Джеймс Чейз - Так крошится печенье
— За тридцать не получится, — ответил он. — Тридцать восемь с половиной минут, если не отстанешь от меня.
Кивнув, Лепски пропустил полицейского вперед, тот включил сирену и, когда все движение сместилось вправо, повернул ручку газа.
Выжимая до упора педаль газа, Лепски подумал, что шеф пришел бы в бешенство, увидев его мчащимся в Майами со скоростью сто двадцать четыре мили в час. Прямая, как стрела, автострада, казалось, исчезала под летящими колесами. Машины, которые он обгонял, словно серые тени, вздрагивали от тугой струи воздуха, когда он проносился мимо. Лепски пригнулся, вцепившись в руль, взгляд его был прикован к спине патрульного полицейского. Детектив держался от него на расстоянии пятидесяти ярдов и, когда скорость увеличилась до ста тридцати миль в час, с некоторым страхом подумал, что, если лопнет передняя шина, наградой ему будет лишь очень скромный гроб и глубокая яма в земле.
Через двадцать минут они уже подъезжали к концу автострады, и полицейский дал знак рукой, чтобы Лепски снизил скорость. После бешеной гонки по шоссе скорость семьдесят пять миль в час, с которой они въехали в Майами, казалась черепашьим шагом. Спустя шестнадцать минут они чинно катили по подъездной дорожке к школе Грэхема.
Лепски заглушил мотор и вышел. Он не очень твердо держался на ногах, но бодро улыбнулся патрульному полицейскому, который ответил ему довольной ухмылкой.
— Отличная езда, Тим, — сказал Лепски. — Повторить бы. Придется тебе отвезти меня назад, когда я здесь разделаюсь с делами.
— О’кей. На обратном пути сократим несколько минут. Шоссе не будет так загружено.
Лепски поднялся на крыльцо и нажал на звонок. Дверь открыл сам доктор Грэхем.
— Доброе утро, сэр, — поздоровался Лепски. — Полиция Парадиз-Сити. Думаю, вы могли бы мне помочь. Разрешите войти?
Грэхем кивком пригласил полицейского внутрь.
— Надеюсь, это не займет много времени, офицер, — сказал Грэхем, направляясь в свой кабинет. — У меня назначена встреча.
— Я не задержу вас, сэр, — ответил Лепски, садясь на предложенный ему стул. — Я навожу справки об одной из ваших учениц, Норене Марш-Девон.
Грэхем удивленно посмотрел на Лепски:
— Она у нас больше не учится. Она…
— Да, я знаю. Скажите, доктор, она ведь носила очки?
— Да, носила.
— Могла ли она читать без них?
— Конечно нет. Она всегда их носила. Не понимаю. Что…
— Оправа очков была из голубого пластика? — снова перебил его Лепски.
— Да, да, припоминаю, — задумчиво ответил Грэхем, — оправа была голубая, а вот насчет пластика не берусь утверждать. Не могли бы вы объяснить, почему вы задаете эти вопросы?
— У нас есть причины полагать, что неизвестная девушка, которую нашли убитой в Коралловой бухте, — это Норена Девон, — мрачно проговорил Лепски.
Грэхем остолбенел, потрясенный:
— Боже мой! Что вы…
— Вопросы задавать буду я, доктор, — решительно остановил его Лепски и достал из бумажника фотографию Алджира. — Вы когда-нибудь видели этого человека?
— Да, конечно. Это мистер Теббел, адвокат матери Норены.
У Лепски вырвался вздох облегчения. Итак, он был прав!
— У вас есть фотография Норены Девон? — спросил детектив.
— Ну конечно. Мы делаем в конце семестра групповые фотографии классов, — ответил Грэхем и, поднявшись, подошел к стеллажу у стены. Порывшись в папках, он достал фотографию и протянул ее Лепски.
Глава 10
Почти обезумевший от страха, Эдрис гнал свой «мини» по скоростной трассе в Сикомб. Он был настолько занят мыслями, как спасти свою шкуру, что не замечал следовавшего за ним по пятам потрепанного «форда».
Нельзя терять ни минуты, твердил себе карлик. Копы уже могут его разыскивать. Но еще не все потеряно, у него есть связи в порту. Самый верный ход — сесть на судно, идущее в Мексику.
Однако сначала надо сделать все, чтобы вернуться в свою квартиру. Он должен забрать у Алджира деньги. Без денег ему крышка! Алджира придется убить, иначе Алджир убьет его.
Надо также выяснить, куда Алджир припрятал свою долю из денег Уанесса. Но прежде чем убить Алджира, нужно раздобыть пистолет.
Доехав до окраины Сикомба, карлик свернул на узкую дорогу, ведущую к морю.
Джесс от неожиданности резко нажал на тормоза и остановил свой «форд». Он выскочил из машины и, добежав до развилки, успел проследить, как «мини» повернул вдали направо и исчез. Джесс побежал назад к «форду» и двинулся медленно и осторожно в том же направлении.
Эдрис остановил «мини» возле обшарпанного бара, посетителями которого были главным образом матросы с сейнеров, стоявших в гавани, и своей скачущей походкой устремился туда. В этот час бар пустовал, и его владелец Гарри Моррис, волосатый, мрачного вида детина, изучал за стойкой бюллетень скачек. Увидев Эдриса, он с ухмылкой сказал:
— Привет, Тики! — и сложил бюллетень. Потом вгляделся в бледное, мокрое от пота лицо карлика и спросил: — Что с тобой, приятель?
— У меня неприятности, Гарри, — ответил Эдрис, тяжело дыша. — Не задавай вопросов… за мной охотятся копы. Ты можешь устроить меня на судно в Мексику?
Глаза у Морриса округлились. Он подумал, уж не дурачит ли его Эдрис, но, снова взглянув на лицо карлика, решил, что нет.
— Устроить можно, Тики, но это стоит денег. Сегодня в десять вечера отплывает одно судно. Могу договориться насчет тебя… Тебе это обойдется в три куска.
Эдрис скривился, как от боли:
— А подешевле нельзя, Гарри? Мне понадобятся деньги.
— Сделаю все, что смогу, но этот парень больно прижимист.
— Я проверну одно дельце и вернусь. Сможешь прикрыть меня, пока не отплывет судно?
— Конечно, Тики. Для тебя сделаю все, что угодно.
— И еще кое-что… Мне нужен пистолет с глушителем, и прямо сейчас.
— Зачем? — изумился Моррис.
— Не задавай вопросов, Гарри. Нужен, и все.
— Ладно, хорошо. А может, ты хочешь, чтобы я взял на себя это дельце?
— Я сам справлюсь, — с хищной усмешкой возразил Эдрис. — Давай поживей, Гарри, времени у меня в обрез.
Моррис кивнул и вышел в заднюю дверь бара. Вскоре он вернулся со свертком из плотной бумаги и протянул его Эдрису.
— Он чист, Тики. Можешь его не возвращать. Глушитель рассчитан на три выстрела… не больше. Ты точно потом не пожалеешь?
— Не пожалею, — мрачно ответил Эдрис. — Спасибо, Гарри. Я вернусь через пару часов.
В машине карлик развернул сверток. Это был пистолет 38-го калибра. Эдрис привинтил глушитель к стволу и положил пистолет на сиденье рядом, накрыв его шляпой. Затем завел мотор и поехал домой.
Джесс Фарр, дожидавшийся его в машине дальше на берегу, последовал за ним.
Подъехав к дому, Эдрис взял с сиденья шляпу и пистолет и, оставив ключ зажигания в замке, вышел из машины. Он поднялся на свой этаж и, когда перед дверью вынимал из кармана ключи, взглянул на часы. Было 11.43. Эдрис открыл дверь и осторожно вошел в прихожую.
— Фил? — позвал он.
Ему никто не ответил. Тогда карлик кинул шляпу на стул и, держа правую руку с пистолетом за спиной, а в левой руке купленную в городе газету, шагнул в гостиную.
Алджир стоял у окна, направив на Эдриса его пистолет 25-го калибра.
— Достал? — грозно спросил он, не сводя с карлика настороженного взгляда.
— В чем дело? — проговорил Эдрис, склонив голову набок и снимая за спиной большим пальцем предохранитель с крючка.
— Я тебе не доверяю, паршивый уродец! — заорал Алджир. — Деньги с тобой?
— Конечно, и газета тоже. Прямо на первой странице красуется твоя большая славная фотография, приятель.
Эдрис швырнул ему газету, и та упала к ногам Алджира первой страницей вверх.
Застигнутый врасплох, Алджир опустил глаза и при виде своей фотографии разразился проклятиями. Это были его последние слова. Эдрис поднял пистолет и выстрелил ему в голову.
Колени Алджира подогнулись, и он грузно осел на пол. Эдрис, по-волчьи оскалившись, прострелил ему грудь.
Алджир распростерся на полу с залитым кровью лицом. Руки его бессильно сжались, губы беззвучно шевельнулись, но потом глаза его закатились, по телу пробежала судорога и челюсть отвалилась.
Эдрис удовлетворенно вздохнул. Он отвинтил глушитель и положил его в карман, а пистолет — на стол. Даже не взглянув на Алджира, он вошел в спальню за рюкзаком, который заранее упаковал. Затем занялся поисками доли Алджира из денег Уанесса. Он обшарил всю квартиру и наконец минут через десять нашел то, что искал за репродукцией раннего Пикассо. Карлик сосчитал деньги и помянул недобрым словом покойника, обнаружив, что от его доли осталось только шестнадцать тысяч. Эдрис сунул деньги в задний карман брюк, а конверт со своей долей положил во внутренний карман пиджака. Потом грустно оглядел квартиру, горько сожалея, что приходится ее покидать. Взгляд его скользнул по распростертому на полу телу Алджира, чья голова лежала в луже крови. При виде ужаса, застывшего на лице покойника, карлик скорчил ему рожу, вскинул на плечи рюкзак и медленно направился к входной двери.
