документы в папку и поджидал его, стоя у письменного стола. Келер бросил взгляд на папку и поинтересовался, довольна ли теперь моя душенька.
— Не совсем. На очереди разговор с Пэнкау.
— Это я уже устроил. Ты ведь упрямый как баран, от своего ни за что не отступишься. Ну, и что нового удалось выудить из этой папочки?
— Откуда я знаю? Даже не имею представления, что именно хочу найти. Как я понимаю, девушка занималась проституцией. По этому пункту у вас есть что-нибудь?
— Да нет, ничего особенного, но если хорошенько поискать, можно найти непреложные доказательства. К примеру, у нее отличный гардероб, в сумочке завалялась пара сотен долларов. При этом нигде не работала.
— Почему снимала квартиру с Вэндерполом?
— А что? Симпатичный парень.
— Я серьезно. Он был ее сводником? Сутенером?
— Не исключено.
— В участке нет ничего на них обоих?
— Абсолютно ничего. Приводов не имели, общественный порядок не нарушали. Они вообще не попадали в поле нашего зрения до тех пор, пока ему не вздумалось прикончить девчонку.
Я прикрыл глаза.
— Что с тобой, Мэт?
Я поднял голову и посмотрел на него.
— Так, вспомнилось кое-что. Твои слова о факторе времени. Если бы ее убил некий неизвестный — или несколько неизвестных, — вы бы переворошили все ее связи за последние два года и пропустили бы их сквозь мелкое сито. Но все действительно произошло и закончилось почти сразу же, и теперь вам не нужно уже больше этим заниматься.
— Конечно. Теперь, дружок, это твое дело.
— Угу, мое. И чем же он ее убил?
— Док считает, что бритвой. — Келер неопределенно дернул плечом. — Простое предположение, но не лишено смысла.
— А что произошло с орудием убийства?
— Я знал, что ты об этом спросишь. В квартире ничего похожего найти не удалось, но из этого ничего не следует. Окно было распахнуто, он запросто мог его выбросить.
— И что там, под окном? — Я начал терять терпение.
— Люк вентиляционной шахты.
— Там, конечно, ничего не было?
— Естественно. Нож или бритву мог подобрать кто угодно — да любой проходящий мимо мальчишка.
— Никаких следов крови на решетке люка?
— Шутишь? Это в Виллидже-то? Да тут мочатся прямо из окон, швыряют на тротуар всякую гадость, кухонные отбросы, все что угодно! На девяти из десяти решеток можно запросто обнаружить следы крови. Неужто надо было копаться в этой грязи, когда убийца уже схвачен?
— Нет, конечно.
— Ладно, Мэт, забудь об этом чертовом люке. Предположим, парень выскакивает из квартиры с ножом в руке. Или с бритвой. Что он делает? Бросает эту штуковину прямо на лестничной клетке. Или же, выбежав на улицу, роняет на тротуар, или забрасывает в цветочную клумбу. Сует в мусорный ящик, швыряет в сточную канаву — да куда угодно! Мэт, у нас нет свидетеля, видевшего, как этот тип выбежал на улицу. Если бы он сам не окочурился через тридцать шесть часов, мы бы выкопали этого свидетеля из-под земли, но теперь поиски, согласись, потеряли актуальность. По крайней мере для нас.
Все возвратилось на круги своя. Я сейчас проделывал ту работу, которой официально занялись бы следователи, не освободи их от нее Ричард Вэндерпол своим самоубийством.
— Нам даже неизвестно, когда точно Вэндерпол появился на улице, — продолжал Келер. — За две минуты до прибытия Пэнкау? За десять? Он вполне мог за это время сунуть бритву в рот, прожевать и проглотить. Как знать! Парень-то был чумовой.
— В квартире у них нашлась бритва?
— Господи! Да говорю же тебе — нет!
— Я о нормальной мужской бритве.
— А, да, он пользовался электрической. Далась тебе эта бритва! Патологоанатомы могут ляпнуть что Бог на душу положит. Помню, пару лет назад один такой умник подкинул идейку, будто жертву прикончили топором, на что, видишь ли, бесспорно указывал характер нанесенных ран. Ну и побегали мы тогда! А на самом деле бедолаге раскроили череп битой для гольфа. Так-то вот.
Я понимающе кивнул.
— Интересно, зачем ему понадобилось убивать Венди?
— Что тут непонятного? Парень сбрендил, свихнулся, вот и вся причина. Носился взад-вперед по улице, с ног до головы забрызганный кровью, голосил что есть мочи, размахивал своим хозяйством у всех на виду. Если б можно было спросить его, зачем он это сделал, он бы и сам не ответил.
— Да, мир катится в тартарары…
— Господи, и ты туда же! — вздохнул Келер. — Жить в Виллидже с каждым годом становится все опасней, что и говорить. Давай не будем об этом.
Лейтенант кивнул в сторону двери, и мы вышли из кабинета. В общей комнате каждый занимался своим делом. Входили и выходили полицейские — в форме и штатском; кто-то отстукивал на машинке очередной отчет; в углу офицер терпеливо выслушивал сбивчивый рассказ на испанском какой-то дамочки, жалобно всхлипывающей и утирающей слезы платком. Интересно, потерпевшая или сама что-то натворила?..
