Дональд Уэстлейк - В колыбели с голодной крысой
— Что бы я без тебя делала. Пол, — сказала она. Она положила руку мне на плечо, затем повернулась и направилась к лестнице. — Я спущусь через минуту, — сказала она. — Если хочешь, поставь пластинку.
Я не стал ставить пластинку. Я сел в гостиной и стал читать старый номер “Сатердей ивнинг пост” за прошлую неделю. Мне давно не попадал “Пост”. Они изменили оформление обложки и формат, сделали иллюстрации и макет как у “Плейбоя”, но вовсе не изменили содержания журнала. Все та же сентиментальщина и все те же байки про стройных блондинок в красных купальниках. Иногда мне хочется, чтобы провели среди американцев опрос на тему: а) Прочитали ли вы до конца хоть одну историю с продолжением в этом журнале и б) если да, то поняли ли вы что-нибудь?
Элис спустилась вниз в черном платье с облегающим верхом и расклешенной плиссированной юбкой. Она выглядела как вместе взятые Лесли Карон, Одри Хепберн и Митци Гейнор. Она выглядела как все девушки, которые танцевали на фоне Эйфелевой башни с Джином Келли. У нее была темная губная помада, но ее глаза были темнее. Она взяла меня под руку и улыбнулась. Мы вышли из дома и направились к машине.
Это выглядело так, будто ты ведешь свою девушку в кино. Я желал бы, чтобы я сейчас действительно вел Элис в кино. Я пытался себе внушить, что это всего-навсего свидание, что мы вдвоем едем приятно провести время. Но у меня ничего не получалось, и я отказался от сознательного самообмана.
Она указывала мне дорогу к фабричным корпусам, в которых размещалась бухгалтерия. На огромной автомобильной стоянке было пусто, если не считать серо-белого “метрополитена”.
— Это машина Эбнера, — сказала Элис.
— Эбнера?
— Ночного сторожа. Не беспокойся. Он нам не помешает.
— Будем надеяться.
Я оставил “форд” в тени здания, и мы пошли кругом, к маленькому боковому входу. Элис достала ключ, отперла дверь, и мы вошли внутрь.
Слева от нас была металлическая лестница, ведущая вниз в темноту и вверх в темноту, прерываемую слабыми отблесками волнообразно двигающегося света.
— Это Эбнер, — шепотом сказала Элис, — это его фонарик, — затем засмеялась, слегка неестественно, и наконец сказала вполне нормальным голосом:
— Я не знаю, почему говорю шепотом. — Она подошла к лестнице и крикнула:
— Эбнер, Эбнер!
Я услышал наверху звук тяжелых шагов, и вслед за тем замелькали более яркие отблески света.
— Кто там? — спросил Эбнер.
— Это я, Элис. Я не одна. — Она взяла меня за руку и сжала ее. — Мы немного побудем в офисе, — крикнула она.
— Хорошо, — откликнулся голос, и тяжелые шаги снова удалились, а мелькающие отблески света стали бледнее.
— Сюда, — сказала Элис. Все еще держа меня за руку, она провела меня через двери на лестничной клетке в длинный коридор, в конце которого справа находилась стеклянная дверь. Мы прошли в нее и оказались еще в одном коридоре. Стук каблучков Элис по каменному полу гулко отдавался в пустом помещении. Было почти совсем темно, если не считать тусклого света уличных фонарей, проникавшего сюда сквозь стеклянную дверь. Но Элис, видимо, прекрасно ориентировалась здесь даже в темноте.
Наконец мы остановились перед какой-то дверью. Элис достала связку ключей и, отыскав нужный, вставила в замочную скважину. Щелчок, и дверь открылась. Мы вошли в длинную комнату с несколькими окнами с одной ее стороны, выходившими на боковую улицу. При тусклом свете уличных фонарей, пробивавшемся сквозь стекла окон, я видел два ряда столов и шкафы с документами.
Элис прошла между столами. В дальнем конце комнаты за дверью с матовым стеклом находилась еще одна комната, небольшая по размеру, с единственным столом, но вдвое большим по размеру, чем столы в большой комнате. Окно всего одно, но широкое, а у противоположной стены еще один шкаф для документов и массивный сейф.
— Пожалуйста, зажги спичку. Пол, — попросила Элис. Она опустилась на колени перед сейфом.
Я зажег спичку и наблюдал при ее свете, как ее ловкие пальцы поворачивают наборный диск. Затем она повернула рукоятку вниз, и раздался щелчок. Она подождала, повернула ее чуть дальше, и снова раздался щелчок. После этого она потянула дверцу, и та открылась.
Первая спичка догорела. Я задул ее, бросил на пол и зажег другую. Элис вытащила из сейфа огромную тяжелую кожаную бухгалтерскую книгу, за ней вторую, третью и четвертую.
— Они все нам понадобятся, — сказала она. — Вот. Это они. — Она закрыла дверцу сейфа и закрутила наборный диск.
— Они кажутся очень тяжелыми, — сказал я. Вторая спичка сгорела почти до конца, и я загасил ее. Я стал вынимать третью спичку, но Элис подошла и поцеловала меня.
Я отнюдь не бесчувственное существо. Обычно я живо реагирую на сексуальные заигрывания. С другой стороны, вполне владею собой и не страдаю излишней возбудимостью. Но что-то такое было в Элис, что поражало меня навылет. Моя реакция на нее неизбежно была моментальной, полной и бездумной. Не прошло и секунды, как мы были уже на диване.
Пока мы срывали мешавшую нам одежду, мне пришла отрезвляющая мысль.
— Попадешься, — прошептал я. — Что, если ты забеременеешь?
— Я об этом позаботилась, — ответила она шепотом. — Не беспокойся, Пол, я об этом позаботилась. Милый Пол. Давай, Пол. Эта кожа холодная. Согрей меня, Пол.
Разве не пришпоривает мужчину нежный голос женщины, произносящий его имя? Звук моего собственного имени, произнесенного с такой горячей настойчивостью, дыхание Элис у моего уха не оставляли времени для раздумий и сомнений.
Через двадцать минут мы ушли, я нес четыре тяжелые бухгалтерские книги. Эбнера и след простыл.
Глава 26
Бухгалтерские книги привели мистера Клемента в восторг. Впервые я увидел, как оживилось его лицо. Они с Элис сели рядом за карточный столик в номере, который мистер Флетчер занимал вместе с Клементом, и начали листать книги одну за другой, в то время как все остальные затаив дыхание наблюдали за ними.
Для мистера Клемента это занятие было сущим наслаждением. Он качал головой, хмыкал и то и дело издавал восторженные возгласы. Элис провела его по лабиринту этих книг, время от времени они то заглядывали вперед, то назад, то в одну книгу, то в другую, и все четыре книги лежали раскрытыми, заполонив всю столешницу карточного стола. А в том месте, где река похищенных денег уходила под землю и Элис так и не сумела проследить дальнейший путь уведенных на сторону денег, мистер Клемент склонялся ниже и водил по строкам чисел непослушным пальцем, согнувшись от напряженного внимания и с застывшим выражением лица, пока не смог воскликнуть: “Ах-ха!”, победно указывая пальцем и говоря: “Наконец-то!”, и скороговоркой объяснял Элис, которая кивала иногда понимающе, а иногда в замешательстве.
— Грандиозно. Что за прелесть, — бормотал мистер Клемент. Это было восхищение профессионала работой другого профессионала при виде мельчайших нюансов и изобретательности, которую никогда не смог бы оценить профан.
Этому не было конца, и мы, все остальные, слегка притомились. Даже Элис, которой подобные вещи были интересны, стала проявлять признаки усталости. Но мистер Клемент переживал звездный час своей жизни. Первым отступился Джордж. Он пробормотал что-то о восьмичасовом сне и ушел в соседнюю комнату спать. Фил Катц, не находящий связи этого открытия со своей непосредственной специальностью, вскоре последовал за ним. Флетчер объявил, что предлагает поспать, поскольку мы все будем заняты с утра, и растянулся, не раздеваясь, на своей кровати. Он закрыл глаза. Лицо медленно расслабилось во сне, но он все еще сохранял вид педанта, вынужденного жить в несовершенном мире.
Мы с Уолтером бодрствовали дольше всех, но даже Уолтер постепенно начал широко зевать и потягиваться.
— С меня достаточно, — сказал он. — Очень мило было с вами познакомиться, Элис. Увидимся утром. Элис подняла голову:
— Который час?
Уолтер посмотрел на свои часы:
— Полтретьего.
— О Боже ты мой! — Она вскочила на ноги. — Мне пора домой.
Мистер Клемент, не обращающий на нас внимания, продолжал заниматься своим делом, что-то бормоча себе под нос и колдуя над книгами. В конце концов нам удалось его отвлечь, и мы сказали, что уезжаем.
— Да, да, — ответил он. — Я все это запишу завтра утром. — И он снова погрузился в гроссбухи.
Мы с Уолтером и Элис вышли на улицу в темноту. В воздухе чувствовалась приятная прохлада, и мы остановились, чтобы закурить. И тут Уолтер сказал:
— Как мы обещали, мисс Макканн, Флейш никогда не узнает, как мы получили книги. Ваше имя никогда не будет упомянуто.
— Спасибо, — сказала она. — Было ужасно приятно с вами познакомиться, мистер Килли.
— И мне тоже, мисс Макканн.
Они пожали друг другу руки, и Уолтер пошел спать. А мы с Элис сели в “форд”, и я повез ее домой. По дороге она сказала:
— Они все очень милые люди, не правда ли?
